Камни раздора

– А я ничего не заметил! – признался Гуров.

– А я не видел, как вы их убрали в пробирку, – признался Соловьев.

– Ну на то я и опытный работник, чтобы все делать незаметно, – отвечал на это Суходольский. – Да, я нашел на кустах две крошечные нитки. Предполагаю, что человек с фонариком оставил эти следы, когда продирался через кусты уже после «представления».

– А зачем ему было продираться? – пожал плечами Соловьев. – Когда «представление» закончилось, он мог спокойно выйти из кустов и удалиться. Никто бы его не увидел. Вадим Егоров лежал без сознания, его сын хлопотал возле него, в окна никто не смотрел…

– Но ведь сообщники не могли этого знать, – ответил Гуров. – А вдруг кто-то из живших в доме все же выглянул из окна? Тогда вся их затея со «сценой из ада» пошла бы прахом. Нет, человек с фонариком должен был уйти сквозь кусты, а их толщина здесь достигает двух метров. Вот на этих двух метрах он и оставил свои нити. Какой вы все-таки молодец, Павел Викторович, что заметили эти нити. Вот что значит настоящий профессионализм! Значит, вы говорите, что это нити от спортивного костюма?

– Да, судя по всему, это нити от спортивного костюма, довольно дорогого, – ответил Суходольский. – Костюм черного цвета, ткань типа «флис», произведен… Где произведен, я пока не знаю, но это как раз узнать можно. Так, что у нас еще здесь остается неизученным?

– Ничего, – отвечал Гуров. – Вы осмотрели все. Теперь я с нетерпением буду ожидать результатов изучения этих двух нитей.

– С нетерпением – это потому, что про Юлию мы все знаем, а этого человека не знаем? – спросил Соловьев.

– Не совсем так, – отвечал Гуров. – Я с нетерпением буду ждать результатов анализа, потому что мне кажется, что этот человек в дорогом спортивном костюме является главным в этой паре. Это он придумал всю эту затею с прыжком с обрыва, с появлениями Юлии Егоровой в роли призрака. Он – настоящий убийца, а Юлия Егорова – только исполнитель при нем. И мне хотелось бы как можно скорее узнать, что это за человек, как его зовут и где он прячется. Да, капитан, кстати, насчет «прячется». Ты можешь завтра приехать в компании десятка оперативников? Надо бы прочесать лес за оврагом, тот район, где Юрий и Ксения видели незнакомца.

– Хорошо, завтра я сформирую оперативную группу, и мы проверим весь лес, – пообещал Соловьев.

После этого он зашел в дом, поговорил о ночном эпизоде с управляющим Безруковым, со слугами, снял с них показания. Потом они с Суходольским уехали. А Гуров принялся ходить по усадьбе. Он зашел в дом, поднялся в кабинет Егорова, выглянул там из окна. Потом проделал то же самое в комнате Юрия. Затем спустился вниз, попросил у управляющего ключ от кладовой и спустился в эту кладовую. Затем снова полез наверх – но не на второй этаж, а сразу на чердак. Здесь он увидел ту же картину, что уже видел во многих богатых домах – наверху, под крышей, стояли сундуки, наполненные детскими игрушками, в которые когда-то играл Юра Егоров, сдутыми волейбольными мячами и прочим столь же «нужным» инвентарем. Правда, здесь сыщик нашел и кое-что интересное. Повсюду лежал слой пыли, но в нескольких местах этот слой был нарушен – здесь явно кто-то ходил. А еще создавалось впечатление, что здесь размещали какие-то ящики или коробки. Поставили, а потом убрали. Но что это были за коробки, и были ли они вообще, или сыщик их выдумал – это оставалось неизвестным.

Когда Гуров во второй раз спустился на первый этаж, управляющий, которого разбирало любопытство, спросил:

– Вы что-то конкретное ищете, Лев Иванович? Может, ищете место, где мог бы кто-то укрыться? Чтобы выходить по ночам и пугать Вадима Александровича?

– А что, интересная гипотеза, – отозвался на это Гуров. – Что ж, такую возможность мне также надо было проверить. Проверить – и исключить из рассмотрения…

– Я вот с самого начала подумал о том, что кто-нибудь мог бы попробовать спрятаться в доме, – сказал Безруков. – И я осмотрел те же самые места, что и вы: чердак, подвал, кладовку… А еще сходил в парк, осмотрел сарай у задней ограды, в котором садовник Николай держит свои инструменты. И гараж осмотрел заодно. Но нигде не увидел следов того, что кто-то здесь прятался.

– Вот и я таких следов не нашел, – признался Гуров. – Да я и не думал, что «призрак» прячется в кладовке – это было бы слишком просто, примитивно. Но мне надо все проверить. И потом, когда всерьез занимаешься каким-то делом, надо ознакомиться с обстановкой, проникнуться духом дома, хорошо себе представлять, куда какие двери открываются, сколько шагов от холла до гостиной, сколько ступенек на лестнице, которая ведет на второй этаж…

– Но теперь вы наконец все осмотрели? – спросил управляющий. – Прониклись духом нашего дома?

– Проникся вполне достаточно, – отвечал сыщик. – Но еще остается парк. Так что я, с вашего разрешения, погуляю по нему.

– Вы сами понимаете, что вам мое разрешение не требуется, – сказал управляющий. – Хотя формально я вроде сейчас здесь главный, замещаю хозяев, но это ведь недолго. Вот вернутся из Жигулевска Вадим Александрович и Юрий Вадимович, и кончится мое начальство.

– А я надеюсь, что Вадим Александрович в ближайшее время сюда не вернется, – сказал сыщик. – Ему будет лучше остаться в больнице. Да, кстати, хотел вас вот о чем спросить: это у вас сознательно так заведено, что на половине всех окон в доме задвижки не закрыты?

– Как не закрыты? – всполошился Безруков. – Где?

– Да вот здесь, на первом этаже, окно в коридоре, – указал Гуров. – А еще в комнате, где живет Николай, и в столовой, и на кухне. А на втором этаже – в кабинете Вадима Александровича, а также в его спальне и в комнате Юрия…

– Сейчас я все проверю, все закрою, – заверил управляющий. – Никто этого не заводил, конечно. Просто жара стоит, люди ночью окна открывают. Днем-то кондиционеры работают, а ночью Вадим Александрович предпочитает кондиционер выключать, на ночь окна открывают. Ну и забывают запереть. Но это, конечно, непорядок. Хорошо, что вы это заметили и сказали, сейчас я все исправлю.

И управляющий поспешил закрывать окна, ставить задвижки на место. А Гуров повернулся и отправился гулять по парку. При этом он размышлял о только что сделанном им открытии – об этих самых открытых задвижках. «Кому потребовалось их отодвигать, понятно, – думал он. – Конечно, этому незнакомцу с фонариком. Теперь ясно, как «призрак» Юлии Егоровой проник вчера в дом, а потом так же легко исчез. Но кто отодвинул задвижки? Может быть, у двоих сообщников есть и третий помощник? Кто-то внутри дома? Может, это как раз наш милый управляющий, с которым я только что беседовал?»

Впрочем, он решил отложить этот вопрос на потом, заняться задвижками позже, а пока исследовать парк. Сыщик ходил по нему долго, обошел каждый квадратный метр. Оценил и цветники, и ровные дорожки, и небольшой искусственный прудик с золотыми рыбками, и розарий, и дубовую рощу… Казалось, что он ходит просто так, для своего удовольствия, что его ничто конкретно не интересует. Однако это было неверно. У сыщика была одна конкретная цель. И, проходив по парку около часа, он эту цель нашел. В дальнем углу парка, за сараем с инструментами (сарай этот был стилизован под маленький рыцарский замок), он обнаружил участок ограды, который был разрезан, а края просто приставлены друг к другу. В любой момент можно было отодвинуть кусок ограды и войти из леса в парк, минуя ворота.

Гуров проделал обратную операцию: отодвинул ограду и вышел из парка. Здесь он обнаружил узкую, едва заметную тропинку, уходившую в лес. Сыщик двинулся по ней, надеясь найти убежище незнакомца, светившего фонариком в окно спальни Егорова. Тропинка некоторое время шла в сторону Волги, и Гуров стал надеяться, что вскоре выйдет к обрыву. Но затем тропинка резко сузилась, стала едва заметной, а потом уперлась в плотную стену кустарника, и как сыщик ни искал ее продолжение, так ничего и не нашел. Пришлось возвращаться обратно.

Когда он снова оказался на лужайке перед домом, там его ждал управляющий Безруков.

– Я весь дом обошел, все окна проверил, – доложил он сыщику. – Все оказалось так, как вы сказали. Половина окон в доме стояла нараспашку! Но я все закрыл. И я знаете что подумал, пока ходил и все закрывал? Я подумал, что это все неспроста, что этими окнами могли воспользоваться те люди, которые стараются Вадима Александровича в гроб загнать! Ведь что проще: подошел к окну столовой, толкнул створку – и залезай. Ночью в столовой никого нет, никто тебя не увидит…

– Интересная мысль, – похвалил Гуров управляющего. – И кто же, по-вашему, открывал эти задвижки?

– Да они же, злодеи, и открывали! – объяснил Безруков.

– Это, конечно, понятное объяснение, – согласился сыщик. – Только тут есть одна неувязка. Злодеи находятся за стенами дома. А чтобы отодвинуть задвижку, надо находиться здесь, внутри. Понимаете? Значит, у этих злодеев есть союзник в доме. Кто же он?

Управляющий опешил. Было заметно, что такая мысль не приходила ему в голову. Но сыщик не стал ждать, когда Игорь Безруков закончит размышлять. Он помахал управляющему рукой и пошел прочь из усадьбы Егоровых. Он считал, что и так пробыл здесь слишком долго. Так что Гуров направился назад, к дому Кости Приходько.

Самого Приходько дома не было – он с утра как направился на рыбалку, так еще не возвращался. А Гуров с сожалением подумал о том, что из-за трагедии в доме Егоровых он уже два дня остается без рыбалки и что его отпуск таким образом срывается. «А как хорошо все начиналось! – подумал Гуров. – Наконец у меня был нормальный отпуск, когда я не думал ни о каких преступлениях, ничего не расследовал. По соседству жила такая интересная, дружная семья Егоровых… И вдруг все оборвалось. Дружная семья оказалась клубком змей, а мирный отдых с рыбалкой превратился в сплошную погоню за преступниками. Вот так оно бывает в нашей профессии…»

Впрочем, сыщик не слишком об этом жалел: задача, которую поставила перед ним трагедия Егоровых, стоила пропущенной рыбалки. Истории, подобной этому падению с обрыва, со смертью и последующим воскрешением покойницы, ее появлением в образе «посланницы ада», в его послужном списке еще не было.

Лиза Приходько, увидев вернувшегося Гурова, сразу озаботилась тем, что гость еще не завтракал и что надо его накормить.

– Костя где-то через час должен вернуться, – сказала она. – Тогда и обедать сядем. А пока давайте я вас драниками угощу. Мы с Костей утром драниками завтракали, и там еще много осталось. Сейчас, я их только разогрею, и можно на стол подавать. Вот сметана, тут варенец… А вы мне тем временем, может, расскажете, что у Егоровых на этот раз случилось?

– Почему нет, могу и рассказать, – отвечал Гуров, садясь за стол. Он только сейчас осознал, что сегодня еще не завтракал, с утра крошки во рту не было, и есть хочется страшно. – Правда, потом придется еще раз все это Константину пересказывать…

Эта мысль застала Лизу врасплох.

– А ведь верно, – сказала она, – так нехорошо будет. Ладно уж, давайте вы мне ничего не будете говорить. Лучше я вместе с мужем эту историю послушаю. Ничего со мной не случится, если я часок эти новости не узнаю. Расскажете за обедом.

– Согласен, – кивнул Гуров. – Тогда и поговорим.

Глава 12

Все сложилось, в общем, так, как обещала Лиза. Спустя час вернулся с Волги Константин, принес пойманную щуку и двух карасей. Сели обедать, и тогда, за обедом, Гуров рассказал обо всем, что случилось в усадьбе Егоровых ночью и что он потом узнал утром: о сообщении, которое передавали сонному Вадиму Егорову азбукой Морзе, о призраке, стоявшем на лужайке под окном и сообщившем, что он (то есть она) находится в аду. А также о том, как криминалист Суходольский обследовал место, где орудовал «призрак», и обнаружил на кустах две нитки от спортивного костюма.

– Таким образом, убийцы сегодня ночью сделали следующий ход в своей партии, – закончил сыщик свой рассказ. – Обратите внимание: они действовали так же, как я и ожидал. Они стремятся запугать Вадима Егорова до смерти, вызвать у него инфаркт или инсульт, чтобы затем завладеть его состоянием. Кстати, Константин, а ты ведь мне не говорил, чем, собственно, владеет Егоров. Как говорят в мире капитала, «сколько он стоит»?

– Ну точный размер его состояния мне неизвестен, – отвечал Приходько. – Но кое-что я знаю, и знаю от самого Вадима. Зимой, как ты, наверное, понял, их семья живет в Москве, но иногда они и зимой сюда наезжают. И вот как-то уже в феврале Вадим приехал в усадьбу один, без жены. Как я понял, у них там вышла какая-то размолвка, и он попросту сбежал сюда, на Волгу. Он мне тогда сказал, что приехал погулять по дубовым лесам и покататься на лыжах. Он тогда действительно целый день катался, а вечером пригласил меня к себе, и мы устроили такой мальчишник, совсем без женщин. Он навез с собой всякой вкусной еды, какой-то особый коньяк… Вот, мы сидели, вспоминали юность, общих знакомых… И тогда, среди всего прочего, он сказал, что недавно ему еще раз улыбнулась удача – акции его компании резко подорожали, и его состояние перевалило за два миллиарда. Так я узнал, что мой друг – миллиардер.

– Да, неплохой куш, ради него стоит постараться, – заметил Гуров. – Можно и с обрыва кинуться, и призрак изобразить. Вот только азбуку Морзе вряд ли убийцы стали специально ради такого дела учить. Этот навык, мне кажется, у кого-то из них имелся уже давно. Причем этот «кто-то» –

точно не Юра Егоров, ведь он во время «сеанса с призраком» находился в доме. Нет, там был другой человек. Но кто?

– Знаешь, Костя, кого я сейчас вспомнила? – внезапно произнесла Лиза. – Начальника вашего конструкторского бюро, Карманова. Вот кто завидовал Вадиму и даже не скрывал этого. Помнишь, как он пытался ему помешать запатентовать свое изобретение? Как потом ему палки в колеса ставил? Вот кто всегда ненавидел Егорова лютой ненавистью.

– А это интересно! – заметил Гуров; он даже вилку отложил, есть перестал, настолько его заинтересовали слова Лизы. – Вообще я думал, что мне надо составить перечень всех, кто мог ненавидеть Егорова или завидовать ему. Так что этот ваш… Как вы его назвали?

– Карманов Игорь Евгеньевич, – ответил за жену Костя Приходько. – Да, Лиза права: Карманов Вадима ненавидел. Так что он мог что-то такое сделать…

– Да ладно вам! – Лиза всплеснула руками. – Я ведь просто так этого вашего Игоря Евгеньевича вспомнила. Ведь сколько лет с тех пор прошло! Двадцать или тридцать?