Забавы молодого мужчины

– О, здорово! Что, приехал с гор?

– Да, только что. Так что, друзья мои, записывайте секретные сведения: ваш великий иранский шпион готов давать информацию! Что вас интересует?

Мне весело. Но… мои парни смотрят поверх моей головы на открытую дверь штаба.

Чувствую: попал!

Оборачиваюсь.

В дверях стоят командир батальона, командир полка (оба полковники) и три генерала, с проверкой которые.

Командир полка поясняет генералам:

– Идёт радиоигра.

Один из генералов с важным видом разрешает:

– Продолжайте!

Все уходят.

Вдруг, на пару секунд, возвращаются командир полка и комбат, и оба мне показывают кулаки.

Я улыбнулся, пожал плечами. Ну, правда, это была радиоигра. Реально…

До сих пор смешно, какой дурью мы маялись…

Воруют помидоры.

Лето. Ночь только спустилась. Темень. Ещё очень жарко. Холодно станет лишь часа через два. Я прослужил лишь месяца полтора. Специальность радиотелефонист. Рядовой, тля, дух. Серёжа Стрельцов, сержант, уже не дед, а дембель. Идём в полной амуниции: автоматы, по сто двадцать боевых патронов у каждого, по восемь наступательных гранат, по две оборонительных. Ну, то есть, Рэмбо. Каждый.

Серёга мне говорит:

– Лёшь, давай сейчас завернём на поле, там помидоры растут. Штук по десять возьмём. Тушонка у нас есть, лепёшки есть. Ещё помидорок сорвём, и будем всю ночь жировать на посту.

Зачёт! А я помидоры люблю!

Соглашаюсь:

– Конечно!

Дуем на поле. Естественно, это воровство. Но местное население мы защищали не щадя себя. Так что, думаю, мелкими сельхозкражами мы не сильно досаждали.

Пришли на поле. Тьма кромешная. Я спрашиваю:

– Серёга, а как их в темноте рвать? Вообще ничего не вижу.

– Лёша, щупай их, чтобы мягкие были. Если мягкие, значит, спелые.

Нарвали. Задрали куртки камуфляжей, накидали туда, какие по ощущениям были созревшими. Ну, всё, мы джокеры – идём на пост, будем всю ночь болтать и обжираться, и следить за окрестностями.

И вдруг рёв двигателя снизу – на пригорок выныривает на огромной скорости БМП (боевая машина пехоты). Нас засекли – спецвойска же, вся территория под контролем.

Яркий свет в глаза. На броне сидят человек десять головорезов – прямо, как в фильмах про Афганистан.

Мы щуримся, отворачиваем лица. Серёга ворчит: «Попали!».

И тут старлей с брони своим сообщает:

– А, это наши, помидоры пи…дят. Поехали.

И всё это через секунду уносится. И мы стоим в полной темноте охреневшие. Потом Серёга «оживает»:

– А нормально мы помидоров набрали!

Я соглашаюсь:

– Да, нормально.

– Что, Лёша, пойдём на пост?

– Пойдём.

– Будем есть, смотреть на звёзды… Ты это поле запомни. Я-то скоро домой свалю. А ты, захотел помидорчиков, заскочил… Нормалек.

– Да, надо запомнить…

Как запомнить? Где мы были, как шли? Ничего же не видно – темень… Да… До сих пор люблю помидоры. Семейство пасленовых…

Шевели задницей!

Люблю армию. Люблю армию и спецслужбы. Это моя стихия. В этих делах я, как рыба в воде, причём рыба хищная, а не карась, который от всех улепётывает…

Итак, я попал в спецвойска КГБ, и быстро в них преуспел. Крутил во всю в штабе батальона, имел вес и «вхожесть» ко всем начальникам полка… То есть, жизнь удалась… Служу всего полгода. Даже меньше. Дальше будете читать – узнаете подробности. А тут опишу конкретный случай…

Пишет мне моя любимая учительница Ольга Константиновна: «Так случилось, что мой сынок, Лёша, попал в ваши края. И, что-то он захандрил, что-то ему плохо. А я, судя по твоим мне письмам, поняла, что ты попал в свою стихию и как-то устроился более– менее. Если есть возможность, Алёша, вытащи моего сына. Подтяни его. Всегда твоя Ольга Константиновна.».

Ну, что… Она мне была очень дорогим человеком. Я сразу же кинулся спасать её сына из «болота», хотя с ним никогда не был знаком, но, с её рассказов, был о нём наслышан.

Прибежал к командиру батальона:

– Товарищ полковник, я узнал, в первом батальоне нашего полка есть парень – ас штабного дела. Просто профессионал! Мы так замутим с его помощью!

Василий Иванович был скептичен:

– Ему 19 лет, Лёша. Ты мне пытаешься мозги взгреть?

Я потупился. Да, прокол, не так объяснил. С асом и профессионалом я погорячился, переврал охренительно!