Фамильный приговор

– Точно до миллиметра, из окна квартиры на седьмом этаже, – кивнул Демченко. – Место выбиралось с учетом отклонения полета пули. Наверняка тут действовал специалист, а не простой любитель пострелять.

– Я смотрю, – Станислав передал отчеты обратно Демченко, – ни одной гильзы в квартире, откуда был произведен выстрел, не нашли.

– Ни гильзы, ни вообще никаких следов не было обнаружено, кроме следов от сошки.

– Что значит сошки? – не понял Крячко.

– Это приспособление такое у охотников и спортсменов стрелкового спорта – сошка или тренога. Ее устанавливают, когда нужно долго пристреливаться стоя и чтобы уменьшить отдачу от выстрела в плечо. Карабин «Тигр-9» – это ведь модифицированная СВД – снайперская винтовка Драгунова, отдача от нее та еще! – пояснил Демченко.

– А ты знаток, я посмотрю, – одобрительно хмыкнул Крячко. – Вот и будешь дальше вместе со мной в паре искать этого снайпера.

– С вами в паре? – удивился Демченко. – А как же…

– А за полковника Гурова, – хохотнул Крячко, – можешь не переживать, он у нас в Сочи загорать поедет, а для этого ему напарник не нужен.

– Станислав, как тебе не стыдно молодых оперативников обманывать, – с недоуменным видом покачал головой Лев Иванович. – Скажите, Денис, а вот интересно – от сошки следы нашлись, а сам стрелок, он, что же, в воздухе летал?

– Ну, тут все было придумано хитро, – наконец-то улыбнулся серьезный лейтенант. – По всей видимости, чтобы не оставлять следов, стрелок воспользовался полиэтиленовой пленкой. Ею он застелил практически весь пол в квартире, а потом аккуратно свернул и унес с собой. При этом, скорее всего, работал он в перчатках и в шапке, потому как наши спецы не нашли ни одного волоска и ни одного отпечатка пальчика, не говоря уже об отпечатках обуви. Спец работал, однозначно, – подвел итог Демченко.

– А что со свидетелями? – поинтересовался Гуров.

– Опросили всех жильцов дома сверху донизу, никто ничего подозрительного не видел и не слышал.

– А чья это квартира, из которой стреляли? – спросил Крячко и зашуршал бумагами. – Ага, вот – нашел. В ней проживала некая Вероника Алексеевна Барская. Старушка умерла полгода назад, ее сын оформлял в то время квартиру на свою дочку – внучку Барской Ирину. Квартиру сдавал посуточно. Ключи по его звонку давала соседка – Перцева Людмила Федоровна. Последней, кто брал ключи, была девушка – студентка Оксана. С ней говорили? Что-то я не вижу никаких показаний от этой Оксаны.

– Приходько ее фамилия, – покусывая нижнюю губу, ответил Демченко. – Я с ней разговаривал на днях, но объяснение брать не стал. Да и не было ничего в этом случае стоящего. Девушке нужно было просто где-то переночевать, она с родителями поссорилась, а к подруге идти не хотела. Вот и решила снять на сутки квартиру.

– Ключики не теряла? – нахмурился Крячко.

– Нет. Я с ней обстоятельно поговорил, – уверил оперативников Демченко.

– Ну, а как с самим карабином? Что-то об оружии узнали? – поинтересовался Лев Иванович.

– Была бы гильза – узнали бы больше, – пожал плечами оперативник, – а так… В общем, проверяли владельцев карабинов по Москве и Подмосковью. Правда, не всех еще успели. Но и тех, кого проверили, исключили. Есть предположение, что полуавтомат куплен в другом регионе. И кстати! – вдруг что-то вспомнив, воскликнул Демченко. – Когда я разговаривал с бывшим супругом убитой, то выяснилось, что и у него есть точно такой же карабин. Сразу его почему-то не проверили, – недоуменно пожал он плечами. – Но я буквально недели полторы назад на него вышел и поговорил, правда, по телефону. Так вот, он утверждает, что карабин у него всегда в сейфе стоит, как и положено – в чехле. Сейф заперт, ключи от сейфа постоянно при нем. Он с карабином даже на охоту в марте ходил. И на время убийства бывшей супруги у него есть алиби – он в Краснодаре тогда на дне рождения одного из друзей был, и в Москву к одиннадцати часам никак бы не смог попасть.

– Ну, он мог бы свой полуавтомат и одолжить кому-нибудь на время, – хмыкнул Крячко. – Нанял кого-нибудь, себе алиби обеспечил, а потом в марте еще и на охоту сходил, чтобы окончательно все следы замести. Ни одна экспертиза бы не доказала, что из карабина стреляли ранее марта. – Станислав уселся за свободный стол и стал внимательно читать бумаги, которые находились в папке.

– Нет, в этом случае все чисто, – ответил лейтенант. – У Данилина просто нет повода убивать свою бывшую супругу. Разошлись они мирно, делить им было нечего – Данилин все недвижимое имущество в Москве на нее и приемного сына переписал, а сам уехал в Краснодар. Ему там как раз должность зама по охотведомству предложили. Ревновать он бывшую супругу не ревновал…

– Подожди, – перебил Демченко Гуров. – Ты сказал, что у него был приемный сын. Так ведь и Галине Данилиной он приходился приемным сыном. Усыновили они его, что ли?

– Да. На самом деле Глеб Данилин – сын погибшего в аварии родного брата Галины – Алексея Корсунова. Отчество они ему оставили, а вот фамилию Данилин парню дал свою. Мальчику было два года, когда его родители погибли при крушении вертолета. Дед же не захотел, чтобы мальчонка попал в детский дом, и уговорил дочь и зятя взять Глеба к себе. А надо сказать, что они только-только поженились. В смысле Галина и Иван Данилин.

– И откуда ты это все узнал? – с интересом посмотрел на оперативника Крячко. – В бумагах ничего об этом не сказано. По крайней мере, я ничего такого не нашел.

– Так ведь я же и с самим Владимиром Степановичем Корсуновым разговаривал…

– С самим генерал-майором Корсуновым? Надо же! А говорили, что он человек скрытный, не публичный и о своей семье мало что кому рассказывает.

– Так ведь я же не из прессы, – хмыкнул Демченко. – Я, как только это дело мне спихнули, так сразу к нему и пошел. До меня о дочери вообще никто его не расспрашивал… Он переживал смерть единственной дочери и сетовал, что своих детей у нее так и не было. Может, ему просто выговориться нужно было, – пожал плечами оперативник.

– Так, Демченко Денис, первое тебе от меня задание. – Крячко встал из-за стола и начал собирать в папку развешанные на доске фотографии с места происшествия. – Все, что тебе рассказали студентка Оксана и генерал-майор в отставке Корсунов, ясно и четко изложишь на бумаге и завтра передашь мне. А теперь записывай мой телефон. Я твой номер телефона зафиксирую у себя на мобильном, чтобы связь у нас с тобой была постоянной – денно и нощно. Пишешь?

Крячко продиктовал Денису свой номер телефона, и тот сразу же позвонил Станиславу. Высветился номер, который Крячко и сохранил в памяти мобильника.

– Ну, и что ты думаешь по всей этой бодяге? – спросил Крячко Льва Ивановича, когда они вышли из кабинета и направились к выходу из управления.

– Пока что никаких особых мыслей нет, – задумчиво ответил Гуров. – Вот если бы Глеб Данилин по каким-то причинам убил своих приемных родителей – было бы понятно, если бы сам Иван Данилин убил бывшую жену или кого-то нанял ее убить – тоже понятно. Но бывшая жена и приемный сын… Их объединяет не только родство, но и работа в одной организации – в этом самом фонде. Нужно, я думаю, в этом направлении посмотреть пристальнее. Подробнее узнать, что за фонд, чем занимается, и от этого уже плясать дальше.

– Да, я тоже думал на эту тему, – согласился с другом Крячко. – Давай-ка сделаем так. Я тебя отвезу домой, ты там вещи собирай да звони Марии или куда там еще, а вечером я тебя к нам заберу. У нас поужинаешь, и я тебя к одиннадцати часам отвезу в аэропорт. Добро?

– Добро. А ты к следователю?

– К нему, родимому, посмотрю на улики и, может, какую дополнительную информацию соберу. Нужно еще проверить этого сожителя Данилиной, что он собой представляет. Из отчета я понял, что и он какую-то должность в этом фонде занимал.

Глава 3

Крячко заехал за Гуровым часов в семь вечера.

– Выглядишь усталым, – посмотрел Лев Иванович на Станислава. – Может, я сам как-нибудь доберусь, а ты отдохнешь?

– А, – отмахнулся Крячко, – отдыхать на пенсии будем. Все нормально, сейчас пожуем чего-нибудь по-холостяцки, я вон пельменей купил и еще кой-чего пожевать. Заодно и отдохну. До половины одиннадцатого еще уйма времени!

– Наталья тебе звонила? Как добралась?

– Звонить не звонила, а вот эсэмэс-сообщение прислала. Нормально у нее все. Ты-то как?

– Мне из Сочи уже звонили, интересовались, когда встречать. Сказали, что место в гостинице уже забронировали. Там туристический сезон начался, так что пришлось, говорят, корочками помахать и сверху надавить, чтобы хоть койко-место выделили на пару ночей. Хоть так пока, а там видно будет.

– Ну, нам с тобой к походной жизни не привыкать, – отозвался Крячко. – Была бы скатка иль палатка, а где поставить и прикорнуть, мы найдем.

– У тебя есть какие-нибудь новости? Что-то интересное узнал?

– А вот приедем, поедим, я стану добрым и все расскажу, – буркнул Крячко.

– А сейчас ты голодный и злой? – рассмеялся Гуров. – Ну-ну…

После ужина они уселись в кресла, и Крячко, блаженно вытянув ноги, прикрыл глаза.

– Нечего расслабляться, давай рассказывай. Ты обещал мне сказку на ночь, – прервал блаженное состояние Станислава Гуров.

– Если бы сказку – было бы еще ничего, а тут одна только горькая правда. – Крячко потянулся. – Ну, да ладно. Начну с разговора со следователем. Впрочем, ничего нового я от него не узнал. Он сам беседовал с этим гражданским мужем убитой сразу после прибытия на место, но тот был в шоке и толком ничего не мог рассказать. Ну, а потом с ним должен был побеседовать оперативник…

– Который так с ним и не поговорил?

– Нет, разговаривать он с ним разговаривал, но быстро потерял к нему интерес. Этот Додонов, видите ли, на подозреваемого не тянет, значит, ничего толкового рассказать не сможет.

– А что, тебе он смог рассказать что-то интересное?