Колышутся на ветру

Рука неадеквата тянется к моему плечу, но останавливается резким движением Андрея.

– Лапы убрал.

Лысый разворачивается, и ударяет головой в лицо Андрея, вернее почти ударяет, потому что голова встречает плотный удар с левой, сотрясаясь на добрую ЗЧМТ. Пока лысый падает рёбрами на тумбочку, Олег останавливает в прыжке, занёсшего нож над Андреем, татуированного. Я сдерживаюсь, чтобы не завизжать, как полагается бабе в такой момент.

– Викторовна, идите в машину. Вызовите ментов и наших.

Ребята скручивают руки обидчика, нанося ему удары под дых, пока он не затихает на полу, сворачиваясь калачиком.

***

После смены мы вышли с Андреем вместе. Утренний мороз бодрил, а память о ночном вызове держала уровень адреналина чуть выше положенного, поэтому спать не хотелось.

– Спасибо ещё раз.

– Да за что, Марин? Ты как? Испугалась?

Мы так и не обсудили этот вызов. С приехавшими сотрудниками милиции в квартире стало поспокойнее, нарика госпитализировала другая бригада, а нас вернули на станцию.

– Я больше за тебя испугалась.

– Хах, а чего за меня бояться? Я-то с виду такой, а когда-то ведь каратэ занимался. Коричневый пояс у меня был.

– Почему не чёрный?

– Пришлось бросить.

– Круто. Вот так проработаешь с человеком столько времени и не знаешь, что он, оказывается, каратист.

– Ну я же тоже не сразу узнал, что ты балерина.

– Да, что уж там, балерина. Ага…

Мы болтали пока шли в сторону моего дома.

– Ещё ты мне не рассказывал, как попал в медицину.

– Вот именно попал – подходящее слово. Если честно, пошёл туда, где взяли. У меня мама медсестра, и она была очень рада, когда поступил.

И знаешь, мне всё это нравилось, всегда интересовался сверх программы, изучал болезни, препараты, кардиограммы. К последнему курсу была повышенная стипендия и, в итоге, красный диплом.

Я говорил уже – это моя миссия. Тогда она была ещё неосознанна, но вела, как путеводная звезда. Оставаться в Питере не хотел. Да, представь, существуют такие люди. У меня что-то вроде фобии большого количества машин. Амаксофобия по-научному.

– Я тебе не верю.

– Ну просто не люблю я это движение вечное, шум, пробки. В Москве бы точно свихнулся.

– А кто любит?

– Да многие любят, на самом деле. А я вот попал сюда. «Мама, я еду в Всеволожск на скорую». Мама не очень обрадовалась. Она у меня одна в Питере. Да, брат ещё есть, бухает по-страшному, а отец добухался, ещё когда мне лет пятнадцать было.

– Сочувствую. Оказывается, я столько ещё не знаю о тебе.

– Понимаешь, может воспитание, может ещё что – я не особо компанейский человек. Друзей не ищу, стараюсь говорить правду, что не всем понравится, да и вообще, не люблю рассказывать, если не спрашивают.

– Какие замечательные качества, – вполне искренне сказала я.

– Спасибо. Не все их ценят.

Мы не заметили как дошли до моего дома.

– Ты пойдёшь на день рождения к Олегу? – спрашивает меня Андрей.

– Он пригласил, но ещё не знаю.

– А как же я?

– А тебе так важно, чтобы я была там?

– Ага.

– Зачем?

– Ну хоть один адекватный человек там должен быть.

У Андрея звонит телефон.

– Извини.

Он отвечает:

– Да, привет… Угу, и сколько? Ну хорошо, заеду. Хорошо, пока.

Андрей в задумчивости засовывает телефон обратно в карман куртки.

– Ладно, мне нужно на станцию вернуться, кое-что взять. Тёща звонила, давление не может сбить. Кстати, она тут рядом живёт, в твоём районе.

– Так а что тебе нужно? Можно у меня взять, дома – целая аптека.

– Да? Магнезии найдём?

– Без проблем.

– Отлично, пойдём.

***

– Уютно у тебя.