Алтарь Святовита

– А я не с Ладоги. Тут, по соседству с вами живу.

Захар прищурился, посмотрев на меня с подозрением.

– Вот как? Ну да, ну да. Сынко, ? мгновенно взмахнув рукой, ? прими поклажу у путника, ? приказал сопровождающему его юноше, прятавшемуся во время разговора за сосенками, нести мой рюкзак, а сам сопроводил меня до деревни.

Идти пришлось метров семьсот. Мы поднялись на холм, обошли ржаное поле вдоль реки и вышли к новой пристани, у которой ютились штук шесть рыбацких лодок да несколько женщин, полоскавших какие-то тряпки. С левой стороны уже отчетливо был виден каменный пояс строящихся зданий, окруженный строительными лесами, достигший полутораметровой, а кое-где и трехметровой высоты. На этом фоне архитектурных достижений особо бросалась в глаза законченная арка ворот и огромная куча булыжников разнообразного размера, где особой статью выделялись отесанные кубы и параллелепипеды известняка, сложенные в сторонке возле четверки мужичков с молотками и троянками.

– Князь дом строит, ? поведал Захар.

– И как успехи?

– Да какие там успехи, мужики за известью поехали, а каменных дел мастера, вон, под рябиной брюхо греют. Каждый день кадку гороха с салом сжирают. Кыяне… Тьфу! Не выговоришь. Пахом Ильич их прислал.

Строящийся в Самолве дом для Гюнтера и Нюры назвать замком можно было с большой натяжкой. По крайней мере, для меня. Круглая башня донжона соединялась с коробкой прямоугольного каменного здания через воротную арку и смотрела фасадом на дорогу. Тыльная сторона состояла из строящейся конюшни, вытянутой метров на тридцать, и участков стены, выложенной из крупных булыжников в основании, замыкающих периметр. Каждое сооружение своей наружной частью выполняло функцию крепостной стены, что являлось несомненным ущербом при обороне, так как не могло эффективно использоваться, и немалой экономией строительного материала для застройщика: на зубцы и прочие штучки. Весь архитектурный комплекс размещался на одной чети, то есть на площадке в полгектара и, судя по темпам, не будет завершен даже к концу года. Если рассуждать с практической точки зрения, то со стороны владельца являлось крайне неразумным нырять в сей омут забот, предварительно не оценив всей глубины и не взвесив все «за» и «против». Даже учитывая политическую нестабильность региона, представив все в завершенном виде, сооружение выглядело избыточным для этих мест. Строили бы просто бург, давно бы праздновали новоселье, а так… какая-то гигантомания: выше, больше, толще. Что бы там ни было, раз обещал, ? придется помочь, ибо «бумажное» княжество является на данный момент визитной карточкой нашей операции в Моравии. Обходя стройку по кругу и попутно общаясь с Захаром Захарычем, мы быстро нашли общий язык. О моем приезде он был предупрежден лично князем, так что на просьбу повременить с докладом о прибытии гостя просто кивнул, вследствие чего дальнейшее общение стало похоже на экскурсию. Староста рассказывал, а я внимательно слушал, шаг за шагом подходя к месту встречи.

Штауфена я отыскал фехтующим с Нюрой на палках с баклером под пристальным взглядом Павлика, державшего в руке длинное полотенце и отгонявшего веткой от столика мух, на котором стояли поднос с пирогом и большой кувшин. Два стеклянных стаканчика, наполовину заполненных красной жидкостью, сиротливо размещались с края стола. Действо происходило на окраине поселения, возле песчаного бережка, где в зарослях камыша были заметны несколько пар глаз местных мальчишек, подсматривающих за ходом тренировки. Уж больно привлекательна была девушка в обтягивающих, подчеркивающих изящность ног черных лосинах и белоснежной, просторной шелковой сорочке, особенно когда ветер прислонял влажную ткань к груди воительницы.

Бах! Бах! ? раздавались удары палок.

Гюнтер резко пошел навстречу, поддел свою палку под Нюрину и, как змея обвивает толстую ветку, совершил вращательное движение своим оружием, лишая жену тренировочного инвентаря.

– Ой! ? удивленный возглас вырвался из уст Нюры. ? Я же потянула на себя. Почему не получилось?

– Надо было схватиться второй рукой за рукоять, – подсказал Гюнтер. – Снова забыла?

– Не успела. А разве в бою так может получиться?

– В бою? ? Гюнтер на секунду задумался. ? Все возможно, но это один случай из ста. Сражаясь, задача воина ранить или убить оппонента. По одному и тому же противнику, если позволит, ты сможешь нанести два, может три удара. Все они будут по открытым участкам тела, то есть по рукам, ногам и голове. А это… так, для развлечения.

– Добрый день, ? поприветствовал участников тренировки, обращая на себя внимание.

– Алексий, дядя Лексей, ? два голоса слились воедино.

– Вот, решил навестить вас. Проходил мимо, думаю, дай загляну.

Павел в это время подбежал к Нюре, протянул белый плащ, ошибочно принятый мною за полотенце, и метнулся обратно к столику, возле которого, в траве, лежала корзина. И уже оттуда извлек два махровых полотенца с изображением олимпийского мишки, которые Нюра оставила за собой, когда посещала крепость у камня под Смоленском.

Спустя час мы уже сидели за дубовым столом, поставленным прямо на улице, под защитой натянутого на столбиках полосатого тента, старого паруса с Пахомовой ладьи. Годовалый кабанчик еще крутился на вертеле, дразня аппетит великолепным ароматом поджаривающегося мяса, а Нюра демонстрировала мне изделия самолвенских женщин. Посмотреть было на что. На стол были выставлены мягкие игрушки, некоторые из которых выполнены практически один к одному с размерами оригиналов щенячьего возраста. Причем шкурки легко узнаваемых зверей явно были сняты с настоящих лисиц, зайцев и белок. Ну, а дизайн, он был просто скопирован с моих подарков. Кто ж знал, что плюшевый хаски с медвежонком дадут такой творческий старт.

– Первую партию продали за один день, ? мимоходом сообщила Нюра, показывая мне серого волка со смешной мордочкой, ? на днях еще продадим, только не в Пскове, а тут. Купец сюда за товаром приедет и к ливонцам повезет.

– Красиво. А чем еще торгуете?

– В основном рыбой. Я на нее уже смотреть не могу. Утром ? рыба, днем ? рыба, вечером ? тоже рыба. Скоро плавники вырастут, ? Гюнтер рассмеялся, ? или чешуя появится. В округе с едой тяжко и вяленую снетку берут охотно.

– С торговлей понятно, – сказал я. – Нюра, как ты смотришь на то, чтобы ткацкую мастерскую здесь поставить?

– Это можно, да только ни льна, ни конопли в нужном количестве тут не растет, а из крапивы одежда не ноская.

– Я не про полотно хотел поговорить, – останавливая рассуждения о сырье для тканей, произнес я. – Этого добра в каждом городе более чем достаточно. Речь идет о коврах. Зимы в этих местах суровые, думаю, спрос на ворсистые половички будет. По крайней мере, на рынках Пскова и Дерпта проблем с реализацией не возникнет. На первое время шерсть у меня возьмете, а дальше либо овец разводите, либо покупайте. Пару станков и все, что связано с ремеслом, можно привезти хоть завтра. Вдобавок к этому можно наладить выпуск лоскутных одеял из остатков шерсти и обрезков ситца. Как говорят венецианцы: себестоимость пикколо, зато на выходе полновесный матапан.

– Я же говорил, что ладья неподалеку, ? сказал Гюнтер Нюре и продолжил, обращаясь ко мне: ? А железо есть? Ворота надо закончить. Мы шкурок для оплаты подкопили.

– Есть железо, не переживай, – успокоил я Гюнтера. – Кстати, что-то я Трюггви с его бойцами не наблюдаю?

– В Пнево сидит, Воинота с переселенцами поджидает. Договаривались на начало лета, да, видимо, что-то случилось, раз нет до сих пор.

В это время к Нюре подошел Павлик и что-то сообщил ей на ухо. Девушка в ответ кивнула головой, подозвала к себе девчушку лет восьми, которая приносила игрушки, и, приказав ей забрать изделия промысла, забарабанила пальцами по столу. Через минуту на дубовых досках лежал деревянный поднос с еще шипящим от жара кабанчиком. Учитывая, что с мясом в Самолве не ахти, хозяева выставили на стол самое лучшее.

На следующее утро, когда диск солнца еще не показался из-за горизонта, но небо уже начинало светлеть, самая большая рыбацкая долбленка с нашитыми бортами отчалила от пристани, таща за собой на буксире серо-зеленый плот с округлыми боками. Из волочившегося на веревке суденышка торчали подошвы ботинок, а если прислушаться, то можно было различить тихое посапывание спящего человека. Игнат поставил парус, как только лодка миновала старую пристань, и расположился на корме. Два его сына погодки: пятнадцатилетний Улеб и Сулев, которому неделю назад исполнилось четырнадцать, управляли парусом и посматривали по сторонам.

– Бать, может, покуда гость по острову шляться будет, мы новым неводом рыбки половим?

– Нет, сын, Захар просил гостя слушаться, а он ясно сказал: сидеть на берегу, а если потребуется, то вещи в лодку снести.

– Жаль, здесь сиг жирнющий, так и просится в сети.

– На твой век еще хватит, ? Игнат провел ладонью по бороде, как заправский философ, ? лучше на воду смотри, плавун не пропусти.

Достигнув заметного с воды ориентира, рыбак подтянул на себя веревку, подтаскивая надувную лодку к своей, и разбудил меня, похлопав по ботинку.

– Просыпайся, – сказал он. – На месте уже, вон, скала из белого камня. Только не вспомню никак, откуда она здесь? Вроде в прошлом году ее не было. Куда теперь?

– Там, чуть правее, место, где причалить можно, ? спросонья ответил я, протирая глаза.

– Волхва коса? Знаю. Сынки, давайте за весла.

Вскоре семейство Игната, как выяснилось, местные корабелы и мастера на все руки, рубило для плота жерди толщиной с ногу взрослого мужчины. Любой русский человек, а возможно, даже и поживший некоторое время у нас иностранец, сумеет изготовить плот из автомобильных камер. Главное, их иметь и знать несколько нюансов. Еще лучше заранее ознакомиться с брошюрой товарища Потемкина, ибо кто знает, как оно в жизни обернется. Центр тяжести плота на камерах находится несколько выше, чем у деревянного. Посему необходимая остойчивость достигается увеличением эффективной ширины плота. А если камеры несколько выступают за обводы рамы, то для остойчивости это только лучше. Такой плотик при длине в семь, а ширине три аршина может принять до двухсот пудов, если груз размещается в центре и у подгребиц. Фактически, как показывает опыт, останется на плаву с известным немецким кубическим внедорожником и пятью мордатыми пассажирами внутри. С устойчивостью, правда, не все ладно и шустрить на нем не получится: лобовое сопротивление камер слишком высоко; но в данной ситуации, когда объем груза решает всё, и плыть приходится не по течению реки, а по озеру ? можно смириться. Плот хорошо всходит на волну и обладает достаточной стойкостью к валу при развороте лагом, так что перевернуться на нем шансов мало. Надув камеры от грузовика и положив сверху готовую решетку из жердей, мы зафиксировали все крепления тросами. Дело оставалось за малым. От башни до Волхва косы как бы триста шагов. О том, чтобы подвести плот к порталу и вести погрузку на воде, даже речи не велось. Любой острый камушек погубит всю работу. Пришлось выкатывать тележку, работа с которой при отсутствии ровной дороги ? адский труд. К счастью, наличие молодых помощников избавило от этих неудобств. Улеб и Сулев, меняясь, по очереди перетаскивали мешки и сундуки, пока мы с Игнатом обсуждали возможности береговой ловли и средневекового сейнера[2 - Рыбопромышленное обычно однопалубное судно с надстройкой, смещенной к носовой части для лова рыбы кошельковым неводом.].

– Можно и у бережка рыбки натаскать, ? говорил рыбак, ? да только она тиной пахнет. Мой отец всегда на большую воду ходил, и его отец тож. А можно, как Поганкин, что в Подборовье живет. Он снетку промышляет, когда она на нерест идет. Но то неправильно. Если не голодаешь ? рыбу, идущую на нерест, ловить нельзя. Два денька она всего нерестится, неужто обождать невмочь?

– Такие люди, как Поганкин, во все времена были, – задумавшись, ответил я. – А вот ты не хочешь на большой лодке рыбу ловить? Сыновья подрастают, они уже славные помощники, а чем судно больше, тем увереннее рыбак на нем себя чувствует, да и уважения односельчан прибавится.

Игнат смерил меня взглядом и отрицательно мотнул головой:

– Не, Лексей, от размера лодки улов не зависит. У нас озеро мелководное, это только в проливе, между Пнево и Изменкой, глубина в четырнадцать аршин, мне моя кормилица в самый раз, не купчишка же я, рыбак. А насчет уважения, мой труд сам за себя говорит.

– Ну, как знаешь, – не стал настаивать я. – Улеб вроде последний мешок тащит, пора. Кстати, этот мешок вам. Ты его сразу в свою лодку переложи.

Спущенный на воду плот загрузили поклажей. На случай если что-то пойдет не так Игнат посадил на него Сулева. Накинул на лапы якоря плота петлю, привязанную к только что ввинченному рыму на корме своей лодки, и перебрался в долбленку. А уже оттуда дал наставление сыну избегать попадания в кильватерную струю при поворотах и, подняв парус, отчалил. Трос натянулся как струна, жердь затрещала, и конструкция стала ползти. Плот немного посопротивлялся, пытаясь остаться как можно дольше на мелководье песчаной косы острова, но Сулев пошерудил гребью[3 - Рулевое весло с накладной лопастью на плоту.], и вскоре потащился за буксиром без особых проблем. Через полчаса о рыбацкой лодке напоминал лишь крохотный парус, уходивший на восток.

Как ни были бы в своих повседневных трудах заняты самолвинцы, а Игната встречали всем миром. Во-первых, подобного плота на надутых рыбьих пузырях невиданного морского зверя в глаза никогда не видели, и упустить шанс разглядеть все воочию просто противоречило укладу жизни. Общество потом не поймет: как можно не стать участником событий, происходящих единственный раз? Во-вторых, Захар рассказал односельчанам, что привезут какие-то механизмы для изготовления ковров. Опять-таки, новшество. Ну а в завершение ко всему, строители ждали железных цепей, петель и полос для ворот. Тот груз, что сам по себе обладает немалым весом, и транспортировать его желательно большим числом рабочих рук.

– Сначала мешки и короба принимайте, сундуки потом, ? распорядился Игнат, ? Улеб, помоги брату.

Самые тяжелые ящики с цепями и шестернями подъемного механизма снимали последними. По поставленным под наклоном бревнам, их вытащили веревками, а как разместили на берегу, то осторожно вскрыли. Вскоре Илья, как самый образованный из артельщиков, осматривал роликовую цепь. С увеличенной копией велосипедной цепи мастер столкнулся впервые, посему и уставился на нее с недоумением. Уж почто в Орешке использовали всякие диковины, но сейчас воистину пришло время удивления. Тем не менее, памятуя, как Пахом Ильич поступал с непонятными предметами, привезенными из Смоленска, Илья решил действовать сообразно. То есть поинтересовался сопроводительной документацией, сиречь чертежами и иллюстрациями.

– Игнат, а рисунков византиец случайно не передал? – спросил он.