Усадьба заложников

– Да, я еще тридцатого мая сюда прилетел, – кивнул Ордынцев. – Нас тогда целая группа летела – кроме меня, еще Аркадий Борисович с сыном, садовник Егор Васильевич, тренер Женя Самойлов и Виктор Дмитриевич Селиверстов. Перед нами стояла задача подготовить поместье к приезду хозяев и большой группы гостей, привести тут все в порядок, завезти продукты…

– Зачем приехал управляющий или садовник, я понимаю, – сказал в ответ Гуров. – Но зачем в передовую группу включили тренера или этого Селиверстова?

– Женя должен был проверить все спортивное оборудование, а также состояние корта и бассейна, – объяснил Ордынцев. – Ну а Виктор Дмитриевич играл роль главного представителя хозяина дома. Так сказать, хозяйский глаз.

– Понятно… – вновь произнес сыщик. – Что ж, Марат, ты мне все хорошо объяснил. Теперь настала моя очередь действовать.

И он покинул спортплощадку и отправился искать Петра Вершинина. Он считал, что необходимо срочно решить вопрос с дополнительными камерами наблюдения.

Однако когда он вошел в дом и спросил у горничной Ани, где можно найти хозяина поместья, девушка ответила, что в доме его нет и вообще она его давно не видела. Гуров снова вышел на лужайку перед домом и тут увидел въезжающий в ворота джип. За рулем сидел Петр Вершинин. Выйдя из машины, он громко крикнул, чтобы было слышно в доме:

– Аня, Григорий, идите выгружайте снедь! Я тут много чего привез!

После чего он направился к дому. Гуров, идя навстречу миллионеру, отметил, что вид у него скорее довольный – совсем не такой, как был несколько часов назад, когда пришло известие о ДТП.

– Судя по вашему виду, Петр Никитич, вы привезли из больницы хорошие вести, – сказал он. – Я прав?

– Да, Аркадий пришел в сознание, я с ним разговаривал, – отвечал Вершинин. – Все же «Мерседес» оказался очень надежной машиной. Система безопасности сработала полностью. У Леонидова сломано несколько ребер, перелом правой руки. Сергей, его сын, вообще отделался ушибами. Его обещали выписать уже послезавтра, Аркадия – через неделю. Поэтому вы правы – у меня действительно хорошее настроение. Я даже намерен устроить вечером нечто вроде праздника по случаю благополучного завершения этого инцидента. Да, но вы мне еще не рассказали о причинах этой аварии. Что вам сказали в ГИБДД?

До этого Гуров решил не рассказывать хозяину поместья о том, что авария была кем-то подстроена. Но сейчас, слушая Вершинина, готового уже праздновать «благополучное завершение инцидента», он понял, что был неправ. Нельзя держать хозяина поместья в неведении! Ведь в таком случае он не воспримет предложение об усилении сигнализации. Нет, надо сделать его своим союзником!

– Сейчас я вам расскажу все о причинах аварии, – пообещал сыщик. – Только давайте перенесем этот разговор в ваш кабинет. У меня к вам и еще кое-что есть, так что нам будет о чем поговорить. И я бы пока подождал объявлять о сегодняшнем празднике. Вот послушаете, что я вам скажу, тогда и примете решение.

– Хорошо, давайте поднимемся в кабинет, – согласился Вершинин.

Они поднялись в кабинет миллионера, хозяин закрыл дверь, и они оба расположились в удобных креслах возле стола. Вершинин достал из бара бутылку марочного коньяка, налил в бокалы, один протянул гостю, другой взял сам.

– После такого стресса мне нужно хоть немного разрядиться, – сказал он, желая объяснить появление бутылки со спиртным. – Наверное, вы правы: праздновать пока рано, это я просто стресс хотел снять. Так что вы хотели мне рассказать?

– Я хотел сообщить, что авария произошла не сама по себе, – отвечал Гуров. – Она была подстроена. Тормоза в машине отказали, потому что кто-то проделал отверстие в бачке с тормозной жидкостью и она вся вытекла. Машина затормозила на остатках жидкости, которая еще была на тормозах, поэтому Леонидов и его сын остались живы. То есть сегодняшняя авария стала продолжением той серии нападений на вас и ваших близких, о которой вы мне рассказывали в Москве.

– Значит, он здесь… – медленно произнес Вершинин. – Мой враг, который хочет сжить меня со света. Меня и мою семью…

– Да, видимо, этот человек находится здесь, в поместье, – согласился Гуров. – Сегодня я нашел еще одно подтверждение этого. Мы вместе с вашим другом Виктором Дмитриевичем нашли дыру, проделанную в ограде. Через эту дыру злоумышленник мог в любое время незамеченным проникнуть в поместье, сделать какую-нибудь пакость – и уйти так же незаметно. Поэтому у меня к вам есть настоятельное предложение.

– Какое же? – спросил миллионер. – Я готов принять любое.

– Мое предложение касается установки дополнительных камер наблюдения, – объяснил сыщик. – Ваши охранники, Костя и Марат, рассказали, что они обращались к вам с таким предложением, однако вы дали решительный отказ.

– Я припоминаю что-то такое, – сказал миллионер. – Но будет лучше, если вы мне напомните. Где предлагалось установить новые камеры?

– Часть предлагали установить в парке, но большую часть в доме, – отвечал Гуров. – В частности, охранники считают (и я их целиком в этом поддерживаю), что надо иметь хотя бы одну камеру на кухне, еще одну – в столовой, а также в холле и на лестнице.

Петр Вершинин нахмурился.

– Нет, мне бы не хотелось превращать свой дом в какое-то подобие лагеря или же секретного объекта, где следят за каждым движением людей, – заявил он. – Тут живут несколько молодых людей, они могут вести себя… скажем, неосмотрительно. Могут целоваться в столовой или даже в гостиной… И они имеют на это право! Я терпеть не могу ущемления прав моих гостей!

– Я вас вполне понимаю, – заверил его Гуров. – Но постарайтесь взглянуть на этот вопрос с другой стороны. Мы выяснили, что здесь, в доме, находится человек, который подстроил аварию вашего «Мерседеса». Он хотел убить ваших детей, Петр Никитич, вспомните об этом! И этот же человек проделал дыру в ограде, через которую он имеет возможность незаметно попадать в парк. Вам не кажется, что в этих условиях соображения безопасности выходят на первый план? Ведь сейчас, когда на кухне и в столовой нет камер, злоумышленник может в любой момент проникнуть туда и подмешать в пищу какой-нибудь яд. И будет очень трудно узнать, кто это сделал. Над всеми, кто живет в этом доме, нависла огромная опасность! Давайте закроем эту прореху.

Петр Вершинин пару минут напряженно размышлял, потом решительно кивнул головой:

– Хорошо, вы меня убедили. Скажите Марату, чтобы он съездил в город и купил несколько камер. Надеюсь, вы поможете охранникам их установить?

– Разумеется, помогу, – сказал Гуров, поднимаясь. – Я прямо сейчас найду Марата и передам ему ваше поручение. Тут откладывать нельзя. Пусть он прямо сейчас едет в город.

– Буду вам очень признателен, – откликнулся миллионер, тоже вставая с кресла. – Да, и вот еще какая просьба. Тут есть довольно деликатный момент… Поскольку сейчас охранники находятся под вашим руководством, я к вам и обращаюсь. Я попрошу вас поговорить с ними насчет того, что они будут наблюдать на этих камерах, повешенных в доме. Повторюсь: там могут быть довольно… скажем так, интимные сцены. Они не должны ни под каким видом копировать эти записи, пытаться их где-то разместить. Ведь сейчас это стало чем-то вроде болезни: люди стремятся все размещать в Сети. Вот я хочу, чтобы у нас ничего такого не было. Вы поговорите с моими охранниками?

– Разумеется, поговорю, – отвечал сыщик. – Впрочем, в Марате Ордынцеве я уверен, ведь он в прошлом полицейский, человек проверенный. Костю я хуже знаю, но постараюсь и до него донести эту мысль.

И Гуров отправился разыскивать Марата Ордынцева. Впрочем, долго искать охранника не пришлось: он сидел в столовой и поглощал ужин. Весь стол перед ним был уставлен различными тарелками и блюдцами, на которых виднелись разные закуски. Гуров оглядел этот стол и покачал головой.

– Однако! – произнес он. – Не боишься набрать лишний вес?

– Не боюсь, – лаконично отвечал охранник. – И не надо смотреть на этот стол так осуждающе, ведь здесь не только ужин, но и обед, а отчасти и завтрак. Мне через два часа заступать на дежурство, а во время дежурства я ничего не ем. Только воду пью, и все.

– Смотри, какие у тебя строгие правила! – заметил сыщик. – Значит, слушай меня, Марат. Заканчивай свой обед, он же ужин, садись в машину и езжай в Сочи. Надо будет купить дополнительные камеры наблюдения.

– Что, Петр Никитич согласился? – обрадовался охранник.

– Да, я его убедил, – кивнул Гуров. – Как только ты привезешь оборудование, мы его сегодня же установим. А я тем временем возьму горелку и заварю дыру в ограде. Так что эти прорехи мы заделаем. Я, правда, не спросил у Вершинина, с какого счета ты будешь оплачивать покупки – поднимись в кабинет, спроси у него сам. Да, и насчет своего дежурства не беспокойся – я за тебя подежурю, сколько надо.

Марат быстро доел, что еще оставалось перед ним на тарелке, остальные блюда отнес на кухню, после чего отправился разыскивать водителя Илью, чтобы взять у него ключи от джипа. А Гуров направился в дежурку, чтобы сообщить об установке камер и второму охраннику, Косте. Он обратил внимание, что Костю Потапова новость не так обрадовала, как Марата Ордынцева. Пожалуй, ему было все равно, будут в доме новые камеры или нет.

В это время как раз подошло к концу дежурство Потапова, пора было заступать на вахту Ордынцеву. Но он никуда заступить не мог, потому что только что на глазах Гурова выехал с территории поместья. Так что сыщик сам сел в дежурке перед экранами и стал изучать возможности, которые давала существующая система наблюдения. Он быстро выяснил, какие части поместья не охвачены наблюдением. «Если враг Вершинина хотя бы пару раз сюда заходил, то он тоже быстро понял, где находятся места, в которых его никто не видит, – размышлял Гуров. – При таких возможностях он может наносить удары хоть каждый день и в любом месте. Даже странно, что в таких условиях он еще не устроил пожар или еще какую-то гадость. Впрочем, одну гадость – аварию «Мерседеса» – он уже устроил…»

Тут он заметил, что перед воротами поместья появились три человека, нагруженные мольбертами. Это возвращались со своего дневного сеанса художники. Сыщик поспешил открыть им ворота. Он бы сейчас не отказался поговорить с каждым из живописцев, понять, что это за люди. Но дежурство есть дежурство, и уходить было нельзя. Впрочем, Гуров отметил, что возвращение художников не осталось незамеченным. Навстречу пришедшим из дома вышли мать и дочь – Ирина Васильевна и Настя Вершинина. Если Ирина Васильевна стала расспрашивать о работе Олега Никитина, «пирата» и потомка великого землепроходца, то Настя о чем-то оживленно разговорилась с Романом Мерцлиным. Так что обделенным женским вниманием остался только Лев Султанов. И Гуров заметил, что художнику это не понравилось: его лицо исказила гримаса.

Глава 7

Марат Ордынцев вернулся из города только спустя два часа, когда уже начало темнеть. Он выгрузил из джипа гору коробок с камерами наблюдения и сказал:

– Да, привезти я это привез, а когда мы будем все это устанавливать?

– Не понял вопроса, – сказал Гуров. – Сейчас и установим. По крайней мере, внутри дома все можно сейчас установить, темнота тут не помеха.

– Темнота, может, и не помеха, – отозвался на это Ордынцев, – а вот кто работу делать будет? Мне надо садиться в дежурку. Костю вы сейчас не позовете – он, скорее всего, сейчас поест хорошенько и храповицкого задаст. Что ж вы, в одиночку работать будете? Не получится. Там надо, чтобы один соединял, а другой смотрел на экране, что из этого получается.

– Не вижу тут никакой проблемы, – сказал на это Гуров. – Мы Илью Васюхно позовем. Он человек технически грамотный, вполне может с этой аппаратурой справиться.

Так он и сделал, и вскоре они вдвоем с водителем размещали камеры в доме. Решили начать с кухни. Тут их появление вызвало недовольство повара Григория.

– Мне как раз индейку надо готовить, – заявил он. – Петр Никитич индейку сегодня заказал. Как же я буду ее готовить, если вы будете прямо у меня над головой сверлить и привинчивать?

– Хорошо, Григорий, мы тебя услышали, – сказал на это Гуров. – Не будем у тебя над головой сверлить – посверлим пока в столовой.

– Там вы будете Ане мешать, – заметил на это повар. – Ей пора на стол накрывать, а как она будет накрывать, если тут сейчас пыль полетит?

– Вот что, занудливый ты наш, – сказал на это Гуров. – Перестань ставить нам палки в колеса. Всякое новое дело создает кому-то неудобства. Ничего, вы с Аней эти неудобства перетерпите. Зато потом ни тебе, ни Ане не придется отвечать на вопрос, как это в поданные вами блюда попал стрихнин, или цианид, или еще какая гадость. И не придется доказывать следователю, что вы думать не думали травить своих хозяев. Дело идет о жизни и смерти, понимаешь ты меня, повар Сильвер?