Замок на болотах

Ей стало жутко. Даже если это сон, то из тех, которые не хочется пересматривать.

Звезды стали синхронно мигать.

«Будто это и не звезды вовсе, а… глаза. – Дженни пробила дрожь. – Глаза титана Аргуса, которые изучают тебя, выворачивают наизнанку до самой последней тайны. И никуда от них не спрятаться – Аргус видит все».

Падение замедлилось, она застыла в темной пустоте, под прицелом мириад звездных зрачков. Аргус держал ее на необъятных ладонях и пристально рассматривал забавную букашку, нарушившую его покой.

«Это просто сон… – Дженни попыталась успокоиться. – Сон».

– Что ты такое? – Слова накатили на нее, как волны морского прилива в лунную ночь – спокойно, размеренно, но неудержимо.

– Дженни, – выдохнула девочка.

В этом голосе звучала такая сила, что противостоять ей было невозможно. Сила спокойная и безразличная.

– Человек… – прогудела темнота. – Что ты здесь ищешь?

– Я… не знаю. Я вообще не понимаю, где это – здесь? Это сон или все по-настоящему?

– Это сон. Это по-настоящему.

– Не понимаю.

Тишина и стук сердца Дженни. Больше ничего.

– Нет разницы, – пришли наконец слова. – Здесь слиты сон и явь. Я погиб и тысячи лет сплю во тьме и холоде. Ты еще жива, но тоже со мной. Так что такое настоящее, дочь Магуса?

– Ты меня знаешь? Кто ты?

– Я Аргус. – Глаза-звезды окатили ее холодным светом. – Тень его, сошедшая в Аид. Твой дух в преддверьях Тартара. Ты далеко от Внешних земель, дева, очень далеко.

– Ты, Аргус, мертв, и тень твоя сошла в подземное царство мертвых. – Дженни вспомнила слова деда. – Но как я сюда попала?

Племена богини Дану, Туата Де Дананн (др. – ирл. Tuatha Du Danann) – четвертое из мифических племен, правивших Ирландией. Родственники эльфов и фейри. Они прибыли в Ирландию по воздуху на темных облаках, которые застилали солнечный свет в течение трех дней. Туата владели волшебными способностями и четырьмя магическими предметами. Копьем Луга, которое всегда даровало победу своему обладателю. Котлом Дагды, который мог накормить любое число людей. Мечом Нуаду, от удара которого никто не мог уклониться. И камнем Фаль, громко кричавшим, когда на него вставал тот, кому суждено было быть истинным королем Ирландии. Несмотря на все свои способности, туата проиграли битву за Ирландию сыновьям Миля – гойделам, предкам современных ирландцев, потеряли трех своих королей и королев и были вынуждены скрыться в полых холмах-сидах.

«По людским меркам сии события произошли давно, и сама память о них уже истерлась. Однако ж многие из туата, бившиеся на клеверном поле Тальтиу, живы и по сей день. И память горит в них светлым огнем печали. Горше же всего то, что туата сами повинны в своем изгнании, ибо первыми пролили кровь и подняли меч на Ита, владыку гойделов» (из записок Теодоруса Додекайнта).

Авалон – острова, «числом трижды пятьдесят», которые не принадлежат ни миру эльфов, ни нашему миру. Они находятся везде и одновременно нигде, и поэтому достичь Авалона невозможно и в то же время – очень просто, так как он может оказаться в любой точке планеты. Время течет на Авалоне очень медленно, «как густой мед сквозь горлышко песочных часов», и люди, попавшие туда, живут очень долго.

Там спит легендарный король Артур, обитают первые и различные волшебные существа. Там располагается Великий Совет Магуса и два его подразделения, которые следят за соблюдением Договора и поведением членов Магуса. Полномочия этих структур практически неограниченны. Это СВЛ – Служба Вольных Ловцов, в задачи которой входит поиск и нейтрализация опасных волшебных животных, и Лекари Душ, которые занимаются тем, что обезвреживают тех из Людей Договора, кто потерял контроль над своими способностями. Как правило, этих несчастных ждет Замок Печали – больница тюремного типа на одном из островов Авалона.

Инквизиция (от лат. inquisitio – «расследование») – подразделение католической церкви для выявления и искоренения ересей. Она возникла в XIII веке как инструмент борьбы с еретиками, однако вскоре занялась и охотой за ведьмами, колдунами и богохульниками. Темники высокого ранга никогда не попадали в сети инквизиции, зато с удовольствием использовали ее для охоты за людьми Договора. Инквизиция широко использовала пытки, у обвиняемого не было адвоката. Давать показания против него мог кто угодно – даже отлученные от церкви воры, убийцы и клятвопреступники, чьи показания никогда не принимались в светских судах. Порой даже смерть не спасала от расследования – если покойного признавали виновным, его тело извлекали из могилы и сжигали. Тех, кто «упорствовал в своих грехах», инквизиторы отправляли на костер. Последняя казнь по приговору инквизиции состоялась в начале XIX века.

Древняя земля – артефакт, который использовали некоторые из Магусов (те, которые существовали в виде бродячих цирков). Представляет собой мешочек с почвой Скрытых земель, в которой обитает бестелесный дух. Значительно усиливает способности членов Магуса.

Титан молчал, глаза его мерцали, ощупывая лучами Дженни, и непривычный запах клубился, окутывал ее. Запах сладковатый, тонкий и влажный.

«Успокойся, – звал этот аромат. – Довольно метаться и страдать, смирись. Не лучше ли остаться в прохладной тьме, возле подземной реки, и глядеть, как твои воспоминания уносит текучая черная вода, даруя взамен блаженство забвения? Смирись, дева…»

– Не лучше ли остаться… – послушно повторила девочка, чувствуя, как покой окутывает ее, словно прозрачное одеяло ночного тумана.

Ее мягко качнуло, странное оцепенение схлынуло.

– Аромат асфоделей1 не для душ живых, – блеснули глаза-звезды. – За этим ли ты пришла сюда, дева?

– Я не знаю, как вернуться, – вяло возразила девочка. – Позволь мне остаться… с тобой.

Загребая воздух лапами, к ней приблизился львенок. Он оскалился, шерстка стояла дыбом, глаза яростно горели. Зверек подобрался ближе, почти лег на грудь, энергично фыркнул в лицо – и мгновенно выдул всю слабость.

– Помоги мне, – попросила Дженни. – Наверное, я за этим здесь. Что мне надо сделать, чтобы выбраться?

– Найди тот вход, который привел тебя сюда.

– Но как? Тут же тысячи звезд, как я его отличу?

– Научись видеть, а не смотреть… В этом твоя сила.

Аргус замолчал. Дженни глубоко задумалась. Она качалась на бесплотных ладонях титана и изо всех сил пыталась что-нибудь увидеть. Но чем сильнее она напрягалась, тем темнее становилось вокруг, а холодные огни пылали все ярче, и она никак не могла найти тот вход, сквозь который провалилась.

«Надо успокоиться, – поняла девочка. – Если я сплю, а проснуться не получается, то… может, попробовать заснуть во сне?»

Она замерла, повисла в пространстве.

Да уж, в такой постели она еще ни разу не засыпала! В ладонях погибшего титана, под прицелом тысяч его глаз, в преддверии Тартара… что бы и где бы это ни было.

Она попыталась сосредоточиться на одной из звезд, то есть видеть один глаз Аргуса, но так ничего не получалось.

«Как же перестать думать?!»

Дженни стала смотреть мимо всех глаз Аргуса, в темноту, стараясь не задерживаться ни на одной звезде.

Тьма…

Тьма Тартара, даже в космосе нет такой тьмы – безысходной, непроглядной, бессердечной. Этой тьмы никогда не касался свет солнца, и даже прозрачные пальцы луны никогда сюда не проникали. Только тусклые глаза-звезды Аргуса мерцали здесь: памятью мертвого титана, тенью его силы они питались и освещали лишь сами себя.

И Дженни распахнула свое сердце этому мраку, упала в него спиной назад и полетела вниз, потому что Аргус выронил ее из ладоней.

Она падала вниз головой в кромешный мрак, как метеор, и золотой искрой мчался за ней следом верный львенок.

«Каждую ночь солнце уходит во тьму, чтобы воскреснуть снова, – родился внутри нее голос. – Семя умирает в земле, чтобы родился и вытянулся росток ясеня. Не надо бояться меняться, Дженни, ибо в этом суть жизни».

«Я не боюсь, – стиснула зубы девочка, – я ничего не боюсь. Не должна бояться. Только… смогу ли я подняться?! Или останусь здесь навсегда?..»

Голос молчал. Она падала бесшумно, прорезая бесконечные слои мрака, и тысячи глаз Аргуса проницали ее насквозь, разбирали по атомам то, что некогда было Дженни Далфин, юной акробаткой из цирка Магуса.

А потом тьма захлестнула ее полностью, и Дженни не стало.

Тишина.