Исповедь

– Надо же, та девушка на этом корабле, – воскликнул Андрей, – И она, вроде уже не сердится на меня, так мне показалось.

– И компания ее приятелей, что с ней, тоже не сердятся, – заметил Сергей, – Может ты хочешь перебраться к ним?

– Брось, Сергей, у нас с тобой свой маршрут. Просто я думаю, не случайное ли это совпадение? И как мы не встретили их в Угличе!

Андрей надел кепку, так как солнце уже начинало припекать и достал свой телефон. Надо было сделать пару деловых звонков в Москву, чем он и занялся, чтобы отвлечься.

Потом воспоминания опять навалились на него. Он задумался о том, чего он добился, кем стал и мог бы стать, какую память пронесут его дела.

– Знаешь Сергей, – сказал он другу, – Есть у меня какое-то чувство недосказанности, как будто что-то не сделал, чего-то не добился в жизни и это сильно тяготит меня. Хотя есть дом, сын, кое-какой бизнес и друзья, откуда это у меня?

– Говорят, есть три вины у человека: реальная, невротическая, другими словами надуманная, и есть вина экзистенциальная, – ответил Сергей. – Первые две как-то осознаются тобой, а вот третья, как раз и создает то чувство тоски и уныния, как будто ты не раскрыл свой талант и не выполнил своего предназначения. С ней жить тяжело и в этой вине чаще всего виноват не сам человек, а его внутренний родительский упрек. Как будто они смотрят на нас со стороны и выражают свое недовольство.

Сергей задумался и через некоторое время продолжил.

– Знаешь, я сейчас увлекся одной теорией, где многое решают ролевые игры взрослых. Корнями они уходят в детство, – продолжил он, – Именно они и приносят нам наши победы и неудачи, своеобразные купоны и награды, ведущие к финалу пути. Мамы и папы позволяют нам любить и ненавидеть, с детства навязывают свою волю, ожидания и даже само разрешение жить. Сам Фрейд тоже жил сценарием, который укладывался в его девизе побеждать. «Если я не смогу прославить небеса, то вознесу ад», – так говорил он друзьям. Я вот думаю, как твои родители дали тебе свои указания на счастье? Не было ли в детстве чего-нибудь такого, от чего ты засомневался бы в их искренности?

Андрей стал понимать куда клонит друг. Тем временем они вышли из шлюза и катер тихо пошел по воде. Волны красиво гуляли за кормой, лето было в разгаре, вода цвела и была ярко зеленой от водорослей. От мотора сзади шел небольшой бурун, над водой летали чайки, легкий ветерок обдувал его лицо. Летний зной был терпим на реке, где к тому же их не досаждали вездесущие комары.

В сознании Андрея стали всплывать случаи из далекого детства, вспомнилась их старая квартира, деревня и школа. Было ли что-то, что вносило сомнение в искренность любви родителей? Вот мама ограничивает их с братом в развлечениях, заставляет делать уроки, гоняет в музыкальную школу. Вот они рано ложатся спать, а родители еще смотрят телевизор, и они не могут заснуть из-за шума. Вот мама заставляет их мыть посуду, чистить обувь и пылесосить. Настоящей пыткой было протирать лакированные шкафы от следов пальцев по выходным. Мама любила их как-то по-особенному, была строга с ними, стыдя за провинности и настраивая на результат. Но их победы всегда приносили ей радость. И они были счастливы в ответ.

Он вспомнил, как и сам кричал недавно на сына за лень и пугал его мрачным будущим, если он не будет следить за собой и делать уроки. Как все это было похоже на слова его матери! С самого детства она хотела заставить их работать над собой, пыталась даже отдать в спортивный интернат. «Каждая минута должна быть у ребенка занята, иначе их ждет двор, а там одни алкоголики и хулиганы», – такие были ее аргументы.

Но Андрей понимал, что и матери было нелегко. Она любила их безумно, и у нее не было достаточно времени на их воспитание, она работала врачом. Отец был близок с ними только пока они были маленькими, большую часть времени он проводил на работе. Там он и нашел себе со временем утешение, пошли разногласия в семье, он отдалился и от жены, и от детей. Его секретарша стала любовницей, и он увлекся бизнесом, благо как раз начался грабеж страны после развала СССР. Вначале, у него все получалось, он работал заместителем начальника вычислительного центра, вел деловые переговоры. Однако фирма потерпела коммерческую неудачу, затем другую, и, несмотря на красный диплом и многочисленные изобретения, его вышибли со службы.

Андрей поделился всем этим с Сергеем, который был рад его искренности. Между ними установился тот доверительный контакт, который стал залогом не только улучшения состояния Андрея, но и его возможного излечения от хандры, так называл его состояние Сергей.

– Так может отец подсознательно радовался, когда у тебя все шло наперекосяк, как у него самого? – заметил он, – А мать, после твоих неудач, заново наставляла на победу, пытаясь вырулить тебя на правильный путь? Ее родитель живет внутри тебя и толкает на подвиги и взрослость, в то время как обиженный ребенок отца озорно шепчет, что ты все равно провалишь задание? Может в этом и есть твой конфликт, раз они уже тогда стояли на разных позициях, усложняя тебе понимание жизни и своего места в ней. Скажи, отец хоть раз помог тебе в чем-то?

– Если честно, то только в юности, пока сам был на коне. С годами он сильно изменился, закрылся, – сказал Андрей, – Перестал покупать новые вещи, собирал хлам, не ухаживал за собой. Когда напивался, превращался и вовсе в забияку, задевая близких непристойными шутками. В общем стал неудачником, работать перешел к брату, где завел свой черный угол бухгалтерии. Дмитрий открыл в то время собственную компанию по сборке и продаже компьютеров. Отец, конечно, помог ему встать на ноги и начать бизнес. Сейчас я понимаю, что отец реализовал себя именно в этом. Он стал первым советником Дмитрия, не подпуская меня к его делу из ревности. Да, мы с братом соперничали во многом, но это было чисто спортивное соревнование. Здесь же я почувствовал непреодолимый барьер отцовского вмешательства.

Сергею многое стало ясно. Соперничество с братом и борьба за одобрение родителей просматривались невооруженным глазом. Но он решил пока уйти от этой болезненной для Андрея темы.

– Давай об этом поговорим позже, сейчас скажи мне, что ты знаешь о своих бабушках и дедушках, как они жили? – спросил он, – Какими они были, как вели себя с вашими родителями?

– Я хорошо помню только бабушек, они любили нас, деды же рано ушли из жизни, – ответил Андрей, – Обе они были из деревенских семей, обе были безграмотны и занимались в основном своими огородами. Тем не менее, на нас с братом они находили время. Помню, как бабушка по отцу с радостью жарила нам яичницу с картошкой, расспрашивала про успехи в школе. Ее дом, родовое гнездо болгарских переселенцев, находился рядом с подмосковным Королевым. Там вырос наш отец и двое его братьев. Сказать честно, у бабушки с отцом были очень натянутые отношения, они постоянно ругались и чувствовалось, что она корила его за развод с матерью. Любила она по-настоящему только своего старшего сына Ивана и внуков. Звали бабушку Фаиной, и она писала детские пафосные стихи про Гагарина. Мы часто слушали их на застольях в ее доме. Дед Дмитрий после войны работал в шахтах, прокладывал в Москве метро, его я не помню вовсе. Не сохранилось и ни одной фотографии.