Сигнутаризм. Дневники переплетенных реальностей
Сигнутаризм. Дневники переплетенных реальностей
Алексей Очириван
© Алексей Очириван, 2025
ISBN 978-5-0068-7192-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дневник №1. Явление: Классический Сигнутаризм
Введение
«Дневник №1. Явление: Классический Сигнутаризм» – это рождение философии, моя личная хроника, интимный рассказ о непосредственном опыте взаимодействия с тем, что уже существует давно и изначально в природе к «первозданному». Здесь запечатлены откровения, духовные поиски, глубокие переживания и разочарования, которые стали фундаментом моего восприятия и первыми ростками той уникальной философии, что я назвал Сигнутаризмом. Это взгляд в прошлое, в корни всего сущего.
Эта книга – не просто хроника моей жизни, а глубочайшее погружение в мой художественный и духовный путь, который с течением времени трансформировался в масштабное исследование на пересечении искусства, древней мудрости, сакральной геометрии и фундаментальных природных феноменов. Она повествует о том, как череда необыкновенных открытий, подобно вспышкам озарения, неузнаваемо изменила моё восприятие мира, вдохновив на создание совершенно уникального визуального языка. Этот язык, зарождающийся как в ощутимой, реальной, так и в безграничной цифровой измерениях, целиком посвящён внутренней концентрации, поиску трансцендентного и стремлению уловить первозданные паттерны бытия.
Пролог
Оглядываясь назад, сквозь призму прожитых лет, я отчетливо осознаю, что истинное зерно моего творческого пути было заложено в 2000 году. Это был не просто географический переезд, а символическое рождение нового «я». Ещё совсем юный, я оставил тихое спокойствие маленького села, где каждый изгиб горизонта казался родным, и окунулся в бурлящий водоворот большого города. Моим пунктом назначения стала Восточно-Сибирская Академия культуры и искусств в Улан-Удэ. Судьба словно иронически улыбнулась, когда мой профессиональный путь начался с изучения баз данных и программирования на факультете менеджмента информационных технологий. Однако сам ВУЗ – его неповторимая аура, его неиссякаемая энергия – полностью захватил меня с первых же дней.
Я чувствовал себя странником на невиданном базаре, где за каждой дверью открывался новый мир. Из одних залов доносился запах растворителя и стук мольбертов. Из других же – отголоски балетных репетиций, голоса актёров, сплетение музыкальных гамм. Я не был непосредственным участником этого творческого вихря, но оставался самым жадным и внимательным наблюдателем.
Мой мозг, привыкший к размеренной тишине сельской жизни, буквально взрывался от потока информации. Я видел, как рождаются формы, как цвета обретают смысл, как звук превращается в историю. Пока я углублялся в базы данных и алгоритмы на своих парах, буквально за стеной бурлила совершенно иная реальность. Там спорили о философии искусства, о древних цивилизациях, о новейших течениях. Я наблюдал за художниками, музыкантами, танцорами, улавливая в их горящих глазах и движениях неподдельную страсть. И хотя моя сфера была иной, я всем сердцем ощущал эту мощную энергию, эту живую пульсацию творчества.
После окончания ВУЗа, в 2005 году, по распределению министерства, я начал работать в музее. Это был новый этап, полный надежд. Атмосфера всего нового и неизведанного, царившая в стенах музея, побуждала меня использовать свои знания и энергию во благо искусства и культуры. Я верил, что могу принести пользу, пусть и с неожиданной стороны.
И вот, 2009 год. Его можно считать началом моего полноценного творческого пути уже как художника. Девять лет спустя после моего «погружения» в мир искусства, я наконец-то решился сделать шаг вперёд, перестать быть только наблюдателем. Впервые я начал участвовать в выставках, воплощать собственные проекты, которые до этого жили лишь в моих мыслях и скетчах. Это был момент, когда искусство перестало быть для меня призмой чужих творений. Оно стало личным, глубоко прочувствованным опытом, способом диалога с миром и самим собой. Я понял, что мои наблюдения, мои внутренние переживания, накопившиеся за эти годы, обрели голос, который теперь рвался наружу. Мой путь от специалиста по информационным технологиям к художнику был не прямым, но каждый шаг на нём, каждое наблюдение, каждый вдох, каждый выдох были важны.
На протяжении более десяти лет, вплоть до 2016 года, моя жизнь была неразрывно связана с музеем. Я пришёл туда, одухотворённый убеждением, что это не просто место работы, а настоящий храм культуры, где каждый экспонат – это шепот истории, а каждая выставка – мост к пониманию величия человеческого духа. Я видел в нём святилище для созерцания, источник знаний и вдохновения, место, где прошлое встречается с будущим, а красота и мудрость доступны каждому.
Однако это место, которое должно было быть храмом, со временем начало меняться, и не в лучшую сторону. Признаюсь, это было одно из самых горьких разочарований в моей жизни. Я был свидетелем того, как алчность и лицемерие, словно сорная трава, прорастали в стенах, призванных хранить и просвещать. Мое решение уволиться по собственному желанию в 2016 году было не просто шагом к переменам, а глубоким, осознанным протестом. Это был мой способ сказать «нет» тому, что претило моим принципам. К сожалению, мои опасения и интуиция подтвердились лишь в 2018 году, когда в отношении некоторых сотрудников музея было возбуждено уголовное дело. Этот опыт, каким бы болезненным он ни был, стал для меня важным уроком, лишь укрепившим моё стремление к независимости и честности – как в искусстве, так и в жизни.
Годы с 2016 по 2020 стали для меня периодом глубокой турбулентности. Оставшись без привычной стабильности, я оказался в своего рода пустоте, где мне пришлось действовать абсолютно самостоятельно, без какой-либо внешней поддержки. Иногда мне казалось, что я плыву против течения, а мои идеи и устремления не находят понимания у окружающих. Но именно это сопротивление, этот внутренний огонь не позволил мне сломаться. Напротив, я продолжил работать над общественно значимыми проектами в направлении «Язык и культура».
В это время мной двигала не просто мечта, а всепоглощающая миссия – вывести уникальную культуру и самобытное искусство родной Якутии на глобальный уровень. Я стремился обеспечить ей мощный голос и небывалую узнаваемость на таких ведущих международных платформах, как Google Arts & Culture. Самое удивительное и, несомненно, глубоко отрадное для меня – это факт, что даже спустя целое десятилетие, охватывающее период с 2015 по 2025 год, культурные институции Якутии до сих пор остаются единственными «светящимися точками» Сибири и Дальнего Востока на обширной карте платформы Google Arts & Culture. Помимо этого, особо личной и жизненно важной задачей для меня было сохранение и развитие родного языка путем его внедрения в машинные переводчики, чтобы он жил, развивался и был доступен будущим поколениям в цифровую эпоху. Это было время испытаний, но и время осознания своей миссии.
Период 2017—2019 годов, отмеченный для меня не только общими сложностями, но и чередой личных испытаний, стал, тем не менее, временем неожиданных возможностей. Именно тогда мне выпала уникальная возможность глубоко погрузиться в систематизацию и формирование частной коллекции, содержащей редчайшие религиозные артефакты народов Севера, в частности, относящиеся к шаманизму. Это было не просто подборка отдельных предметов, а глубокое формирование цельного собрания древних оберегов и ритуальных объектов. Каждый из них был пронизан многовековой мудростью, мощью духа и неразрывным единством с природой. Данный опыт оказался поистине бесценным. Погружение в мир этих священных объектов, изучение их символики и энергетики стало для меня не просто профессиональной деятельностью, но и истинным духовным откровением. Это прозрение существенно повлияло на моё восприятие мира, позволив мне глубже осознать первозданные связи между человеком, природой и духовным. В те непростые времена, когда казалось, что почва уходит из-под ног, именно это взаимодействие с древней мудростью помогло мне не кануть в пучину отчаяния, удержало на плаву и дало новую точку опоры, направляя к новым горизонтам осознания.
2020 год стал переломным, показав истинную природу окружающего мира и человеческих отношений, и в то же время принёс долгожданную кульминацию моих многолетних усилий. С одной стороны, мир вокруг меня бурлил в глобальной неопределённости, подобно котлу, в котором переплавлялись старые устои и рождались новые страхи. Пандемия COVID-19 держала человечество в ледяном страхе и вынужденной изоляции, превращая привычную жизнь в череду тревожных ожиданий. Экономика шаталась под ударами кризиса, словно корабль в шторм, а каждый из нас, оказавшись лицом к лицу с собственной хрупкостью, переосмысливал саму суть жизни, её ценность и смысл. Кроме неутихающей пандемии, мир сотрясали стремительно нарастающие климатические кризисы и непрекращающиеся политические потрясения, лишь усиливая ощущение глобальной нестабильности. Именно в этом водовороте тревог и всеобщего смятения я, ощущая глубокую внутреннюю потребность в укоренении, чувствовал, как меня неудержимо тянет к истокам, к верованиям моих предков-шаманов. Их мудрость, передаваемая из поколения в поколение, казалась единственным надёжным компасом в этом хаосе, предлагая убежище и направление, когда внешний мир казался абсолютно непредсказуемым.
В год, когда мир сотрясали глобальные вызовы, мне удалось одержать значительную личную победу – якутский язык был включён в сервис «Яндекс. Переводчик». Этот путь, начавшийся в 2017 году и завершившийся в 2020-м, был долгим и тернистым. Он отмечен не только изнурительным трудом, но и глубоким разочарованием, вызванным полным отсутствием поддержки со стороны официальных структур. Множественные отказы в помощи, а порой и откровенное равнодушие самих носителей языка к его развитию и сохранению, стали горьким откровением. Этот опыт раскрыл истинное лицо так называемых «патриотов» и двуличных деятелей – представителей многих организаций и культурных кругов, чья поддержка оказалась лишь пустыми словами. На деле они демонстрировали безучастие и циничное стремление извлечь исключительно финансовую выгоду, оставаясь безразличными к подлинной миссии. Когда же проект был успешно реализован, я столкнулся с попытками присвоить себе незаслуженные лавры, которые множились за моей спиной. Мне оставалось лишь наблюдать за этой алчностью, но это лишь укрепило мою решимость действовать независимо и полагаться исключительно на собственные силы. Как художник, я стремился сохранить чистоту своего «холста», не впитываясь в интриги и не тратя энергию на разоблачение этих лицемеров. Моя цель всегда заключалась в созидании, и этот опыт лишь подтвердил ценность самостоятельного творчества и верности своим принципам.
С целью дальнейшего продвижения якутского языка, обеспечения его широкой интеграции и свободного существования в цифровом мире я предпринял следующий важный шаг. Я открыл его международному сообществу, представив уже в 2022 году на престижных международных соревнованиях систем машинного перевода Workshop of Machine Translation 2022 (WMT). Стоит отметить, что WMT объединяет ведущих специалистов со всего мира, задаёт ключевые тренды в данной сфере на многие годы вперед. И вновь, вся эта работа велась исключительно на собственных силах, иной поддержки со стороны региональных министерств или профильных институций не было оказано.
В результате, в 2022 году якутский язык впервые стал открытым и доступным всему мировому сообществу разработчиков машинного перевода, что ознаменовало собой колоссальный скачок в деле его сохранения и развития в цифровом формате. Неудивительно, что именно после этого мы сейчас видим, как язык стремительно развивается, активно интегрируясь в сферу искусственного интеллекта. Это открывает новые горизонты для культурного обмена и понимания, подтверждая, что настоящие перемены начинаются с личной инициативы и упорства, даже в самые турбулентные времена. Сейчас язык развивается подобно ветру, не знающему границ, свободно раскрывая новые горизонты смыслов и проникая в каждую сферу.
Эта глубокая увлечённость цифровыми проектами и осознание мощи цифрового пространства, воочию проявившееся через успех в сохранении и продвижении родного языка, нашло глубокое отражение и в моём дальнейшем творческом пути. Мои инициативы, активная деятельность и приложенное упорство привели к формированию устойчивого результата, достигнув значимых целей и внеся заметный вклад в сохранение и популяризацию языка и культуры Якутии. К сожалению, текущая недооценка этих достижений лишь подтверждает, что не все в управленческих кругах обладают достаточным стратегическим мышлением для их всеобъемлющей оценки. Тем не менее, со временем истинная глубина и перспектива моего труда могут быть полностью осознаны и по-настоящему оценены теми, кто обладает более высоким уровнем проницательности и дальновидности, однако такое признание, безусловно, зависит от множества факторов.
Глава I
1.1. Первое послание: Откровение
В 2021 году, совершенно случайно, будто по велению неведомой силы, я обнаружил срез камня. Эта находка оказалась не просто куском минерала, но природа, великий художник, запечатлела на нём нечто невероятное, почти мистическое. В хитросплетении прожилок и текстур одновременно проступала фигура молящегося человека, и, совершенно отчётливо, словно высеченное самой сутью бытия, напоминающее арабское слово «Аллах». Эта находка стала для меня не просто визуальным совпадением, а мощнейшим архетипическим символом, вырвавшимся из глубин коллективного бессознательного – криком о надежде, об отчаянном поиске утешения, о неутолимой жажде искупления и высшего смысла в беспрецедентном глобальном кризисе, охватившем человечество. Возможно, это было предвестием будущих событий, знаменующим то, что произойдёт позже, в 2022-м году, когда человеческое общество столкнется лицом к лицу с испытаниями невиданных масштабов.
Это было не просто эстетическое или философское озарение, а глубокое, многослойное послание, словно древний свиток, развернувшийся прямо передо мной. Что особенно важно, эта находка принципиально отличалась от всех известных мне художественных традиций и культурных практик, выводя восприятие камня на совершенно иной, сакральный уровень. Моя концепция резко контрастировала с восточными традициями, такими как японское суйсэки или китайские «камни для уединения». В этих культурах ценится способность камня вызывать ассоциации с величественными пейзажами, грациозными животными или абстрактными формами, служащими объектом для медитации. Однако акцент там всегда делается на общей гармонии, миниатюрном ландшафте или символической функции, где камень – это портал к внутреннему миру. Я же не просто созерцал абстрактную форму, а выделил конкретный, до дрожи узнаваемый человеческий образ и начинал развивать целое повествование вокруг него, выходя далеко за рамки общего созерцания и погружаясь в глубокий нарратив.
В европейском подходе к искусству камня, материал традиционно воспринимается как чистый лист или необработанный манускрипт, чья природная форма зачастую принципиально игнорируется или кардинально трансформируется. Здесь художник становится безоговорочным автором, демиургом, который, подобно писателю, создающему эпическое полотно, диктует камню свою волю и новую форму. Посредством высекания, обтёсывания и полировки он воплощает совершенно новую, глубоко антропогенную идею. Его главная цель – создание уникальной скульптуры, архитектурного элемента или мозаичной композиции, где ценится именно виртуозное мастерство преобразования материала, умение «написать» собственную историю на этом девственном каменном «листе».
Моя же концепция представляет собой принципиально иное взаимодействие. Здесь камень становится не просто книгой природы или чистым листом. Он выступает своеобразным архивом Вселенной, содержащим не готовые образы, а скорее отголоски форм и потенциальные смыслы, ждущие активации. В отличие от бездейственного обнаружения, образ в Сигнутаризме рождается в процессе моего осознанного видения. Мой взгляд, мой опыт и глубокое интуитивное погружение в камень действуют как катализатор, позволяя конкретному человеческому образу – лицу, фигуре, жесту – проявиться и кристаллизоваться из его текстур и теней. Это акт не просто обнаружения, а активного сотворчества, где природа предоставляет основу, а моё сознание помогает образу обрести ясность и смысл. Моя цель не сводится к эстетическому восприятию или медитации, а заключается в выведении на свет этих рождённых образов и развитии уникального повествования, которое они несут, превращая камень в живого свидетеля истории и человеческого опыта.
При этом важно подчеркнуть, что описанное взаимодействие с камнем – это лишь один, хотя и яркий, пример проявления Сигнутаризма, который является более широкой философией осознанного видения, способной охватывать разнообразные природные паттерны, феномены или даже случайные сочетания форм в окружающем мире, открывая в них глубокие, скрытые смыслы или запуская уникальные повествования. Сам же термин «Сигнутаризм» будет подробно раскрыт в одной из следующих глав, где я и прослежу его дальнейшие, всё более глубокие проявления на страницах этой книги, демонстрируя, как он трансформировал моё восприятие реальности и повлиял на жизненный путь.
1.2. Бремя интерпретации: Сомнения и поиски подтверждения
Моё первоначальное открытие – срез агата с загадочным узором – стало не просто случайной находкой, а отправной точкой для глубоких размышлений, вызвавших целую цепь экзистенциальных вопросов. Это был безмолвный вызов, который требовал не только художественного ответа, но и духовного осмысления. Пока я пребывал в этом состоянии внутренней неопределенности, пытаясь осознать масштаб увиденного, мир, казалось, сам начал подавать мне знаки.
Вскоре мои наблюдения за этим уникальным срезом камня – жеоды агата, хранящей в себе тайное послание, – получили неожиданное и многократное подтверждение со стороны представителей различных религиозных кругов. Консультации с верующими разных конфессий неизменно выявляли поразительную сюжетность рисунка, скрытого в его глубинной текстуре. Это стало первым шагом к осознанию огромного бремени интерпретации, которое ложилось на меня.
Первый официальный отклик, датированный 20 мая 2022 года, пришёл из Болгарской исламской академии от проректора по научной работе. Почти год спустя, 15 февраля 2023 года, Духовное управление мусульман Крыма и г. Севастополя (Таврический муфтият) также официально подтвердило мои наблюдения.
Полученные отклики стали для меня не просто подтверждением моих наблюдений, но и фундаментальным прорывом в понимании того, как природные формы могут глубочайшим образом резонировать с ключевыми аспектами человеческого восприятия и исконной веры – принципов, которые составляют саму основу моей философии Сигнутаризма.
И тут встал главный, мучивший меня вопрос: «Почему именно мне явился этот камень с образом молящегося?» Я не причислял себя ни к мусульманам, ни к буддистам, ни к христианам, не был приверженцем ни одной из великих религий. И всё же передо мной предстал этот знак – одновременно столь специфический и глубоко универсальный. Возможно, именно моя открытость, не отягощённая догмами и традиционными верованиями, позволила мне воспринять это послание в его чистейшей, архетипической форме.
В молящейся фигуре я видел не представителя одной веры, а самого Человека – его вечный поиск, его надежды и смирение. А в слове «Аллах» – не призыв к конкретной религии, но к универсальному Божественному Началу, к той высшей силе, что объединяет все духовные поиски человечества. Это был не знак обращения, а глубокое подтверждение, что сам мир, сама природа, говорит с нами на языке, который превосходит любые конфессиональные границы, если только мы готовы слушать. Моя «нейтральность», казалось, сделала меня идеальным сосудом для этого послания, позволяя мне увидеть в камне не религиозный догмат, а универсальный крик души, запечатленный самой природой, обращенный ко всему человечеству.
В тот самый момент, когда я осознал всю глубину и уникальность этого явления, я впервые почувствовал огромное, почти непосильное значение этой находки. В моём сознании мгновенно возникла идея последовательно раскрыть и интерпретировать её через серию художественных работ, делая акцент именно на этой конкретной, молящейся фигуре, в которой я видел отражение всего человечества, его надежд и отчаяния. Это был бы проект, соединяющий древнюю веру и современную боль, хаос природы и поиск порядка.
Но одновременно с этим грандиозным замыслом возникли и мучительные сомнения в собственной готовности достойно интерпретировать столь сакральный, столь личный для миллионов знак. Мне казалось, что для начала работы требуется нечто большее, чем просто вдохновение или умение – необходимо второе подтверждение, некое высшее послание, своего рода «разрешение» или благословение, которое дало бы мне право и внутреннюю силу приступить к столь значительному, возможно, даже духовному проекту. Я ждал знака, подобно моим предкам, что искали ответы в шорохе листьев и полёте птиц, в каждой детали окружающего мира.
Это было не просто ожидание, а глубокое, почти мистическое предчувствие, что только истинный хаос, истинная случайность могут проявить следующее звено в этой цепи откровений, подтвердив, что я на верном пути.
1.3. Из сердца хаоса: Зов древней мудрости
Лето 2022 года. Вдали от городской суеты, на бескрайнем алаасе, где просторы сливались со звездным небом, а древние поля и вековые леса дышали вечностью, я чувствовал, как ветер шепчет легенды давно минувших эпох. Но даже в этой величественной тишине, под сводом бесконечности, меня не отпускала одна мысль – она пульсировала в сознании, требуя осмысления, словно сама земля пыталась прошептать мне свою сокровенную тайну.
Я убеждался, что истинное искусство и подлинное понимание мира рождаются не из выверенного плана, не из строгой логики, а из самого сердца хаоса, из его непредсказуемой, порой пугающей случайности. Именно там, в причудливых узорах льда, формирующихся без видимой логики, в грозном, но величественном танце снежных метелей, преображающих знакомый пейзаж до неузнаваемости, в стремительном и ослепительном полёте молний, пронзающих чёрную бездну ночи, в непредсказуемой игре ветра, шелестящего в кронах деревьев и завывающего в степи, в неукротимой силе рек, меняющих своё русло – во всех этих проявлениях я видел неразгаданные послания, таинственные знаки высших сил.
Мои предки, шаманы, верили в это с непоколебимой убеждённостью. Для них эти знаки были не просто случайными событиями, а безмолвными вестниками незримых законов бытия, цикличности всего сущего, великого равновесия между жизнью и смертью. Они слышали в порывах ветра голоса предков и послания природных стихий, видели знаки в языках пламени и в меняющихся очертаниях облаков. Эта интуитивная способность к считыванию скрытых паттернов в кажущейся беспорядочности была для них ключом к мудрости, способом найти ориентиры в безграничном и часто суровом мире.
Идея универсальной связи между всеми людьми – вышедшими из Африки 60—70 тысяч лет назад – будь то якуты, живущие под звёздами Северного полюса, индейцы, бережно хранящие память о Великих Духах своих земель, или африканцы, чья земля дышит первобытной энергией, казалась мне всё более очевидной и неоспоримой. Генетически мы, словно дальние «двоюродные» братья и сёстры, связаны общим азиатско-сибирским фондом ДНК, незримой нитью, протянутой сквозь тысячелетия. А культурно? Это же удивительно! Шаманизм, анимизм, глубокое почитание духов природы, ритмичные бубны, что бьются в унисон у нас и у индейцев, завораживающие африканские барабаны, вторящие биению сердца земли.
Олонхо, эпические сказания якутов, гриотские повествования, мифы о Великом Духе, охватывающие континенты – все мы, по сути, ищем одни и те же послания, пытаемся разгадать одни и те же тайны, спрятанные в величественном и порой пугающем хаосе бытия.
Именно это глубокое убеждение, укоренившееся в древних знаниях и подкреплённое современными гипотезами, подтолкнуло меня к новому, амбициозному направлению. Я начал одновременно с головой погружаться в исследование феномена случайности во всех её проявлениях – от математических моделей хаоса, описывающих динамику сложных систем, до непредсказуемых явлений в живой природе, таких как миграции птиц или формирование облаков. Параллельно я углублённо изучал искусственный интеллект.
Мне стало казаться, что в парадоксальном слиянии этих двух миров – древнего, традиционного и ультрасовременного, технологического – кроется нечто большее. Возможно, ИИ, со своими невероятными способностями к выявлению скрытых паттернов в огромных массивах данных, к самообучению и генерации нового, сможет стать своеобразным «электронным шаманом». Этот «шаман» был бы способен не просто находить те самые скрытые закономерности уже нового, цифрового мира, но и, превосходя человеческое восприятие, интерпретировать и даже создавать новые формы искусства и понимания из недр алгоритмического хаоса, из миллиардов точек данных, из безграничных комбинаций, ранее недоступных человеческому сознанию.