Петля 19

– Коряга, ты чего? – на него, улыбаясь во всю физиономию, смотрел…

«Какая удача! Родной ты мой! Тебя-то мне и надо!» – Корякин не мог поверить своим глазам. На него непонимающе глядел его друг детства с угасающей улыбкой на лице, а именно: Геннадий Локотков.

– Ты!..

Корякин вдруг задумался: «Локоть тоже боец. Неплохой причём. Буду постепенно гнуть, а там посмотрим». Тем временем его жертва или уже не жертва, внутренние силы у майора к тому времени немного подувяли, повторила вопрос немного в другой форме:

– Слава, у тебя всё в порядке? – друг смотрел на лютое перекошенное лицо и не мог ничего понять.

– Не знаю… – ответил внезапно потерявший решимость боец.

– Чего ты здесь, да ещё и ночью?

– Да так. А ты?

– Я ведь живу теперь рядом.

Наступил мир и покой. Товарищи разговаривали, вспоминали прошлую жизнь; Корякин потихоньку возвращался из растрёпанных чувств в обычный для него мир, даже смеяться начал. Ночь принесла на блюдечке забытое равновесие.

– Твой мерин сдох сегодня, – майор начал гнуть меркантильную линию.

– А чего с ним?

– Говорю же – сдох. Ты мне обещал, что проблем не будет.

– Говно-вопрос. Ты что, забыл? У меня две станции свои, третью рядом покупаю. Будет лучше нового.

– Мне теперь пешком ходить? – атака началась.

«И про третью станцию не забудем, опекать друзей – святая обязанность».

– Коряга, я тебя не узнаю. Ты меня за кого принимаешь? Подмену дам, мы же друзья.

Светлое будущее расслабляет быстрее всего.

– Так ты говоришь, здесь рядом обосновался? – сыщик хитро прищурился.

– Недавно хату взял. Вон, видишь дом? – палец указывал на высотку неподалёку. – Мой.

– Весь, что ли?

– Короче, такая тема: давай продолжим разговор в культурных условиях, всё с собой. Собирался завтра новоселье отметить, а тут ты.

– А давай, – Корякин воодушевился.

«Вечер в говно уделали, так хоть ночью покуролесить светит, восстановить тонус».

И друзья-товарищи решили обосноваться у майора дома. У Локтя ведь жена, дети – в общем, нормально не посидеть. На подходе к базе гостеприимного хозяина его товарищ случайно разбил ценное содержимое. Не беда. У Коряги дома всё есть, хватит на взвод и ещё останется. Они ведь друзья. Да и потом он своё возьмет, вот сил наберётся и отожмёт что-нибудь полезное, долго ли умеючи, тем более объект в виде станции уже имеется.

На базе старые друзья пили на брудершафт, потом наперегонки, потом на спор.

– Локоть, ты же не пил почти?

– Время идёт, поменял приоритеты.

Довольному сытому волку очень понравился ответ. Постепенно и уверенно диалог перетек в другое русло – гость решил сделать братский подгон.

– А давай погуляем. Ночь какая… У меня девочки знакомые есть, они не прочь будут, – Генка подмигнул.

– Да чего-то я подустал, – вяло отбивался сыщик, подарок пришёлся не ко двору.

– Да ты пить не умеешь, как я погляжу. Тогда пошли хоть постреляем. Помнишь, как в старые добрые? Или слабо в бутылку попасть с 10 метров? Я тебя сделаю, – решительно заявил возбужденный кореш, затем осклабился, демонстративно поднял руку, изображая пистолет, и «выстрелил» в приятеля.

– Ты? Меня? – лицо напарника исказила ехидная ухмылка.

Дальше всё словно в тумане: парк, железка рядом, люди какие-то, потом обрыв…

* * *

Теперь, с вашего позволения, откатимся немного назад по петле времени.

В камере было тихо. Мирно спящие старожилы тихонько посапывали в свои две дырки. Второй исследователь решил тоже не отставать от товарища и очень быстро догнал его. Алексей меж тем тихонечко скакал на носках – ноги надо размять, скоро в дорогу.

Чуть погодя «вертухай» отворил казематы и выпустил пилота на свободу. Время Алексей уже выигрывал, а партию ещё нет. Да и концовка противостояния ой как не близко, просто «гроссмейстер» ещё не понимал этого, поскольку лишнего не делал, а вперёд… Автор уже писал ранее.

Наблюдая спокойно и внимательно, как Корякин выясняет отношения со стулом, Алексей планировал, что следует предпринять дальше – Мама его обязательно накажет, отшлёпает по попке и поставит в угол. Земного времени после конца операции будет максимум 12 часов и то не факт.

Воронка никак не хотела закрываться и мерцала, немного подтягивая тело вверх, как при состоянии неустойчивого равновесия: это когда центр тяжести находится выше точки опоры, если не знаете. Штормило.

Дереву не нравилось, что на него орут. Наблюдатель продолжал скромно ожидать своего часа, внутренне подбадривая товарища: «Потерпи, родной, скоро я тебя заберу. Этот хам на тебя столько всего вылил, здоровому человеку и сидеть нельзя будет – геморрой сразу вылезет. Я тебя почищу, ты мне нужен, потерпи чуть-чуть». Стул дубовый, а это самое сильное мужское дерево – всё вынесет. И дуб держался молодцом, не чета некоторым. Смешно, конечно, когда человек орёт на предметы. «Как стоишь перед офицером? Ах, ты…» – и так далее.

Наконец настал нужный момент: освободитель вытащил стул из багажника мёртвой чёрной лошади, водрузил его на голову и быстрым шагом пошёл прочь – требовался срочный сеанс связи, необходимы стационарные условия. Воронка растворилась, в весе потери два килограмма – приемлемо.

* * *

Управление полиции.

– Чего залип, майор? – генерал, с сияющим взором, сидел нога на ногу и ухмылялся.

– Простите, товарищ генерал, виноват, – майор скромно опустил глаза и начал изучать узоры.

– С друзьями хоть познакомишь?

– Виноват, не понял, – Корякин действительно не понял.

– С которыми ты чебуречную на углу… решил ограбить. Плохо операцию подготовил: ППС-ники рядом оказались и эту игрушку у твоих подельников отобрали. Тебе, может, денег на чебуреки занять? Своих, видать, совсем крохи… Компанию ты себе подобрал, конечно, выдающуюся. Вонь по всей управе стоит, до сих пор проветрить не можем, – генерал кивнул Гончарову.

Гончаров вздохнул и: