Шпионские рассказы

Только через томительно долгие и болезненные пять минут Джеймсу все-таки удалось как следует прижать Леночку к земле и нашарить веревку.

– Зараза такая, а?!.. – чуть не выл от досады Джеймс, связывая руки девушки. – Что же ты не понимаешь ничего, а?

– Насилуют! – громко пожаловалась Леночка.

– Нужна ты мне!.. – прошипел Джеймс в раскрасневшееся личико. – Да со мной любая голливудская дура в постель побежит. Говорю же тебе, мне только штаны нужны!

Неожиданно две пары могучих рук оторвали супершпиона от земли. Все произошло настолько неожиданно, что Джеймс еще долгих три секунды не мог нашарить опору под ногами.

«Милиция!..» – он вдруг увидел мелькнувший перед его носом погон.

Джеймс ловко перебросил одного милиционера через себя и рванулся в сторону. Его тут же догнал удар в спину и последнее, что увидел Джеймс была колода для рубки дров на которую он летел головой с почти реактивной скоростью…

9.

– Как самочувствие, Джеймс? – генерал Кошкин курил свою знаменитую трубку и с откровенным любопытством посматривал на лицо Джеймса.

– Нормально, Николай Александрович…

Супершпион лениво сел в кресло и закурил. Обстановка в кабинете была строгой, но в тоже время умиротворяющей.

– Твое начальство о тебе беспокоится, – генерал кивнул на телефон. – Звонят, волнуются, мол, как ты там?.. А ты удрать решил. Голова не болит?

– Уже нет. Все обошлось без проблем…

Джеймс поморщился и стал рассматривать сигарету.

– Я же просил ваших ребят купить мне «Кэмэл», Николай Александрович!..

Генерал Кошкин взял пульт и включил телевизор.

– Ладно, потом с сигаретами разберемся… Ты лучше на это посмотри, Джеймс.

Джеймс нехотя взглянул на экран телевизора. Там шла драка: пьяный суперагент Джеймс Либби пытался затащить на сеновал беззащитную девушку. Та сопротивлялась и на супершпиона сыпался ураган ударов.

– Со скольких точек снимали, Николай Александрович? – хмыкнул Джеймс.

– С шести.

– Значит, вы с самого начала меня к этой деревушке гнали?

– Когда догадался, Джеймс?

– Уже в больнице. Вам нужно было найти объяснение синякам на моей физиономии. И вы их нашли.

– Не я первый начал, Джеймс, – генеральская трубка многозначительно пыхнула дымом. – Помнится, кто-то захотел славы.

Николай Александрович потянулся вперед и перед Джеймсом Либби лег лист чистой бумаги.

– Пиши, Джеймс.

– Заявление о приеме на работу в ФСБ? – съехидничал Джеймс. – А иначе вы станете утверждать, что не было никакой героической перестрелки в гостинице «Националь», и я просто в пьяном виде пытался поиграть в любовь с беззащитной девчонкой?..

– Возможно.

Из-за клубов табачного дыма вдруг сверкнул хитрый генеральский взгляд.

– А этот чертов корреспондент Эндрю Фиш тоже ваш человек, Николай Александрович? Он сказал, что у него есть материал моего задержания, но вместо записи драки в гостинице, он предъявит вот это?.. – Джеймс кивнул на телевизор.

– Не исключено, Джеймс. И учти, что все-таки первым начал ты, – Николай Александрович улыбнулся. – Кстати, меня интересуют только материалы по «Янусу».

– И ничего больше? Даете честное слово?

– Даю.

Джеймс взял авторучку и склонился над листом бумаги.

Прошла минута. Джеймс старательно выводил слово за словом.

– Николай Александрович, а как ту вашу девчонку зовут? Ну, та, которая в деревне меня отделала?

– Леночка.

– Наверное, она уже капитан ФСБ?

– Пока сержант.

– Ну, эта девочка далеко пойдет, – Джеймс вздохнул. – Прямо чертова красотка, честное слово. Такая самого Алена Даллеса завербует.

Генерал Кошкин чуть подался вперед, пытаясь рассмотреть текст под рукой Джеймса.

Довольно улыбнувшись, он спросил:

– Джеймс, хочешь, я тебя орденом награжу?

– Да ну их, эти ордена! – не отрываясь от текста, отмахнулся Джеймс. – Я ведь только шпион, Николай Александрович. Неизвестный боец невидимого фронта. Судьба у меня такая, понимаете? Слава нашему брату, увы, суперагенту противопоказана…

Генерал Кошкин вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется по-отечески погладить Джеймса по голове.

«Что это я?!.. – одернул себя генерал. – Ведь мистер Джеймс Либби все-таки враг».

И он снова широко улыбнулся…

Нет любви

1.

Часы показывали половину одиннадцатого. Вечерний офис зарубежного отдела ЦРУ был пуст как пчелиный улей в летнюю жару.