Разочарование. Книга о поисках вечных идеалов

Что нас

больше

не существует.

Представь что все это

больше

не имеет

значения.

Вообще. Абсолютно. Совсем. Навсегда.

Представь?

Это место, где меня нет.

Что там есть?

????????????????

Я вновь все проебал. Я вновь остался ни с чем. Вновь только это, ставшее уже омерзительным, я. Совсем не гордое и не счастливое, совсем не живое и безнадежное:

Я

Попытки понять, после какого момента все было уже не восстановить, приводят в тупик лишь еще большего отвращения к самому себе. Мы слишком испортились, стремясь быть сильней друг друга, мы слишком стремились к нам, доведенные до отчаяния собственной повседневностью, в итоге просто расшибаясь о нас, вместо того, чтобы цепляться.

Мы были слишком.

И только когда «нас» уже нет, я заметил, что «мы» все же были.

В доведенном до безумия рвении достичь друг друга мы забыли то самое чувство, которое изначально побудило в нас по отдельности желание «нас вместе». И кроме как разрушить все, прежде всего дав шанс каждому из нас начать все заново и вновь прийти к созданию нас, я не знал что сделать.

– Ведь если мы должны быть вместе, то мы будем вместе не смотря ни на что?

– Да, конечно.

Сейчас она в Египте. Она так лаконична потому что, как она говорит, вынуждена скрывать нас при посторонних людях, ведь меня ненавидит вся ее семья. Пожалуй, у меня никогда не клеились отношения с родственниками своих пассий.

И теперь я их понимаю.

Думаю, что мне хуево.

Я умываюсь, наклонившись над раковиной в ванной и еле стою на ногах, упорно пытаясь не приходить в себя, потому что в очередной раз осознавать, что я все проебал, мне мучительно сложно. После месяца непрерывного марафона с феном и дудкой, казалось бы, отработанная схема даёт сбой. Утром не бодрит. Вечером больше не расслабляет. Работа не клеится, а мысли сводят с ума.

В голове все крутится и крутится картина: как за три тысячи километров от меня, на берегу Черного Моря, где в воде плавает столько красивых рыбок, о которых она с таким энтузиазмом каждый день мне рассказывает, он целый день пожирает ее глазами: прекрасную, соблазнительную, манящую, полуобнаженную, в купальнике без бретелек.

Как после, уже ночью, бухие и радостные, они возвращаются в номер.

Ложатся в кровать.

Рядом.

Вместе.

Вдвоем.

Поднимаю голову.

Смотрю в зеркало.

Выключаю воду.

Мы слишком многое должны были простить друг другу.

Мы слишком многое должны были забыть.

Мы слишком много допустили этих самых «слишком».

Слишком вдвоем.

Слишком не вместе.

2011

006

«Еле трезвые, со страхом, ждем пенсии»

Баста – Птицы

Поколение до одури счастливых. Поколение призванное в мир, где уже давно нет героев, в котором остались лишь торчащие или уже в конец сторчавшиеся кумиры. Поколение измученных зрелищем. Поколение истерзанное, изуродованное, истасканное билбордами и всевозможной ночной жизнью, одинокой и не очень, но главное – в которую можно каждый вечер кутаться с головой, забывая реальность, к которой мы до сих пор не готовы.

Поколение практически уже не способное принять хоть что-либо конкретное всерьез и даже самих себя. Поколение, которое воспринимает все происходящее только как часть всеобщего шоу, типа «Каникул в Мексике», в котором с каждым новым днем становится лишь больше похоти и эгоизма, намешанного с перегарной блевотиной и абсолютно теряющейся, во всем этом коктейле, ненависти к себе.

И все будто бы этим довольны.

Ведь главное – не ненавидеть себя.

2012

007

Для ненависти нужна смелость.

То самое качество, которого в отдельности у каждого уже давно нет.