Улика с того света

Тут Левинского словно кто-то мешком по башке жахнул.

«Кому актеры оставляют свое барахло? Много ли я об этом знаю? Не раз слышал в новостях об очередной утрате в мире кинематографа. Зачастую уже после смерти выяснялось, что покойник был одинок как пень, а весь клан его наследников оказывался сборищем негодяев, брызжущих слюной. Они претендовали на квартиры, дачи, машины, на многое другое, но никто их никогда в глаза не видел. – Левинский достал сигарету, закурил и посмотрел вслед удаляющемуся Андрею. – Всегда можно передумать, – решил он. – Да и не случилось пока ничего».

– Стой! – крикнул Геннадий и медленно пошел в сторону киностудии.

Глава 4

– Слушаю вас, – донесся женский голос из динамика домофона.

– Это Лев Гуров, уголовный розыск, – представился сыщик. – Мы с вами созванивались.

Вместо ответа раздался противный писк, указывавший на то, что дверь подъезда открылась.

Марина Левинская жила на седьмом этаже. Гостя, появившегося из лифта, она встретила лично, стояла в дверях квартиры и ждала его.

– Проходите, – сказала хозяйка квартиры, переступая порог.

– Благодарю.

– Не разувайтесь, у нас нет ковров.

Семья Левинских долгое время жила возле станции метро «Водный стадион», но за несколько лет до ареста Геннадия переехала. Гуров, освежая память путем перебирания архивных материалов, вспомнил, что обыск производился не только по новому месту жительства, но и по прежнему адресу. Ту квартиру на «Водном стадионе» отец намеревался оставить дочери, но пока она ей была не нужна. Поэтому жилплощадь сдавалась приличным людям, а Левинские в полном составе выбрали довольно серьезное место для проживания. Это был знаменитый брежневский дом, расположенный на Кутузовском проспекте.

Полковник был уверен в том, что после ареста Байрона его жена приложит все усилия, чтобы продать хотя бы одну квартиру из двух. Ведь ее финансовая ситуация на тот момент была крайне сложной. При обыске из двух домов была конфискована целая тонна ценных вещей, банковские счета оказались арестованы. Матери и дочери нужно было как-то выживать.

Дальнейшую судьбу квартир Гуров уже не отслеживал, но считал, что с молотка уйдет именно жилье, находящееся в брежневском доме. Квартиры в этом здании, известном всем москвичам и гостям столицы, стоили огромных денег.

Поэтому сыщик был очень удивлен, когда узнал, что дочь Байрона Марина Левинская до сих пор проживает именно на Кутузовском проспекте.

Она отступила в прихожую, пропуская его внутрь.

На вид ей было около тридцати лет, и она совсем не походила на отца. Вероятно, в ней было больше от матери, которую Гуров если и видел, то практически не запомнил. При виде этой высокой, статной, кареглазой женщины с выраженной талией, но полными бедрами, Лев Иванович почему-то подумал о черешне, которую очень уважал.

Она проводила его в просторную комнату и жестом пригласила расположиться на черном кожаном диване. Сама же Марина осталась поодаль, присела на подоконник.

– Не пойму, как вам это удалось, – заявил Гуров и разбросал руки в разные стороны. – Скажите, где раздают деньжищи, позволяющие содержать эдакую красоту? Я тоже туда хочу.

Марина и не думала отвечать на шутку.

– Простите. – Сыщик смутился. – Это я от зависти ум потерял.

– Но честь и совесть остались, надеюсь, – холодно произнесла Марина. – Да, квартира обходится недешево. Но мой бывший муж работает в министерстве иностранных дел. Его папа и дедушка трудились там же. Обеспеченная семья, знаете ли. Не побрезговали связаться с дочерью уголовника и вора. Может быть, потому, что сами были в чем-то замешаны. Не могу сказать точно. Эту квартиру папа все равно оставил бы мне, а сам уехал бы вместе с мамой на «Водный стадион». Они всегда отдавали мне то, что лучше, а себе забирали то, что подешевле. Кстати сказать, я эту квартиру недавно отстояла в суде. Бывший муж хотел выселить отсюда свою дочь.

– Свою дочь? – не понял Гуров.

– Нашу общую дочь. Хотел ударить по больному месту, но не на ту напал. Теперь мы с дочкой гордо носим фамилию Левинских. Нас никто отсюда не выгонит.

– Сколько же ей лет?

– Дочери? Карине четыре года. Она сейчас в детском саду.

– А квартиру на «Водном» вы продали, значит, – осведомился Лев Иванович.

– Да, сразу же после того, как все случилось, – ответила Марина. – Были нужны деньги. А почему вы спрашиваете?

– Нет, все в порядке. Это ваше личное дело. Я там бывал. Думал, поеду по старому адресу.

– А я вас запомнила. В той квартире вы тоже делали обыск, только выглядели тогда посвежее.

Гуров всмотрелся в лицо молодой женщины, но вспомнить ее так и не смог. Понятное дело, десять лет назад они оба выглядели совсем по-другому. Ей было тогда что-то в районе двадцати лет. Разумеется, встречу с сыщиком Марина не могла забыть. Такое из памяти не выветривается. А вот для него обыск давным-давно стал самым обычным делом.

– Ну что же, давайте к сути, – сказала Марина. – Теряюсь в догадках. Зачем я вам понадобилась? Папа в тюрьме, мамы нет в живых. Чем я-то могу вам помочь теперь?

– Мамы нет в живых, – эхом повторил полковник. – Мне жаль.

– Не думаю, – заявила женщина. – До нас никому не было дела. Я хоронила ее одна.

– Простите.

– За что? – Марина улыбнулась одними губами. – За то, что вы снова напомнили мне о прошлом? Не надо себя винить, это ваша работа.

– Марина, прошлое само напомнило о себе. – Лев Иванович достал из кармана старую фотографию, прихваченную из закрытого уголовного дела. – Взгляните, пожалуйста.

Марина подошла к дивану, взяла фото и вернулась к окну. По тому, как она щурилась, Гуров понял, что у нее плохое зрение. Но об очках женщина не вспомнила.

– Я уже видела этот снимок, – сказала Марина. – Его показывали мне во время допроса. Я тогда сказала, что не знаю этих людей.

– Вам объяснили, кто они?

– Не помню. Кажется, эти люди имели отношение к тому, чем занимался папа. То ли вместе с ним ходили на дело, то ли еще как-то участвовали. – Она подошла к Гурову и хотела отдать ему снимок, но он покачал головой и сказал:

– Присядьте, пожалуйста.

Марина послушно опустилась на диван.

– Я расскажу вам, – произнес полковник. – Это члены банды, которой руководил ваш отец. Самого его на снимке нет, как видите.

– Да, он очень не любил фотографироваться, – едва слышно проговорила Марина.

– Я в курсе. Теперь о тех людях, которые на фото. Справа Семен Штейнберг по кличке Немец. Он уже вышел из тюрьмы. Слева стоит Артем Незванов, самый молодой член банды. Он теперь тоже на свободе. В центре Андрей Горохов, который называл себя Кудесником. На этом фото он еще жив.

Марина внимательно слушала рассказ Гурова, взгляда не поднимала. Со стороны она была похожа на школьницу, которую отчитывает директор.

– Андрей Горохов был убит выстрелом в голову, – с нажимом произнес Гуров. – Случилось это несколько дней назад. Тело обнаружил я. Навел меня на него именно Незванов. Напомню, на снимке он слева.

Марина настойчиво ткнула фотографией в руку Гурова.

– Возьмите.