Школьная бойня

– Вы же шутите?

Лев Иванович растерялся. Мало того, что он всего ничего провел в этом месте, но сколько событий! Дюже радостный мужик в нелепом костюме, напоминающая пыльную мумию учительница русского и литературы, а теперь еще и алкаш, который выполз невесть откуда. В том, что у человека, предложившего ему выпить, были крепкие отношения с алкоголем, Гуров заметил сразу по характерному запаху изо рта и красноватым белкам небольших серых глаз.

– Гуров, – протянул руку Лев Иванович.

– Шлицман, – тут же подал свою ладонь мужчина. – Учитель истории. Краевед. Любитель прошлого. Консерватор в каком-то смысле. Все современное принимаю с трудом, так как вынужден.

– Полковник. Уголовный розыск, – представился Гуров. – Вы не похожи на учителя.

– Да неужели? – восхитился историк.

– Уже отмечаете? – Гуров выразительно провел пальцем по горлу.

– Еще и не начинал, – холодно улыбнулся Шлицман. – Но стоило бы.

– Будете скучать? – спросил Лев Иванович, решив, что понимает, в каком состоянии находится новый знакомый.

– Вот по этому? – Шлицман крутанул шеей, отчего его голова описала полукруг. – А по чему здесь скучать-то? Вы видите здесь что-то такое, без чего будет сложно прожить?

Гуров не знал, что ответить. Появление Маши спасло бы его от разговора, которого он совсем не желал. Что он мог знать про школу? Только то, о чем поведала жена. Старое здание, скоро снесут. Все.

– И вы из тех, кому, конечно же, не наплевать, да? – ехидно прищурился Шлицман. – Понимаю. Нет, правда. Умирает не эпоха, как это принято говорить. Умираем мы. Вот прямо здесь и сейчас.

«Интересно, его кто-то уже видел в таком состоянии? – мелькнула в голове Гурова мысль. – Или мне стоит сообщить о нем директору?»

Задав себе эти вопросы, Гуров поморщился. Он тут гость. Не его дело. Но предупредить кое-кого все-таки стоило бы.

– Прошу меня простить, – улыбнулся он и развернулся, чтобы уйти, но новый знакомый быстрым движением руки коснулся его плеча. Гуров обернулся.

– Не бойтесь, – произнес Шлицман. – То, что вы увидели, никого не удивит. Я, так сказать, начал панихиду раньше других.

– Уверены, что проблем не будет?

– Даю слово, – поднял руку учитель и прислушался.

Гуров сделал то же самое. Негромкий голос Маши заставил его вопросительно взглянуть на историка.

– Заместитель директора, – констатировал Шлицман. – Хорошая женщина. Прекрасный педагог, но как психолог просто никакая.

– Она еще и психолог?

– Каждый из нас психолог. Каждый считает себя специалистом по чужим ощущениям и уверен, что смог бы приручить любого внутреннего демона. А своих демонов считает самыми страшными. Так что, не решились?

Шлицман завел руку за спину и показал Гурову четвертушку коньяка «Старый Кенигсберг».

– Прекрасно влезает в задний карман, – усмехнулся он. – Хотя, если честно, прятаться мне не от кого. На этом этаже только я. А само торжество будет проходить на третьем. Это выше.

– Я так и понял, – ответил Гуров.

Шлицман отвинтил с бутылки крышку и, запрокинув голову, отпил. Коньяк булькнул, а Шлицман, пожевав мокрыми губами, вернул пробку на место и снова спрятал бутылочку в задний карман своих потрепанных джинсов.

Удивительный момент – Гурову понравился этот человек. Чувствовалось, что он далеко неглуп, совершенно не агрессивен, как это часто бывает с теми, кто был застукан на месте преступления, но главное, что Шлицман не гнул пальцы. Он принял Гурова за своего, опять же, не по причине того, что искал собутыльника, а исходя из умения остаться вежливым в сложной для него ситуации. «Воспитанный, – отметил Лев Иванович. – Жаль, если заметут. А ведь так и будет. Он уже нетрезв, а впереди еще долгая ночь в компании других».

На лестнице послышались шаги. Маша с учительницей поднимались по ней и вскоре зашли на второй этаж. Тамара Георгиевна, увидев учителя истории, резко остановилась и с осуждением качнула лохматой головой.

– Олег Алексеевич? – понизив голос, угрожающе произнесла она.

– Тамара Георгиевна? – широко улыбнулся в ответ Шлицман.

– Вы уже закончили тут?

– Еще нет.

– Ну так давайте же.

– Непременно.

– А что еще осталось?

– Карты и атласы. Кинопроектор, бобины с пленками. Диафильмы, которые мне приказали выбросить, но я отказался это делать. Портреты, книги.

– Помощь не нужна?

– Упаси боже. Все сам сделаю.

– Делайте, Олег Алексеевич, – заключила заместитель директора. – Я попозже зайду.

Гуров понял: то, что он посчитал за чужой секрет, давно таковым не являлось. Зря Шлицман назвал замдиректора плохим психологом. Плохой психолог сейчас бы поспешно увел гостей подальше от поддатого коллеги, отвлек бы от него внимание любым способом, что выглядело бы хоть и объяснимо, но вызвало бы у посторонних ненужный интерес, но заместитель директора встретила опасность с открытым забралом. Она задала коллеге абсолютно будничные вопросы, тем самым показывая, что ситуация не требует проявления повышенного внимания, потому не все в курсе, что здесь происходит. Иными словами, не происходит ничего из ряда вон выходящего.

Шлицман скользнул взглядом по лицу Маши и пошел к повороту за угол – туда, где, по-видимому, располагался коридор. Сворачивая, он обернулся, снова посмотрел на Машу и остановился.

– Не помню вас, – с вызовом сказал он. – Как ваша фамилия?

– Она вам ничего не скажет, – тут же нашлась Маша. – Я выпустилась раньше, а вы пришли сюда работать уже потом. Я вас тоже не помню.

– Олег Алексеевич сменил Инну Яковлевну, – заместитель директора тут же взяла нить разговора в свои руки. – Маша, ты должна ее помнить.

– Конечно, – улыбнулась Маша. – Это ее вечное «Как можно не знать, когда родился кардинал Ришелье?!» Она просто бредила Францией.

– Он родился девятого сентября одна тысяча пятьсот восемьдесят пятого года, – все так же стоя вдалеке, произнес Шлицман. – Интересные дела: он правил в следующем веке, уже в семнадцатом. Начал в двадцать четвертом году, а закончил в сорок втором.

После этих слов он скрылся из вида. Маша вытаращилась на историка. Гуров тоже молча внимал происходящему. И только замдиректора быстрее всех пришла в себя. Она подхватила Машу под руку и потянула ее в сторону лестницы.

– Актовый зал этажом выше, это не здесь, а здесь все уже разобрано, вы же сами видите, мы просто не успели убрать, столько дел, но директор решил, что это не имеет значения, тут ведь все свои будут…

Она старалась заговорить их и увести туда, где все пристойно и в лучших традициях. Гуров посмотрел на то место, где только что стоял учитель истории, и последовал вслед за супругой.

Интересное начало. Живое и многообещающее.