Внутри мафии

– Что отец подарил тебе.

– А другой нет, и на такой работе я не заработаю на другую. Еду. Еду к любимой сожительнице и, проезжая мимо областной больницы, вдруг замечаю путан у дороги (там у них точка, об этом в городе знают, кому положено). Как поет Семен Слепаков: «Все мужчины изменяют своим женам! Все, все, все. Говорят им: „Я не такой!“, а сами такие». Вот и я своей тоже всегда говорю, что я «не такой», а сам как все, такой. И я подумал: «Почему бы нет?!» Затормозил. Девочки облепили машину. Я деловито поинтересовался, почем «шурум-бурум» и почем покурить? «Для тебя подешевле, красавчик!..»

Влад выразительно посмотрел на Сергея и пояснил:

– Ну, для секса у меня есть жена, а вот покурить… В общем, сговорились. Девочка юркнула на заднее сиденье, я проехал метров сто в сторону и тоже перешел назад. Обнажил свое имущество, приготовился к блаженному расслаблению. Путана в тусклом свете салона порылась в своей сумочке, извлекла наугад упаковку презерватива, вскрыла ее, вставила себе его в рот и мгновенно ртом надела куда надо. Я заулыбался и закрыл глаза. Процесс пошел… Вдруг она прервалась и сообщила: «Тебе повезло!» – «Почему?» – удивился я. «Тебе достался фирменный презерватив. Он красного цвета и вишневый на вкус!»

Влад снова посмотрел на Сергея.

– А я подумал: «Да мне какая разница?!» – и радостно рассмеялся… Добавил: «Мне повезло!»

– Ну, что тут скажешь? – пожал плечами с улыбкой Сергей. – Людям иногда везет. Бывает такое…

Вернулись на такси домой. Демон еще спал.

Сашка Филиппов, взглянув на часы, удовлетворенно заметил:

– Я же говорил, быстро смотаемся. Никто ничего не заметит…

– Филиппов, я задел сделал, дальше с Владом и таджиками – сам. Наше главное дело – дело Игрока, Саша, уясни это.

– Я уяснил. Все ровно, шеф!

– Хорошо…

* * *

Демон проснулся в половине двенадцатого. Умывшись и напившись крепчайшего кофе, он сказал, что готов выполнять роль водителя и гида.

Понеслись допрашивать Таню.

К своему удивлению, Сергей узнал от Демона, что Таня является киноактрисой, звездой местной студии (даже студия есть!), и организовал ей это процветание не кто иной, как отвергнутый супруг.

– Вазелина попросил, тот сделал, – пояснил Демон, управляя «десяткой».

Машина лавировала в плотном потоке движения, из динамиков магнитолы неслось: «Да! Да! Е! Е!» Сашка Филиппов испуганно жался на заднем сиденье – езда Демона ему совсем не нравилась (Сашка был еще молод – тридцать лет, разве возраст! – и хотел жить).

Когда «десятка» припарковалась у выкрашенной в экономичный зеленый цвет ограды детского сада, Сергей подумал, что Демон подшутил, говоря о вдове Игрока как об актрисе – на детской площадке играли малыши, строгие воспитательницы бесстыже ржали в беседке в компании двух хозяйственных рабочих из Таджикистана.

– За мной, – скомандовал Демон.

Они проследовали в здание, по узким коридорам пробрались к спортивному залу. У дверей зала толпились задумчивые мужчины. Здесь было много проводов, светили юпитеры, жевали, пили сок, говорили, писали бумажки, сновали операторы с видеокамерами. Шла съемка.

Сергей смутился – надо же!

И тут одна из дверей в коридоре отворилась, и оттуда вышел огромный, мускулистый детина в алой тунике, в шлеме и в стянувшем торс золоченом поясе, но голоногий. На боку его болтался короткий римский меч.

– Привет, рыжий! – обрадовался ему Демон.

Друзья обнялись. Геракл жевал жвачку и пританцовывал, видимо уже не сдерживая актерского темперамента. Он действительно был рыжеволос – из-под шлема вились огненные локоны, и даже кучерявые заросли на груди были с апельсиновым оттенком.

– Ты чего здесь? – спросил он Демона.

– Таню надо. Поговорить.

– Ждите. Сцену снимем – выйдет.

Хлопнув Демона по плечу, актер прошествовал в зал.

– Че снимают? – спросил Демона Сашка.

– Фильм «Спартак».

– Ого. А этот чувак кого играет?

– Спартака.

– Дак он рыжий!

– А кто сказал, что Спартак был не рыжим? – остался невозмутимым Демон. – Историки до сих пор спорят о его облике.

– Да это…

– Короче, Вазелин сказал, что Спартака должен играть Арсений, и баста!

– Понял, – успокоился Филиппов. – А посмотреть можно?

– Смотри.

Сергей и Филиппов протиснулись сквозь толчею внутрь зала – посреди зала был сооружен круглый помост, обтянутый алым бархатом. Там и тут валялись подушки. Два молодых пария-таджика в набедренных повязках, изображая индусов, обмахивали опахалом замершего изваянием совершенно обнаженного, но в шлеме, Спартака. Он смотрел в потолок спортзала и обдумывал предстоящую битву с римскими легионами. У его ног сидела на коленях голая белая женщина и трудила свои губы минетом. Как понял Сергей – это и была Таня Крючкова. Вот, значит, как отомстил за отвергнутую любовь Константин Пряха, он же Костя Игрок, – упросил Вазелина опустить бывшую супругу в порнопроститутку.

– Она? – спросил он у протиснувшегося в зал Демона.

Демон заулыбался во весь рот.

– Да. Играет императрицу. Императрица тайно приехала предупредить Спартака о западне.

– Как же она предупредит, если ее рот занят? – ехидно спросил Сашка. – И восстание Спартака было во времена Римской республики, тогда еще императоров не было.

– Я не знаю. Рассказываю, что прочитал в сценарии. Сейчас Арсений пропялит ее со всякими выкидонами.

– Фу, – скривился Филиппов. – И все на это будут смотреть?

– А вы не будете? Это еще что! – загорелся Демон. – Потом император узнает об измене и накажет императрицу – наказывать сексом будут вон те парни. Всей толпой!

Сергей посмотрел на ожидающих своей очереди актеров и спросил Демона:

– Кто может рассказать подробно, как жену Игрока заставили такое делать перед камерой?