Теневой перевал

После упоминания о папаше Макса, на лицо герцога де Клермона наползла тень, но он тут же справился с эмоциями и спокойно произнес:

– Что же, пусть вы и не имеете ничего общего с родом де Ланнуа, но их девиз как нельзя лучше подходит вам. Уверен, вы очень быстро наведете порядок в ваших владениях и вернетесь в столицу. Я и моя супруга будем ждать вашего визита, мессир.

После его слов мы раскланялись, а спустя несколько минут я задумчиво наблюдал за вереницей фургонов и всадников, которые медленно, но уверенно начали свое движение в сторону Вестонии.

Меня не отпускало неприятное предчувствие – кажется, я умудрился, сам того не подозревая, влипнуть в какую-то старую историю, связанную с родами де Грамонов и де Клермонов. Уверен, моему тайному наблюдателю сейчас очень весело…

Глава 2

В небольшом, но довольно уютном кабинете моего нового дома было тепло и сухо. Покойный Жак Сарро, или как там по-настоящему звали аталийского шпиона, служа ордену, не забывал и о комфорте.

Двухэтажный особняк, находившийся в квартале от гондервильской ратуши, с небольшим, но ухоженным садом, винным погребом и террасой, окруженный высоким каменным забором теперь принадлежал мне. Я, как почетный гражданин, теперь имел право владеть землей и домом в пределах города. Этим правом я и воспользовался. Кстати, аптеку Жака Сарро, которая располагалась на соседней улице, я тоже выкупил у города.

В сложившейся ситуации я бы мог воспользоваться своим положением и забрать все имущество лже-аптекаря себе, и мне бы никто даже слова не сказал, но я не собирался начинать свою «карьеру» почетного гражданина с банального «отжима» собственности у города.

Сделка состоялась по всем гондервильским правилам с учетом всех возможных скидок и уступок. По сути, итоговая сумма получилась чисто символической. Горожане оценили мой жест по достоинству и в долгу не остались.

Гуннар, получив от меня полный карт-бланш, натаскивал недавно нанятую прислугу, соблюдая высокие стандарты Бертрана. Сейчас в особняке, кроме меня, Гуннара, Аэлиры, Сигурда, Лео фон Грима и первородных, жило еще четверо человек. Повариха, парнишка лакей, горничная средних лет, а также ее супруг, выполнявший обязанности слуги, конюха, истопника и садовника.

«Дикие» и бойцы из прибывшей со мной в Гондервиль когорты были размещены согласно их статусу. Дворянам и офицерам были сняты дома и квартиры, а простые бойцы жили в городских казармах.

В пасти огромного камина ровно горел огонь, а за окнами лил сильный дождь, который начался еще неделю назад.

Напротив камина на расстеленной на полу медвежьей шкуре, скрестив ноги, сидела Игния. Файрэт задумчиво следила за рыжими лепестками пламени и слегка покачивалась из стороны в сторону.

Эфирель примостилась на подоконнике и, закрыв глаза, с явным удовольствием слушала вой и свист стихии, бушевавшей за окном. Там же на кушетке, свернувшись в комочек и сладко посапывая, спала льюнари.

У соседнего окна сидел Лорин и возился с седлом Лео фон Грима. Хэйдэльф что-то негромко бурчал себе под нос. Что-то мелодичное. То ли песенку напевал, то ли наговор нашептывал.

Решение остаться на зимовку в долине было правильным. Как бы я ни желал, наконец, поскорее добраться до своей марки, к этому путешествию еще надо было подготовиться. Чем мы, собственно, и занимались.

За большим прямоугольным столом, закопавшись в бумаги и периодически что-то чиркая в них пером, сидел Ганс Крауз, которого я недавно назначил своим сенешалем и который две недели назад прибыл из Сапфировой цитадели в Гондервиль.

Обладающему острым умом, высокими организаторскими и аналитическими способностями, коммуникабельностью и природной интуицией Гансу Краузу эта должность подходила, как никому другому. Складывалось такое впечатление, что этот энергичный человек имеет способность одновременно находиться в нескольких местах. Хотя ничего мистического в этом не было. Просто Ганс хорошо разбирался в людях и самое главное – умел правильно их использовать.

– Как обстоят дела в цитадели? – спросил у него я.

Мое нынешнее войско состояло из почти трех с половиной тысяч бойцов и это не считая прибившихся к нам нонкомбатантов. Большую часть этого войска мы разместили в Сапфировой цитадели. С собой в Гондервиль, не считая Диких, я забрал лишь когорту, состоявшую из мертонцев и горцев. Барон Илар Рис остался в цитадели за главного.

Ганс оторвался от своих записей и, потерев бровь своим протезом, ответил:

– С горцами и жителями долин, что решили к вам примкнуть, поступили просто. Их мы отправили на зимовку по домам. Нечего им наши запасы зря проедать. Пусть их родичи кормят. Тем более, что они ушли с богатой добычей. В начале весны начнут возвращаться. – Ганс хохотнул и добавил: – Не удивлюсь, если желающих примкнуть к вам, ваше сиятельство, будет намного больше. Представляю, какие были рожи у старейшин, когда их воины вернулись домой со своими трофеями. Чую, свадеб этой зимой будет много…

– А что с размещением остальных? Проблем не было?

– Нет, ваше сиятельство, – ответил мой сенешаль. – Мертонцы – ребята дисциплинированные, да и с бароном Рисом особо не забалуешь.

– Продовольствие и снабжение? – задал я следующий вопрос.

– Зимой голод нам не грозит, – заверил меня Ганс. – К весеннему походу мы неплохо закупились. В городах нам охотно продавали продовольствие и корма. Да и мы отлично расторговались. Сейчас главная задача все это сохранить. В цитадели развелось много грызунов.

Я посмотрел в сторону Лорина. Хэйдэльф, почувствовав мой взгляд, буркнул, не прекращая работу:

– Не беспокойся… Я же обещал, что займусь этим.

Вайра и Игния заметно оживились. Это значило, что осенней скуке пришел конец и их ждет поездка в цитадель, где им предстоит дать бой полчищам крыс.

Ганс довольно улыбнулся и сделал какую-то пометку в своих бумагах. С Лорином они были уже давно знакомы, а вот с моими первородными Ганс начал взаимодействовать относительно недавно, постепенно привлекая их к работе.

– Должен заметить, что ваше решение позволить вашим пленникам вернуться домой существенно сократило наши расходы продовольствия, – произнес Ганс. – Хех… Только потребление вина снизилось почти вдвое. Жаль, что большинство из этих дворян не сдержат своего слова и не привезут за себя выкуп.

– А еще они могут умереть от болезни или погибнуть на дуэли, – кивнул я. – Тут уж ничего не поделаешь.

– Эх… – сокрушенно вздохнул Ганс. – Плакали ваши денежки.

– Тут смотря с какой стороны посмотреть, – пожал плечами я. – Слышал историю о короле Роберте Добром?

– Нет, – покачал головой Ганс.

– После того как Тень опустилась на Мэйнленд, на так называемых чистых территориях разразилась война. Много королевских семейств вместе со своими королевствами оказались за Барьером, поэтому вполне закономерно начался дележ власти и земель.

Ганс понимающе кивнул и улыбнулся. А я продолжил пересказывать историческую заметку, которую вычитал в одной книге, что хранилась в тайнике Лисьей норы.

– К слову, непрекращающаяся резня между лордами Туманных островов – это продолжение той самой истории о Роберте Добром, – произнес я.

Судя по загоревшемуся взгляду, рассказ заинтересовал моего нового сенешаля. Информации о тех временах очень мало. Серьезные исторические труды, если и сохранились, то находятся в частных библиотеках аристо. У простолюдинов, естественно, доступа к ним нет. В общем, сведения о событиях двухсотлетней давности добрались до общих масс в форме легенд или сказок.

– Туманные острова когда-то были единым государством и последним его правителем был король Роберт Добрый, – продолжил я. – Когда началась драка за земли на материке, он решил тоже в ней поучаствовать. Высадившись с армией на юго-западе нынешней Вестонии, он начал постепенно захватывать города на побережье. Сын местного герцога, хозяина тех земель, собрав войско из своих вассалов, выступил против захватчиков. Король Роберт Добрый не только проиграл ту битву, но еще и попал в плен к сыну герцога. Спустя некоторое время король, дав своему пленителю слово вернуться с выкупом, отправился к себе домой на острова. Но необходимой суммы так и не смог собрать. Дабы выполнить свое обещание, ему пришлось вернуться на материк и прожить всю оставшуюся жизнь в плену у вестонского герцога. А его королевство, разоренное походом и бездарным правлением наследного принца, постепенно окунулось в хаос, который мы наблюдаем и по сей день.

Поднявшись из-за стола, я подошел к окну, где примостилась Вайра. По стеклу барабанил дождь. Сквозь мутные потеки еле различались серые силуэты мокрых домов, черепичных крыш и оставшихся без листвы деревьев.

– Автор книги, который описал этот исторический эпизод, называет судьбу короля Роберта Доброго печальной и трагичной, – произнес я, продолжая наблюдать за унылым пейзажем за окном. – Скорее всего, так оно и было… Однако, мне в этой истории не хотелось бы оказаться на месте герцога, сын которого взял в плен короля. Только представь, чего стоило его казне содержание такого пленника.

– Это вы точно подметили, ваше сиятельство, – усмехнулся Ганс. – При короле, как минимум, находилось человек пятьдесят, а то и все сто из его свиты. Эту ораву герцогу пришлось кормить и поить до самой смерти короля. А ведь они – не простые крестьяне. Им охоты, балы и дорогущие вина подавай…

– Вот и я о том же, – вернувшись к столу и опустившись в свое кресло, сказал я. – Средства, которые пошли бы на содержание пленных аталийских аристократов, я предпочитаю потратить на более важные проекты. Кормить и развлекать всяких бездельников я не намерен. Даже если из отпущенных вернется с выкупом хотя бы треть – я все равно буду в плюсе. И никакого урона моей чести дворянина. Это их знамена в качестве трофеев украсят стены моего зала славы. Кстати, с аристократами все ясно, а что там с пленными простолюдинами? Вы с Селиной закончили отбор?

– Да, – кивнул Ганс. – Среди пленных аталийских легионеров лояльных нам и пожелавших остаться мы отобрали около трех сотен человек. По правде сказать, среди них аталийцев-то почти и нет. В основном это рекруты из соседних вольных графств и баронств. Остальных пленных по вашему приказу мы распределили по городам, чтобы они поучаствовали в восстановлении разрушений, учиненных легионами Золотого льва…

Сказав это, Ганс поморщился и замолчал. Он явно собирался еще что-то сказать, но не решился.

– Можешь говорить, – подбодрил я его.

– Знаю, что вы запретили… Но…

– Не тяни, – сказал я. – Говори прямо.

– В общем, представители городских советов предложили продать им этих пленников, – сказал Ганс, пристально глядя мне в глаза. – Предлагают хорошую цену. Но я могу увеличить ее почти в два раза. Это большие деньги и проблема с пленными исчезнет…