Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи

Молчит, не понимает. Но пытается думать. Ладно, придется объяснить:

– Как вы считаете, дорогой князь, если бы при попытке подачи петиции господам студентам набили морду пьяненькие мастеровые, это повлияло бы на настроение господ студентов?

– Думаю… конечно, повлияло бы. Могли бы и плюнуть на свою петицию.

– Очень хорошо. А теперь представьте себе, если этих мастеровых поймают и даже слегка погладят плетьми. А потом умный и преданный человек расплатится с такими «мастеровыми»?

В его глазах светится понимание. Похоже, идея ему нравится. Надо дожимать.

– Возможно, вы слышали, князь, о некоем Степняке-Кравчинском? Слышали? Замечательно. Так вот, в одной из своих книг сей господин пишет следующее: «Полиция не считается ни с чем – ни с численностью людей, подвергающихся репрессиям, ни с личностью человека». Как вы думаете, князь, правильно ли такое поведение полиции?

Подумав, он отрицательно качает головой:

– Возможно, я не прав, Ваше Высочество, но полагаю, что это неверно. Я уже и сам замечал, что простые люди полиции побаиваются. Или даже не побаиваются, а не любят.

– Верно. А правильно ли то, что полиция, которая обязана защищать обывателя от ворья и всяческой шантрапы, занимается ловлей политических преступников?

Васильчиков снова задумывается и снова дает отрицательный ответ.

– Правильно, князь. Но ведь должен же кто-то бороться с такими вот Каракозовыми, Засуличами и прочими Долгушиными? Должен. И поэтому я хочу предложить вам, князь, возглавить новую организацию под названием Комитет государственной безопасности. Сокращенно КГБ. Пока мы будем с вами готовить людей для такой службы, вы, князь, будете еще привыкать к тому, что отчитываться глава этого комитета будет только перед Императором или перед цесаревичем. Вы будете привыкать к тому, что полем вашей деятельности будет считаться весь земной шар, что вам придется решать весьма сложные задачи, в которые будут входить, например, показательные акции устрашения, когда вы, князь, пошлете убийц с задачей перерезать всех, кого они найдут в указанном доме, селе, хуторе, усадьбе…

– Ваше Высочество, позвольте вопрос. Я не отказываюсь, но… Для чего может служить такая акция устрашения?

– Для самых разных целей. Ну, например: КГБ узнает о том, что некто – опасный террорист, фанатичный социалист или анархист. Группа бойцов КГБ нанесет визит его семье, вырежет всех, от мала до велика, и оставит на стене лозунг типа «Да здравствует анархия!» или «Так будет с каждым предателем святого дела!». Как вы полагаете, долго он останется преданным революционером? Или другой пример: издатель «Таймс» опубликовал возмутительную статью относительно порядков в наших тюрьмах для террористов. Так вот: такой человек, неважно, чиновник он, министр, издатель, депутат, русский или иностранный, будет признан врагом отечества. Вы же знаете, что зачастую мы и со своими разобраться не можем, что уж об иностранных толковать? А тут вы посылаете своих специалистов, чтобы сначала уничтожить их всех до седьмого колена, а потом уже другие специалисты, также из вашего ведомства, возьмутся за то, что можно назвать «пропаганда шепотом». Неофициально запускается слух о том, что этот человек наказан за свою антирусскую деятельность. Пусть все знают, что наказание придет неизбежно. Пусть нас боятся.

И далее в том же духе. Мы расстались с Васильчиковым глубоко за полночь. Он ушел от меня одухотворенный новыми перспективами, подтвержденными свеженьким указом Его Императорского Величества, гласящим, что отныне штаб-ротмистр Васильчиков – ротмистр[6 - Звание лейб-гвардии ротмистра приравнивалось к армейскому подполковнику.]. Это результат моего нового изобретения. Водка с кокаином, который продается у нас в любой аптеке. Я угостил своего венценосного родителя «заряженным» алкоголем и был просто наповал сражен последствиями угощения. Император впал в прострацию, в продолжение которой он был просто безвольной марионеткой. Тогда-то я и подмахнул несколько нужных мне бумаг. В том числе и приказ на Васильчикова. Приятно, когда такой мелочью можно доставить человеку радость. Тем более, я-то знаю, что обманул доверчивого князя. Он, в простоте душевной, полагает, что его КГБ будет единственной организацией такого рода. Фигушки! Будет еще и Главное политическое управление. А куда без ГПУ?

Интерлюдия

Яркий свет несколько резал глаза и оставлял ощущение некоего дискомфорта. Какой-то тревоги, опасности…

– Итак, мы здесь собрались, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Думаю, никому не надо объяснять, что произошло, но вкратце напомню: в результате преступной халатности доктора Фалина и магистра Крупиной один из переносных мнемотрансляторов типа ПМВ-13 бис оказался в руках неподготовленного аборигена из кластера 2004. Он умудрился его включить и воспользоваться! Затем прибор таинственным образом исчез. По данному факту проводится служебное расследование. Дальше ситуация стала развиваться по схеме «незапланированное вмешательство со сквозными последствиями».

– Он что, на самом деле узурпировал Николая II? – Голос выражал неподдельное изумление.

– К сожалению. И умудрился то ли случайно, то ли целенаправленно попасть в один из бифуркационных узлов второго рода («О как!» – кашлянул кто-то). Теперь уже необходимо исправлять сделанное: реципиент, под воздействием иновременного донора, произвел действия, исключающие или, как минимум, значительно затрудняющие его будущую женитьбу на Алисе Гессенской. Естественно, напрашивается вопрос: это обдуманное действие или случайное, и если верно первое предположение, то какие дальнейшие действия иновременного донора последуют в дальнейшем?

– Возможно, он примет напрашивающийся союз с Германской империей, что в дальнейшем приведет к самым серьезным последствиям в Старом и Новом Свете…

– Сейчас это не важно. Я предлагаю решить вопрос с пребыванием ИД в теле реципиента. Какие будут предложения?

Какое-то время было тихо. Слышалось лишь негромкое перешептывание. Наконец раздалось неуверенное:

– Может, с ним просто поговорить? По-хорошему, а? Растолковать ему, что будет из-за его деятельности. Ну не сумасшедший же он, в конце концов, должен испугаться разрушения собственного тела и невозможности вернуться обратно.

– Действительно! – Новый голос был намного увереннее. – Почему, собственно, мы так боимся, что он нас не поймет? Судя по всему, человек он разумный, хотя и несколько излишне энергичный, должен же понять, что ценой его мелкого тщеславия будут тысячи жизней. Да и вообще, может, он уже давно домой хочет, а кода возврата не знает…

Слабые возражения потонули в одобрительном гуле.

– Итак, предварительно принимается решение попытаться убедить ИД оставить реципиента и, в случае необходимости, оказать ИД помощь в возвращении в исходный кластер…

Глава 4

Рассказывает Олег Таругин

Мягко горит ночник. Сегодня мне совершенно не спится. Все-таки последняя рюмка «Кюрасао» была явно лишней. Между прочим, пора подумать о том, что со спиртным надо что-то делать: моему новому организму не так много лет, чтобы пить в количествах, подсказываемых памятью сорокалетнего мужика. А то я в последнее время чего-то перебирать стал. Вот и сейчас: в желудке копченый фазан яростно сцепился с кларетом урожая 1876 года и замечательным ликером «Кюрасао», причем кофе и полдесятка пирожных явно ведут партизанские действия. Блин, эдак ведь в Ригу съездить придется. Или Ихтиандра позвать…

– Не спится, Ваше Высочество?

Не понял – а это еще кто? Что за Белая Дама к нам в гости притащилась?

– Сударыня, прошу прощения, а вы кто?

Шуршание юбок, и дама средних лет присаживается на стул возле зеркала. Что-то в ней не так… Черт возьми, слишком уж по-хозяйски она себя ведет! Здесь так не принято… Э-э-э, уж не Засулич ли какая доморощенная выискалась?

Ах, дьявольщина, а оружия-то под рукой никакого нет! Вот ведь не подумал как-то, что товарищи террористы могут и во дворец прийти… Да нет, что это я распсиховался? Эту физию я, кажется, видел в окружении милой матушки. Или кого-то из великих князей… Мама моя дорогая, она часом не решила ли попробовать пообщаться с наследником престола, так сказать, в горизонтальном положении? А что, очень даже возможно, учитывая раскрепощенность нравов конца XIX века. Ну-ка, ну-ка…

Фигурка у ночной посетительницы ничего себе, мордашка – довольно смазливая. Если бы я еще не был так пьян – могло бы что-нибудь и срастись. Но сегодня я решительно не способен к активным действиям. К тому же из пьяного морока наружу лезет мое второе «я», которое активно начинает напоминать о себе попытками петь непристойные куплеты на французском, ругаться по-немецки или, обливаясь пьяными слезами, молиться перед образами. Ну, надо что-то решать…

– Простите, мадемуазель, если бы вы…

– Знаешь, Олег, в прошлый раз ты мне показался симпатичнее, хотя и сейчас ты вполне ничего.

Выражение «обухом по голове» очень точно передает мое нынешнее состояние. Это что ж, Светлана?

– Ну, Олег, не надо так дергаться. Ты, вероятно, случайно воспользовался нашим ПМВ и теперь сам не знаешь, как возвратиться обратно. Я здесь для того, чтобы тебе помочь…

Ха! Помощница!

– Светлана, а кто вам сказал, что я хочу домой? Мне здесь нравится, да и… Знаете, история России времен императоров Александра III и Николая II всегда представлялась мне безумным набором диких случайностей, откровенного идиотизма и столь же откровенных подстав. Так вот, мне представилась возможность кое-что изменить в этом кошмаре, и с чего вы взяли, что я откажусь от этого шанса?

Сказать, что моя визави обескуражена моим ответом, значит ничего не сказать. Руки нервно комкают подол платья, на скулах выступил лихорадочный румянец, рот приоткрылся, точно ей не хватает воздуха. А вот интересно: если она сейчас завизжит, то как я буду объясняться со сбежавшимися слугами?

– Олег, ты сам не понимаешь, что говоришь! – наконец выдавливает она из себя. – Ведь нельзя же так вот, с бухты-барахты, вламываться в историю, как слон в посудную лавку. От твоего вмешательства могут пострадать люди…

– А от моего невмешательства люди уже пострадали! Без малого 70 миллионов погибших в войнах и революциях только в одной России! Ты, историк, скажи: сколько народу погубила хотя бы одна эта ублюдочная перестройка?! А так эти люди будут жить! Это что – семечки?

– Ну да, а тем, кто родился от браков, что в результате твоего вмешательства не осуществятся, – этим что делать? Они-то в чем провинились?

Вот за что люблю профессиональных историков да и вообще ученых, так за полное отсутствие моральных устоев и нравственных принципов. Значит, выходит, что добрая сотня миллионов должна умереть и добрых полмиллиарда никогда не родиться, только бы ныне здравствующие миллионов сто были живы…

– Знаете, Светлана, а мне вот кажется, что браки, если они не по расчету, заключаются на небесах. Так что никакой беды не случится. И потом: мой дед погиб на фронте. У меня родилась неплохая идея – выручить его из неприятностей. Думается, что у меня это получится.

Она приподнимает голову. Теперь в ее глазах решимость.

– Тогда нам придется заставить тебя. Силой!

Ага! Видел я вашу силу. Хорошо запомнил. Или они могут вытащить меня против моей воли? От этой мысли меня прошибает холодный пот. Хотя… Не-е, неувязочка. Если бы могли, то сразу бы и вытащили, а не мотались бы сюда разговоры разговаривать.