Приключения Лёньки и его друзей

Мальчишек тут же сдуло с верхней полки. Их обдало таким жаром, что дыхание было мгновенно перехвачено, а глаза непроизвольно закрылись. С диким рёвом они спрыгнули на пол.

Иван Михайлович посмотрев на них, рассмеялся:

– Слабаки. Ну-ка лезьте наверх и укладывайтесь там. Щас я вас там обработаю, – пообещал он.

Делать было нечего, и пацаны вновь забрались на верхнюю полку.

Иван Михайлович уже больше не подливал воду на голыши, которыми была обложена печка. Наверху, на полке, было и так очень жарко.

Он поднялся к растянувшимся на полке мальчишкам и принялся хлестать их веником, который был им предварительно распарен и лежал в большом цинковом тазу.

Обработанные веником, мальчишки спустились вниз и в изнеможении выползли в предбанник.

Иван Михайлович тоже вышел вместе с ними. Взял большой кувшин с квасом и жадно начал пить из него. Лёнька с Сашкой тоже жадно припали к кувшину.

У Ивана Михайловича на животе был огромный шрам. Скорее всего, это был отголосок войны. Иван Михайлович тоже воевал, как и Петрович. Это краем уха слышал Лёнька, когда их кормила баба Лена. Они даже вспоминали о временах, когда они воевали в одной роте.

После бани мальчишки с Михалычем едва добрели до дома, где баба Лена напоила их чаем и уложила спать на печке.

На ней была расстелена медвежья шкура, накрытая плотной простыней, на которой мальчишки мгновенно заснули.

Глава четвёртая

Утром мальчишек еле-еле растолкал Иван Михайлович.

Он встал намного раньше, взнуздал Рыжуху и запряг её в телегу.

Баба Лена напоила ребят сладким чаем и они, сложив вещички в телегу, тронулись на выезд из Золотой Горы.

Баба Лена на прощанье расцеловала мальчишек и, глядя на них повлажневшими глазами, пожелала:

– Ну, ребятушки мои милые, счастливо вам добраться. Идите осторожно. По сторонам смотрите, от Михалыча не отходите. Дай Бог, если всё будет удачно, придете в Комсомольск после полудня, – она долго стояла у порога дома и смотрела вслед мальчишкам, пока телега не скрылись за дальним поворотом дороги.

Рыжуха не спеша шла по извилистой грунтовой дороге, заросшей по обе стороны густым лесом. Это уже напоминало тайгу, которая в воображении Лёньки такой и должна быть.

С одной стороны дороги протекала небольшая речушка, то пропадающая в зарослях тальника и берез, то появляющаяся вновь. С другой стороны, она была покрыта густым лесом, в котором стали попадаться ели и множество лиственниц. Чем дальше они отходили от Золотой Горы, тем чаще начали встречаться хвойные деревья.

Вокруг стояла тишина. Только слышался шелест листвы, журчание речушки, да в лесу всё чаще и чаще раздавались певучие голоса каких-то птиц.

Иван Михайлович шёл впереди. Он держал Рыжуху под узду, а мальчишки двигались следом, ухватившись за борта телеги и, иной раз, запрыгивая в неё.

Иван Михалыч этими действиями пацанов был недоволен. Он то и дело сгонял их с телеги.

Если телега шла в гору, то он недовольно кричал ребятам:

– Нечего лошадь нагружать. Ей и без того её тяжело тащить. Сами идите. Ноги не обломятся, да телегу подталкивайте. Не баре какие. Руки не обломятся.

Ну а если телега катилась под гору, приказывал:

– Хватайтесь за бортик, не давайте телеге разгоняться. Держите крепче, не фелоньте!

В телеге был какой-то груз, накрытый брезентом и плотно привязанный веревками к бортам.

Мальчишкам, конечно, было понятно, что Рыжухе приходиться нелегко. Поэтому все приказы Иван Михалыча они выполняли без обид.

Лёньке всё вокруг было интересно, и любая мелочь привлекала его внимание.

– Что за речка? Как называется? – был его первый вопрос к Михалычу, как только у дороги появился звонкий поток воды.

– А это и есть Хугдер, – Иван Михайлович усмехнулся. – Не смотри, что он такой малый сейчас. По весне он бурлит, как взрослый. А там, дальше, – он махнул рукой вперед, – он будет ещё ширше.

Мальчишки быстро освоились в незнакомой обстановке.

Лес становился всё гуще и гуще. Сосны, лиственницы, и лиственные деревья, росли вперемежку. Таких хилых деревьев, как около города Зея, здесь практически не было. Берега вдоль речки почти не просматривались, настолько они заросли тальником.

В одном месте, где дорога пересекала речку, они остановились и набрали воды.

Вода была холодная и вкусная. От неё даже ломило зубы.

Михалыч, нашёл заводь, где вода была потеплее, набрал её в чистое ведро и дал попить Рыжухе. Подождав, пока лошадь напьётся, они вновь тронулись в путь. А пока Рыжуха осторожно пила воду, у пацанов хватило времени, чтобы поплескаться в воде и побрызгать ею друг на друга.

Но Михалыч строго прервал их игры:

– Хорош баловством заниматься. Ехать надо. Давай, толкайте телегу.

Мальчишки уперлись в задний борт телеги и помогли Рыжухе сдвинуть её с места.

Часа в три дня они подошли к прииску Комсомольск.

Иван Михайлович подъехал к одному из домов в середине поселка:

– Тут мы и будем жить-поживать. Идите туда к начальнику, он там вам всё скажет, что надо делать.

Мальчишки подхватили рюкзаки, и зашли в дом.

В комнате находилось двое мужчин. Одним из них оказался Сашкин отец.

Как только они вошли, Анатолий Павлович раскрыл объятья и радостно заключил в них сына:

– О, сынок! Привет, привет, родной – крепко обнял он Сашку.

И, немного отстранившись от сына, посмотрел на мальчишек:

– Как добрались-то? Ничего не случилось по дороге?

– Хорошо добрались, – в один голос заверили его парни.

– Ну а ты, Лёня, как? – он внимательно посмотрел на Лёньку.