P.S.

Чрез дебри – дор:
Исход, исток,
Где ров да вор,
Где сути суд,
Где глад да мор,
Где соль минут
И горечь ссор
В горсти, как мел
(Коль дорог – гол!),
Разъезд, раздел,
Налог, обол
На дол, на лог,
На гордость гор,
На дерзость ног,
На взор, на вздор,
На уст – укор,
На трон и тёрн…
Путь торный – тор,
Путь правый – стёрт.

2

…Мол, нужно небрежно прощаться:
Пока! – и махнул рукой,
Пустое – пенять, распинаться,
Коль поезд под паром и конь под дугой.

Уж лучше слегка рассмеяться:
«Держи на прощание „пять“!» —
Как трудно легко расставаться,
И руки, что души, над бездной разнять…

В ожидании варваров

1

В те дни Марк Аврелий отрёкся от трона
И боги покинули вечный Олимп,
И ироды славили игры Нерона,
И чернь прибивала к Спасителю нимб,
И кончилось время, иссякло средь сечи,
И варвары в Риме скотину пасли, —
Но звёздное небо над нами извечно,
Как твердь родной речи и совесть в крови.

И солнце восходит опять на востоке
Кровавым пожаром Цусимы, опять
Рождаются дети, как Данте, жестоки,
И лезет в пророки настырная ять,
И прервано время, пробито картечью,
Распалось, как атом, на гамма-лучи,
Но звёздное небо над нами извечно,
Как твердь родной речи и совесть в крови.

Мы вышли на сцену, мы жаждали действа,
У нас было слово и музыка, мы
Снесли эти стены тоски, фарисейства,
Хлебнув полной грудью жестокой весны,
И время свернулось, как кровь, как предтеча
Безвременья, рынка, рекламы, попсы,
Но звёздное небо над нами извечно,
Как твердь родной речи и совесть в крови.

2

А потом придут вурдалаки,
Чтобы в землю зарыть живых.
Дайте кость злой голодной собаке,
Дайте, суки, закончить стих!

Если я промолчу, то кто же
Скажет то, что я должен сказать?
Фи, как грубо: ботинком в рожи!
Можно рот ведь и жвачкой зажать.

Кто жуёт, тому некогда вякать:
Не поэзия, а благодать!
А на улице дождь и слякоть,
И весны ещё ждать и ждать…

3

Маразм крепчал. Мы вышли из подполья.
Мы вышли в свет (и сразу же – в тираж).
Нас распинали на футбольном поле:
Тех – в аут, этих – в лидеры продаж;
Пинали так, что пропотели аж.

Любовь прошла – завяли помидоры,
И дал плоды наследный геморрой.
«Пилат был пьян», – решили прокуроры.
Чапаев крикнул: «Пустота, прикрой!» —
И бросил пить, как подлинный герой.

Чем дальше в лес, тем толще партизаны,
И сразу ясно кто есть ху из ху.
Прибрежный бич пел что-то из «Нирваны»,
Забив косяк на эту чепуху…
Пока чекист не выдернул чеку.