Закон силы

– А ведь это было только началом! – продолжил граф. – По пути сюда мы узнали об освобождении Гондервиля и о смерти Серого жнеца, а потом были шато Гардьен и Сапфировая цитадель. Очень скоро в столице узнают о ваших новых подвигах. Баллады, которые поют о вас менестрели, правдивы. Вы настоящий герой, мессир! За вас, маркграф!

Он поднял свой бокал, который предупредительно наполнил Гуннар. Меня воротило от вязкой и неискренней лести графа, но я, как ни в чем не бывало, ответил на его тост поднятием своего бокала.

Сделав маленький глоток, я поставил бокал на стол и спросил:

– Полагаю, граф, вы попросили встречи со мной не только для того, чтобы рассказать о моих героических победах?

– Вы правы, мессир, – кивнул граф. Его взгляд слегка изменился. Стал более цепким. – Я не перестаю удивляться мудрости и прозорливости его светлости. Он ведь предвидел практически все, что произошло с вами. Именно поэтому он сделал меня своим представителем в этой делегации, чтобы я передал вам его… кхм… рекомендацию.

Последние слово он произнес пусть и холодным тоном, но слегка сбившись. Думаю, слово «рекомендация» – это уже отсебятина графа. На самом деле, зная герцога де Бофремона, это был четкий приказ. Только вот за время путешествия в цитадель у де Брольи было достаточно времени, чтобы осознать, к кому его направил его хозяин.

– Рекомендацию? – спокойно переспросил я, внутренне улыбаясь. – И что же рекомендует мне его светлость?

– Его светлость хочет, чтобы вы и ваше войско как можно скорее выступили на Золотого льва. В поход вы отправитесь от имени герцога де Бофремона и его высочества принца Филиппа. При этом вы должны сделать все возможное, чтобы не допустить к командованию войском маркиза де Гонди.

Герцог де Бофремон, как всегда, в своем репертуаре. Я даже не удивлен.

– То есть, другими словами, его светлость рекомендует мне нарушить приказ его величества? – удивленно приподнял я бровь.

Граф де Брольи пристально посмотрел на меня, а потом метнул взгляд на Гуннара.

После того как мой младший камердинер по моему сигналу покинул шатер, граф твердо и уверенно произнес:

– Король при смерти. И вы это прекрасно знаете. С того момента, как мы покинули столицу, насколько нам известно, ситуация со здоровьем его величества изменилась в худшую сторону. По последним данным, доставленным нам из Эрувиля, королевские целители бессильны и уже не справляются с болезнью короля. Никто уже не верит в его выздоровление. Высока вероятность того, что к нашему возвращению вестонский трон опустеет. Но ненадолго! Его очень скоро займет принц Филипп! Думаю, вам не стоит напоминать, кем для его высочества является его светлость герцог де Бофремон?

Вот и настала пора откровенных разговоров. Рано или поздно это должно было произойти. Бофремон понимает, что принцу сейчас нужна эта победа. Он должен взойти на трон, как победитель Золотого льва и спаситель королевской армии. Это закроет рты всем противникам и прибавит уверенности всем сомневающимся дворянам. Да и чернь тоже любит такие истории.

О себе Бофремон тоже не забывает. Хочет прибрать всю славу победы моего войска себе и принцу. Не удивлюсь, если узнаю, что по столице пойдут слухи о том, что все это время я действовал от имени и по приказу его светлости герцога де Бофремона.

Когда граф закончил, в шатре повисло молчание. Я делал вид, что обдумываю его слова, а он, судя по уверенному выражению лица, считал себя хозяином положения.

– Что же, – произнес я негромко. – Ваши слова заставили меня задуматься… Может быть, его светлость написал мне послание, в котором подробно описаны все его рекомендации?

– Нет, – покачал головой граф. – Такого послания нет.

Хех… Перестраховываются. А жаль… Письмецо от герцога мне бы не помешало.

– Но, дабы подкрепить мои слова, он передал вам вот это, – произнес граф де Брольи и достал из-под своего плаща небольшой сверток.

Я негромко вдохнул воздух, принюхиваясь. Значит, не ошибся…

Развернув сверток, граф достал из него пушистый огненно-рыжий лисий хвост с угольно-черным пятном на кончике.

– Вручив мне этот сверток, – улыбаясь, произнес граф. – Его светлость приказал передать вам, что верные ему люди всегда могут рассчитывать на его высокую милость и щедрую награду!

Глава 7

– Добрый день, мессир, – с поклоном произнес высокий худощавый мужчина с узким бледным лицом, на котором неподвижно застыла учтивая улыбка. – Надеюсь, вы меня помните? Нас представили друг другу на приеме его светлости герцога де Гонди.

– Добрый день, граф, – ответил я поклоном. – Я прекрасно помню вас. Как здоровье вашей супруги? Если мне не изменяет память, ей нездоровилось в тот вечер.

Его жена, как и многие женщины в тот вечер, попросту грохнулась в обморок при виде трансформировавшегося Эмиля де Марбо.

– О, благодарю вас, – продолжая сдержанно улыбаться, ответил граф Арман де Лоррен, с которым мы действительно перекинулись парой слов на том приеме и который подловил меня сегодня в полдень во время инспекции крепостной стены.

– Моя супруга в добром здравии. По крайней мере, так было, когда я покидал столицу.

– Искренне рад это слышать, – сказал я и сделал вид, что желаю продолжить свой путь, но граф торопливо произнес:

– Мессир, я понимаю, что вы очень заняты, но не могли бы вы уделить мне немного времени для очень важного разговора?

Значит, герцог де Гонди приставил к своему сыну графа де Лоррена. Помнится, герцогиня дю Белле в нашем с ней разговоре о семействе де Гонди упоминала о графе де Лоррене, как о ближайшем соратнике герцога.

Что же, давай теперь послушаем твою версию. Интересно, он уже знает о визите ко мне графа де Брольи?

Должен сказать, что представитель герцога де Бофремона, сам того не подозревая, был сегодня утром на волоске от гибели. Не проконтролируй я ту бурю эмоций лисолюда, что захлестнули меня, когда граф передал послание от своего господина, все могло бы закончиться для него плохо.

Получить отрезанный лисий хвост, да еще и в том контексте, на который явно указывал Бофремон – это смертельное оскорбление для лисолюда, которое должно быть смыто кровью.

По крайней мере, я теперь понимаю, почему мой таинственный «покровитель» сетовал на мои скорые смерти в иных мирах. Окажись сейчас на моем месте мальчишка-лисолюд, то он уже наломал бы дров.

Я же в свою очередь вежливо попрощался с графом де Брольи и пообещал, что обязательно подумаю над «рекомендациями» его господина.

А что касается угроз и оскорблений… Время Бофремона еще не пришло. Пусть пока думает, что может диктовать мне условия.

– Очень важного разговора для кого? – спросил я.

Граф многозначительно посмотрел на моих сопровождающих, потом огляделся и спросил:

– Мы можем поговорить наедине?

Я молча кивнул своим людям, и они отошли на несколько шагов, оставив нас с графом одних.

Я приблизился к краю стены, откуда открывался вид на всю долину. Внизу под нами, как огромный муравейник, жил и бурлил наш военный лагерь.

Подготовка к походу находилась на своей последней стадии. Со дня на день я ждал вестника от барона де Бакри. Важно было знать, на какое, хотя бы примерно, количество бойцов мы можем рассчитывать. Опять же, надо запастись продовольствием. Да, горцы на первых парах обеспечивали себя сами, но потом обязанность по снабжению их едой возлагалась на наших интендантов.

Поток повозок, хлынувший в первые дни после взятия крепостей, постепенно превратился в тоненький ручеек. Местные жители неплохо заработали на продаже нам излишков своего продовольствия. Назад, помимо денег, они увозили часть трофеев, взятых нашими бойцами на поле боя: кое-какое оружие, одежду, обувь, инструменты, лошадей, лечебные настойки, простенькие украшения и еще множество всяких мелочей, которые могли понадобиться людям в дальних селениях.

Арман де Лоррен встал рядом со мной и положил худые костлявые руки на каменный парапет. Изящный золотой перстень с гербом на его правом мизинце блеснул в лучах полуденного солнца.

Я невольно вспомнил наш разговор с Бертраном. Хотя правильнее сказать – его очередную лекцию. Мы обсуждали с ним мой заказ ювелиру-артефактору. По местным правилам мне, как маркграфу, полагалась собственная печать. Вернее – две. Большая, которая будет храниться в моем доме, а также малая или походная в виде перстня.

Если верить Бертрану, а причин не верить этой ходячей энциклопедии о дворцовом этикете у меня не было, традиционно в Вестонии, да и в других странах, походные перстни-печати дворяне носили либо на указательном пальце, либо на мизинце.

Я решил, что на мизинце, как у того же графа де Лоррена, носить аккуратный небольшой перстень будет удобней. Правда, мастер не успел выполнить заказ до нашего отъезда. Поэтому я пока ограничивался подписью на своих документах.

– Внимательно слушаю вас, – сказал я.