Смерть под старой ивой

– Какими пирогами? – не понял Вахитов.

– Бабкиными. Одна деревенская старушка-свидетельница угостила его пирогами, а он угостил меня и Курятникова.

– Хорошие пироги? – улыбнулся Вахитов.

– Хорошие, – улыбнулся и Лежаков. – А еще лучше то, что его, нашего столичного гостя, угостила ими бабушка. Деревенские старушки – народ понимающий и чуткий. Плохого человека они ни за что не стали бы кормить пирогами. Отсюда вывод: полковник Гуров – человек хороший. Положительный.

– Ну и ладно, – сказал Вахитов. – Мне он также показался нормальным мужиком. А теперь говори, что у тебя за дело?

– Да дело-то известное… Что, рассказывать с самого начала?

– Не надо. Полковник Гуров мне уже рассказал о ходе расследования убийства Пантелеева.

– А, так вы уже встречались?

– Да.

– И каковы результаты встречи, если не секрет?

– Не секрет, – прищурился Вахитов. – Между прочим, убитый Пантелеев и наш городской мэр родом из одного города. Из Прокопьевска. Росли, так сказать, в общей атмосфере, и очень может быть, что раньше друг друга знали.

Лежаков залихватски присвистнул, хлопнул в ладоши и сказал:

– Что и требовалось доказать! Просто замечательно! Это наверняка означает, что убитый прибыл из своего Прокопьевска именно к нашему дражайшему мэру! На трепетное, так сказать, свидание. Уж такое трепетное, что через день этого путешественника нашли убитым. И осталось узнать пустяки – какая такая надобность привела его к нам. Думается мне, что здесь-то нам и нужно копать в первую очередь. И начинать наши археологические раскопки нужно в Прокопьевске.

– Да, – сказал Вахитов. – Я тоже так считаю.

– И кто же туда поедет? – с осторожной вкрадчивостью поинтересовался Лежаков.

– Думаю, что не ты, – уразумел смысл вкрадчивости Семена Вахитов. – На тебе отработка другой версии. В общем, ищи этого черта – Мишку Кряка. В живом или мертвом состоянии. И если найдешь его живым, то…

– Это мы понимаем, – усмехнулся Лежаков. – Вытрясу из него всю информацию самыми разными способами. Включая некоторую грубость и оперативное коварство.

– Вот именно. Когда думаешь приступать к поиску?

– Уже приступил. То есть приступили – я и Вася Курятников. Он ищет в деревне, а я намерен перелопатить весь город. А вдруг он здесь…

– Почему ты думаешь, что он может быть в городе? – поинтересовался Вахитов.

– Ну как же… Раздобыл деньги и свалил в город. В деревне разве гульнешь с размахом? А тут у него вроде как маруха имеется, да и без нее в городе есть где развернуться человеку с деньгами. А заимел он денежки, мыслю, такими способами: либо ограбил и убил Леху Пантелеева, либо опять же получил от заказчика денежку за его убийство.

– Заказное убийство? – нахмурился Вахитов. – Это в Антоновой-то Балке, где даже дверей не запирают, потому что там нет даже воров, а не то что убийц!

– Ну, так деревня Антонова Балка располагается не на безлюдном астероиде, – возразил Лежаков. – Она – часть нашего мира, а что такое наш мир, мы с вами распрекрасно знаем. Вот и докатились его веяния до столь благословенного места, как эта деревня… Да ведь и это, возможно, еще не все.

– Знаю, – поморщился Вахитов. – Еще могли убрать и Мишку Кряка, сразу же после выполнения им поручения – убийства Пантелеева. Уж говорено на эту тему и переговорено. Так что лучше не начинай.

– Ну, так повторение одной и той же версии – ключ к раскрытию всего преступления, – усмехнулся Семен. – Чем больше мы ее повторяем, тем больше, так сказать, тонкостей и всяких нюансов в ней открывается. В результате либо ты ее отбрасываешь как негодную, либо принимаешь как основную. Мне об этом говорили еще в полицейской академии. И жизнь подсказывает, что это утверждение правильное.

– Ты будешь учить меня криминалистике и оперативно-разыскной деятельности? – прищурился Вахитов.

– Не-е, – помотал головой Лежаков, – не буду!

– Тогда докладывай, как ты намерен искать Мишку Кряка.

– Есть у меня здесь одна зацепочка… Та самая маруха. И зовут ее Ленка Гармонистка. Собственно, из-за нее-то я вам и позвонил. Лично мне сей персонаж абсолютно незнаком. Так, может, вы с ней знакомы?

– Ленка Гармонистка… – наморщил лоб Вахитов. – Нет, не припомню… А при чем здесь она?

– Она бывшая пламенная и трепетная любовь Мишки Кряка. Об этом мне поведал его дружок Виталя Безухий. Он же сообщил, что они давно расстались, потому что это же невозможно долго терпеть пьяный характер Мишки Кряка. А вдруг они встретились вновь? Заявился к Ленке Гармонистке Мишка Кряк с кучей денег. Какое женское сердце бестрепетно выдержит такое зрелище? Ну и вспыхнули прежние чувства… И покуда деньги не кончатся, эти самые чувства будут полыхать ярким пламенем. А они, судя по всему, еще не кончились, потому как события в Антоновой Балке развиваются стремительно. Ведь еще два дня назад Мишка Кряк обретался в деревне и вел себя при этом таинственно и загадочно. Из чего я делаю вывод, что надо бы мне как можно скорее найти эту самую Ленку Гармонистку.

– Кстати, а почему Гармонистка? – спросил Вахитов.

– Виталя Безухий говорил, что, дескать, в былые годы она заведовала каким-то клубом или, может быть, Дворцом культуры. Ну и, соответственно, играла там на гармошке или баяне. Оттого и Гармонистка.

– А дальше – все понятно, – предположил Вахитов. – Не выдержала удовольствий богемной жизни, спилась, ее выгнали…

– Почему вы так думаете? – усомнился Лежаков.

– Ну, так кличка же! Да притом красноречивая. Нормальному человеку такой клички не дадут.

– Наверное, – согласился оперуполномоченный. – И покатилась наша Ленка по наклонной и докатилась до самого дна, где и повстречалась с Мишкой Кряком. Что ж, психологический портрет сего персонажа мне ясен. Будем искать.

– Сходи в наше управление культуры, – посоветовал Вахитов. – Если она и вправду работала у них, то наверняка в культурных архивах найдутся ее следы.

– Можно и так, – согласился Лежаков. – Но пойду завтра, потому что сегодня уже поздно. Темнеет уже. А пока поищу ее по своим каналам.

– Что ж, действуй, – не стал возражать Вахитов и поднялся со скамейки. – Если что, звони.

С тем они и расстались.

22

Оперуполномоченный Лежаков тут же приступил к поиску следов Мишки. Каналы, по которым Семен собрался искать Кряка, известны каждому сыщику. Хочешь найти какую-нибудь запойную и разгульную личность? Окунись в его среду. Походи по пивным, злачным заведениям и прочим местам, где собирается разгульный элемент, пообщайся с тамошним народом… Только общайся по-умному, со знанием дела и пониманием особенности психологии такого народа, а то ведь и не скажут забулдыги тебе ничего путного. Даже, наоборот, злоумышленно соврут и направят по ложному следу.

Как именно следует общаться с такими личностями, опер Лежаков, конечно же, знал. Этому его учили в академии, такие же премудрости он постигал и на практике, которая, как известно, всегда обучает быстрее и надежнее, чем любая академия. Тут главным было принять верный образ и взять верный тон. Конечно, соваться в злачные места, никак не маскируя того факта, что ты сыщик, было бы в корне неправильно. Ведь неизвестно, кто и что тебе поведает, если у тебя на лбу написано, что ты – сыщик? Поэтому Лежаков решил принять образ беспечного гуляки, ошивающегося в поисках приключений по городским разгульным заведениям. По сути, он ничем не рисковал. В городе его почти не знали – он большей частью работал по раскрытию преступлений в селах, он не походил на полицейского, а скорее на своего в доску парня, лексиконом кабацких гуляк владел превосходно.

В общем, напустив на себя залихватский вид, Семен переступил порог ближайшей пивной. Он надеялся завести знакомство с тамошними завсегдатаями, вступить с ними в непринужденный разговор и таким образом напасть на след Мишки Кряка или хотя бы Ленки Гармонистки.

Пивная оказалась самой обыкновенной, как и прочие заведения подобного рода в провинциальном городе. Деревянная стойка в углу, толстая деваха за стойкой, пять или шесть столиков в зале, десяток народу за столиками. Да, еще высоко на стене, почти под самым потолком, подвешен телевизор, он был включен, на экране какие-то размалеванные то ли девицы, то ли парни прыгали и что-то кричали, но на них никто из посетителей не смотрел и никто их не слушал.

Лежаков подошел к стойке и принялся в упор разглядывать толстую деваху, пытаясь определить, как долго она работает в пивной. Если долго, то, стало быть, знает постоянных клиентов и может рассказать Лежакову все, что ему необходимо узнать.

– Чего уставился? – обратила наконец на Лежакова внимание толстая деваха. – Что надо?

– Если говорить по большому счету, то сочувствия и понимания, – Лежаков сделал скорбное лицо. – А если конкретнее, то прикоснуться к сочувственной душе и приникнуть к родному плечу. И вот я думаю: а что, если бы такой душой и плечом для меня стали бы вы? А чего ж? Я – мужчина при достоинствах…

– Много вас таких – при достоинствах, – ухмыльнулась деваха. – Вон, половина зала. Говори, чего надо? А нет, так бери пиво и отваливай. Не тряси передо мной своими достоинствами.