Воровской дневник

Чтобы устоять на ногах, подкашивающихся от ужаса, Даша вцепилась в косяк двери и кое-как выдавила из себя:

– Я завтра все тебе отдам. Я придумала, нашла, где деньги взять.

Парень криво ухмыльнулся, обнажил гнилые зубы.

– Уверена? У тебя тут мышь повесилась, а ты мне завтра в зубах притащишь тридцать косарей? – Он прислонился к стене и небрежно продолжил: – Есть одно дельце. Нужна девка вроде тебя, неприметная. Если мы его обтяпаем, то ты со всеми долгами рассчитаешься, и еще останется на прожитье. – Он кивнул на ее джинсы со следами грязи. – Шмоток приличных себе купишь.

От испуга девушка ничего не понимала, мотала головой и шептала как в бреду:

– Завтра найду и отдам.

– Ладно, смотри сама. Если завтра не будет денег, то я нос тебе сломаю. Поняла? А потом по одному пальцу каждый день буду ломать, пока не отдашь. Кстати, ты меня разозлила вчера, так что на тебе теперь висят тридцать пять косарей. Пятерка сверху за неуважение, – проговорил Иван и сунул ей под нос крепкий кулак со сбитыми костяшками.

Он хотел пнуть по ведру, но взглянул на девушку, трясущуюся от страха, сплюнул и вышел из квартиры.

Через несколько минут, спотыкаясь на ровном месте, Даша бросилась к телефону, чтобы проверить время. У нее оставалось как раз полчаса. Она криво сунула букет в ведро и заторопилась по знакомой дороге в театр.

В костюмерной ее уже ждал ворох одежды. После ее вчерашнего фокуса с прожженной дырой актрисы натащили сюда кучу старых испорченных нарядов, чтобы новенькая мастерица их реанимировала.

Костюмерша, не особо довольная ее внезапной популярностью, вручила Дарье изрядное количество этого тряпья для подготовки к спектаклю. Но девушка была лишь рада заняться любимым делом. Быстрая сноровистая работа с иглой и нитками помогала ей забыть о чувстве голода. Она уже давно привыкла его не замечать.

Даша с энтузиазмом латала и разглаживала складки нарядов, когда на пороге костюмерной возникла изящная фигура Марии Строевой.

– Доброе утро всем. Привет, Даша. Ты уже позавтракала?

Девушка растерянно заморгала. Она никак не могла вспомнить, что и когда ела в последний раз.

– Людмила Игоревна, я у вас эту девочку украду на полчасика, – весело выкрикнула актриса в глубину помещения, крепко ухватила Дашу за руку и повела к себе в гримерку.

Там она вручила ей огромную тарелку с бутербродами, кружку горячего чая и заявила:

– Угощайся. У меня еще торт есть для тебя. Вчера муж купил, а мне нельзя столько сладкого. Потом никакая швея с золотыми руками не поможет, если платье по швам начнет трещать.

Пока девушка ела и запивала угощение горячим чаем, актриса ходила из угла в угол и молчала. Она поднесла огромный пакет поближе к креслу, в котором сидела ее гостья, но все никак не могла собраться с духом.

– Ты только ничего не подумай, Даша, – наконец-то проговорила Мария. Нет, не так. – Я хотела сказать, чтобы ты не обижалась. В твоем возрасте я, конечно же, тоже хотела одеваться красиво, но не всегда имела такую возможность. А вот теперь у меня скопилось много одежды. Она хорошая, нормальная, просто мне уже узковата стала или подобрать комплект никак не могу. Ты не подумай, я все вчера постирала. Если не хочешь, то не надо. – От неловкости актриса путалась, никак не могла подобрать нужные слова, старалась не обидеть девочку своим предложением.

– Вы перешить хотите одежду? – с набитым ртом осведомилась Дарья. – Это я быстро сделаю, только мерки надо снять.

– Нет-нет. – Мария замахала руками. – Там не только одежда, еще замшевые сапожки, колготки и шапка. Их ведь не перешивают. Господи, да что я говорю так непонятно? – Мария вдруг выдохнула, улыбнулась и продолжила: – Даша, я эти вещи принесла тебе. Просто так, в подарок, чтобы ты могла красиво и тепло одеться. Если откажешься, то ничего страшного не произойдет, я пойму.

Даше понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл слов Марии.

Она неуверенно взглянула на огромный пакет, приткнувшийся возле кресла, и спросила:

– Это все мне?

– Да, конечно, забирай. Если хочешь, можешь отдать кому-то или выкинуть. В общем, это твое, – проговорила знаменитая актриса и протянула Даше пакет с вещами.

Девушка как завороженная вытянула оттуда коробку с теплыми сапожками, лежащую сверху, открыла крышку, провела пальцами по нежной замше и спросила:

– А можно, я их надену прямо сейчас?

В старых ботинках после ведра с водой неприятно чавкало, а мягкое нутро сапожек манило своей теплотой.

В ответ Мария мягко улыбнулась и ободряюще кивнула. Мол, давай, действуй.

Даша скинула свои ботиночки, растрескавшиеся по швам, влезла в теплую обувь, потом неуверенно вытянула из пакета мягкий свитер и нырнула в его уютные объятия.

– Тебе очень идет, – сказала Мария и похлопала по толстой пачке стандартных листов бумаги. – Извини, мне теперь надо учить роль. Забирай торт, угостишь всех в костюмерной.

Даша появилась там в обновках, с пакетом и коробкой торта в руках, чем вызвала среди сотрудниц завистливый шепот. Но к середине дня женщины успокоились и даже позвали девушку с собой обедать за общий стол. Она стеснялась и отказывалась, но ей тут же наложили полную тарелку домашних котлет. От голода, подступившего вновь, Дарья не смогла удержаться и первую котлету запихала в рот целиком.

– Строева опекать тебя взялась? – Костюмерша лениво прихлебывала чай из большой кружки, примеряясь к большому куску торта. – Повезло тебе. У нее муж в полиции шишка. Может, пристроит тебя на какое-то место, где денег побольше, чем у нас. Ты спроси у нее, не стесняйся. Язык-то у тебя не самый бойкий, а зря.

Женщины тут же наперебой загалдели, принялись рассказывать истории о том, как их родственники попадали на хорошие должности через связи и знакомства.

Даша же принялась за вторую котлету и опустила голову. Ей было приятно, что за последние сутки Мария Строева сделала для нее столько всего хорошего. А ведь она, кажется, даже не сказала в ответ спасибо. Теперь еще и просить ее мужа об услуге. Это вряд ли. Если только…

Девушка весь день обдумывала свое решение, примеряла, как же лучше это сделать. Она то ругала себя за наглость, то пугалась, что в ответ услышит насмешку. Или же Мария просто покачает головой и глянет на нее с осуждением.

Она несколько раз заходила в гримерную, но там все время были другие актеры или помощник режиссера. Ей никак не удавалось застать Строеву одну.

После спектакля девушка замерла возле черного входа. Из дверей вынырнула стайка веселых актрис, и Дарья робко шагнула к одной из них.

Мария сразу ее узнала, махнула коллегам и сказала:

– Девочки, до завтра. За мной муж сейчас приедет. – Она тут же шагнула навстречу своей новой знакомой и спросила: – Что-то случилось, Даша?

Непослушные губы в очередной раз подвели ее, они шевелились, но вместо предложений выдавали непонятную кашу:

– Мне хотелось, я думала… Извините, это некрасиво, так просить. Но моя мама написала в дневнике. Я все прочитала и… – От собственной неуклюжести девушка застыла на половине фразы.

Но Мария, как и всегда, была снисходительна.

Она махнула перчаткой в сторону светящихся окон небольшого кафе и сказала:

– Идем в это заведение. Там подают чудесный чай на травах с капелькой бальзама. Расскажешь мне, что случилось.

В кафе Дашу бил озноб. В новых сапожках и свитере ей было даже жарковато, но нервное напряжение проявляло себя таким вот образом.

Она попыталась взять чашку, но руки ее ходили ходуном.

– Ты что-то хотела рассказать мне о своей маме, – подсказала девушке ее собеседница.

– Да, хотела. – Даша сама удивилась тому факту, что ее слова вдруг сложились в нормальную речь. – Моя мама погибла много лет назад. Я тогда была еще маленькой. Потом умерла бабушка. В квартире, которая мне перешла по наследству, есть мамины вещи. Я сегодня прочитала ее дневник. Там она пишет, что за ней следят, могут ее убить. Так потом и случилось.

– Понятно. А ты не знаешь, убийца твоей мамы найден? Полиция его задержала?