Детство. Сборник рассказов

Я включил фонарь и осторожно, крепко цепляясь за прутья лестницы, медленно стал спускаться вниз. Внизу меня ждал Вовка. Он ошалело смотрел на меня и только шептал:

– Давай быстрее. Быстрее бежим отсюда, – только и бормотал он.

Мы, конечно, не побежали, а осторожно выбрались из пещеры, взобрались на косогор возле школы. Я был удивлен количеством бегающих во дворе учеников. Все орали одно и то же:

– Ура! Света нет! Уроков на сегодня не будет.

Оказалось, что на третьем уроке второй смены свет неожиданно потух. Особенно радовались те, у кого были труды. Мастерские находились в полуподвальных помещениях, и там вообще стояла кромешная темень.

И только мы с Вовкой не ликовали. Ведь, как стало потом нам понятно, свет шёл в школу из этой злосчастной трансформаторной будки, в которой за щитом сидел огнедышащий дракон. Тихонечко, чтобы никто нас не заметил, мы улизнули от этой галдящей оравы и рассосались по домам.

Наутро мы с Вовкой поклялись, что про огнедышащего дракона мы никому в жизни не расскажем. Так оно и было. Мы больше никогда не спускались туда, вниз к этой зловещей пещере и никому никогда не рассказывали о страхах, которые мы пережили от встречи с драконом.

Но в шестом классе эта история вспомнилась мне снова. И это случилось только потому, что у нас были труды. На трудах мы пилили напильником какие-то железяки. И это было так нудно и долго, что мне каждый этот урок давался через силу. Учитель труда был страшным занудой. Он придирался ко всему. То не в такой стойке стоишь, то не так держишь напильник, то плоскость пошла вкось, то сотую миллиметра переточил, то недоточил. И так продолжалось целых два урока. После уроков труда в столярной мастерской работа в слесарке была сущим наказанием.

Но кому-то и нравилось выпиливать напильником из бруска железа молоток. А мне это занудство стало поперёк горла. И тогда я вспомнил о наших приключениях с Черёмой, произошедших несколько лет назад, и решил осуществить свой план прекращения уроков труда.

Теперь-то мне было ясно, что никакого дракона за теми щитами не было. Это были только наши детские фантазии. Там были обычные распределительные щиты от трансформаторов, через которые подавалось электричество в школу и соседние дома.

На перемене перед уроками труда я вновь спустился к пещере. Подсветил себе путь до лестницы и стал потихоньку взбираться по ней вверх.

Теперь я знал, куда мне надо взбираться и что меня ждёт впереди. Было абсолютно не страшно, потому что конечная цель мне была известна.

Люк под напором моего плеча поддался легко, не то что в прошлый раз. Я выбрался из него и осмотрелся. Казалось, что с прошлого раза тут ничего не изменилось. Так же в углу валялась куча проводов. Так же натужно гудело за щитом. Даже наши дротики, брошенные от страха перед зловещим драконом, валялись на прежних местах. Только вот пыли стало больше.

Я осторожно подобрал дротики и обратно залез по пояс в люк. Размахнулся и бросил за щит один из проволочных дротиков. После броска я моментально присел и спрятался в люк. Но ничего не произошло. Наверное, дротик не попал на электрические контакты. Тогда я повторил свою попытку снова. Опять ничего! Щит так же постоянно гудел.

Тогда я прицелился точнее и после броска снова присел на лестнице, чтобы моя голова не возвышалась над люком. Глаза были закрыты. И тут как полыхнёт! Даже сквозь закрытые глаза была видна яркая фиолетовая вспышка.

Но теперь я уже был научен. И не ослеп, как в прошлый раз.

После вспышки я приподнялся в люке. Убедился, что щит уже не гудит, закрыл люк и быстро вернулся во двор школы.

Света в школе не было. Как ни в чем не бывало я прошёл к классам труда. Но там, в коридоре было темно. Все наши толпились у входа и не решались пройти внутрь. Вышел учитель и объявил нам:

– Пока света нет, никому не расходиться. Когда дадут свет, то уроки продолжатся. Всем находиться во дворе.

Но света не дали ни через час, ни через два. И мы спокойненько пошли домой. Во дворе дома меня встретил Черёма. Он подошёл ко мне и заговорщицки спросил:

– Ты сделал?

Оглянувшись по сторонам, я утвердительно мотнул головой.

– А не страшно было? – не унимался он.

– Всё нормально, – бывало процедил я сквозь зубы. – Всё отработано.

На следующий день на перемене я увидел электриков нашего посёлка, которые входили в школу. Они прошли к кабинету директора. В руках одного из них были куски проволоки, в которых я узнал свои дротики. Сердце ёкнуло. Всё – хана! Теперь всё обнаружится.

Электрики долго были у директора. Из полуоткрытой двери я только и услышал, что они убеждали директора, что вчерашнее происшествие со светом – это хулиганство наших школьников.

Директор с ними не соглашалась и пообещала, что приложит все усилия, чтобы узнать правду.

В этот же день была созвана линейка всей школы, и директор с гневной речью рассказала о вопиющем хулиганстве, произведённом кем-то из учеников нашей школы. Но хулиган так и не был найден. Происшествие это вскоре забылось. Жизнь продолжалась своим чередом.

Мне всё равно приходилось ходить на эти нудные уроки труда, и больше трёх моя отметка по ним никогда не поднималась. Хотя по остальным предметам в конце первой четверти троек у меня не было. Преобладали только пятёрки.

Рыбалка

Над Черёмой жил очень серьёзный дядька по фамилии Бочкарев. Работал он в том же рудоуправлении, что и папа. Почти каждый выходной день он ходил на рыбалку. Уходил он утром. Наверное, очень рано. Этого мы никогда не видели. А вот когда он возвращался, то я всегда с интересом подбегал к нему и просил показать пойманную рыбу.

Бочкарев никогда не отказывался показать свой улов. Вокруг сразу же собирались наши пацаны, и мы всегда с восторгом и интересом разглядывали форель, которая водилась в наших бурных реках.

Трудно было себе представить, как эти рыбины могли преодолевать такое стремительное течение Ардона. И как вообще они могли жить в такой холодной и бурной воде? Бочкарев нам рассказывал о премудростях рыбалки в горных реках, и нам было интересно каждое его слово.

Но таких удочек и крючков ни у кого из нас не было. И нам только и оставалось, что с завистью смотреть на эти уловы Бочкарева.

Приходя домой, я всегда с восторгом рассказывал об этих рыбинах, пойманных Бочкаревым, папе. Тот внимательно меня выслушивал и как-то пообещал, что если я закончу год без троек, то он обязательно купит мне такую же удочку, как у Бочкарева, и точно такие же снасти.

Учебный год закончился. Закончил я его хорошо. Но всё-таки в дневнике была одна тройка по труду. Я знал, что не выполнил обещание, данное папе, и поэтому долгожданной удочки я не ждал. Было очень обидно и даже стыдно перед папой. Но что уж тут поделаешь? Одним словом, я обещание не выполнил – и удочки мне не видать.

Начались каникулы. Большинство пацанов уехало в пионерский лагерь «Горняк», который находился недалеко от города. Остальные разъехались по бабушкам и дедушкам, а я остался почти один в нашем посёлке. Были, конечно, и другие пацаны. Но они не были моими друзьями, и мне с ними было неинтересно. Я целыми днями сидел дома и читал книги.

Отец Черёмы имел богатейшую библиотеку, и я ею пользовался. У нас было тоже много книг, но у Черёмы их было намного больше. И выбор был лучше. Поэтому я уже перечитал многое из Майна Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна, Александра Беляева, подобрался к книгам Станислава Лема и Конана Дойля. Я жил в мире приключений и фантастики. Гулять на улице с малознакомыми пацанами мне не хотелось. Просто с ними мне было неинтересно.

Мама всё время пыталась выпроводить меня на улицу, но я находил всяческие причины, чтобы не идти туда. Книги стали моими друзьями.

Папа тоже смотрел на меня с непониманием. И вот однажды он приехал из города с каким-то длинным свёртком в руках. Мы, как всегда, радостно его встретили. И он с такой хитрецой в глазах стал разворачивать этот загадочный свёрток.

Моему восторгу не было предела, когда я увидел, что из свёртка появились удочки. Одна большая и две поменьше.

– Большая удочка – это для меня, – объяснял он. – А эти две – это для тебя и Вовы, – и он протянул нам с братом такое сокровище.

Это были лёгкие бамбуковые удочки. Они легко собирались и разбирались. Их вес почти не ощущался в руке. С восторгом мы благодарили папу за такой подарок. А папа так же загадочно вынул второй пакет и достал из него несколько катушек с леской и крючками. Мама только всплеснула руками:

– Сколько же ты потратил на всё это? – негодовала мама, на что папа только улыбался.

– Теперь мы не будем сидеть сиднями дома, как старые деды, а будем по выходным ходить на рыбалку! – торжественно произнёс он.

Мы прямо завизжали от радости. Но папа немного охладил наш восторг:

– Но для этого надо научиться готовить снасти. Надо научиться готовить лески, привязывать к ним грузила и крючки. А вот как это сделать, покажет вам дядя Витя Бочкарев. Я с ним договорился. Поэтому завтра после работы вы можете пойти к нему домой, и он покажет вам маленькие хитрости рыбаков.

Следующий день, наверное, был самым длинным днём в моей жизни. Я никак не мог дождаться его конца. Вот и мама уже пришла с работы. Значит, рабочий день уже закончился!

Я приставал к маме:

– Мам, ну позвони дяде Вите. Ну, узнай, когда можно будет к нему прийти, – ходил я за ней следом и постоянно канючил.