Ошибка «Прометея». Сборник фэнтези и фантастики

– Разумеется, нет. Этот отдел, конечно же, имеет совершенно другое название, но вот специализация сотрудников, работающих в нём, говорит об обратном. Особенно это касается руководителя.

– И кто же он?

– Некто по имени Макс. Настоящей фамилии мы так и не смогли установить. По данным наших коллег из ГРУ, он начинал свою карьеру в структуре службы безопасности Федерального Казначейства США, откуда был уволен. Затем его след терялся на Ближнем Востоке среди организаций сомнительной направленности, и вдруг Макс обнаруживается нами в роли начальника отдела по работе с новыми технологиями, а в подчинении у него находятся отнюдь не программисты.

– Вообще научников у них нет?

– Имеются, но только перешедшие из аналитического отдела ЦРУ.

– С этим понятно, а как это всё вяжется с расформированием нашего отдела контрразведки? Как по мне, это на откровенный саботаж похоже. Что скажете в своё оправдание, полковник Шавин? – привстал с кресла генерал.

Полковник, несмотря на откровенную угрозу в голосе и жестах начальника, вовсе не показал признаков страха или волнения, а наоборот, улыбнулся и продолжил как ни в чём не бывало.

– Понимаю вашу реакцию и поэтому докладываю. Да, у нас был отличный инструмент по устранению различных конфликтных ситуаций. Но! – полковник поднял палец вверх. – Только с одной оговоркой.

– И какой же?

– Он был нерабочим и даже вредным для нашей работы. Это был, как бы выразиться помягче, воспалённый аппендикс, – отрезал полковник.

– Вот здесь поосторожнее с выражениями. До сих пор об отделе внешнего воздействия ВКС ходят легенды, хоть он и был создан не так давно – в 2021 году.

– Извините за прямолинейность, но вы, товарищ генерал, хоть и являетесь кадровым военным с огромным послужным списком, но всё же в данной области обладаете сведениями из недостоверных источников.

– Говори всё, как есть. Напрямую. Мне личный жополиз не требуется, – насупился генерал.

– Хорошо. Так вот. Известна ли вам расширенная редакция Улан-Баторского коммюнике?

– Эээ… Кххм. Нет. А есть такая?

– Есть. И пункт 36.17 ч.2 прямо говорит о том, что государствам-членам Договора о нераспространении киберугроз запрещено использовать какие-либо службы внешнего воздействия, кроме внешнеполитических.

– Так. И что это значит? А! Вот, ссука, где собака зарыта! – воскликнул генерал и ударил кулаком по столу.

– Совершенно верно, – подытожил полковник, – поэтому я и предпринял такую, назовём её слепой, рокировку.

– Почему слепой? – удивился генерал.

– Даже её действующие фигуры не знают правил игры. Знают правила только игроки. Я хочу вас поздравить: вы стали одним из игроков. Теперь я могу полностью посвятить вас в правила игры.

– И каково же первое правило?

– Никому не доверяйте того, что сейчас услышите.

– Довольно пафосно звучит для человека, который всю жизнь прослужил. Не находите?

– Нисколько. Сейчас вы в этом убедитесь.

Далее полковник стал рассказывать то, от чего у новоиспечённого генерала всё больше и больше усиливалось ощущение нереальности происходящего.

Оказалось, что в мире действуют достаточно весомые даже по сравнению с правительствами государств силы. И эти силы, в отличие от правительственных, не ограничены в возможностях физического воздействия на конкурентов.

– И поэтому, в противовес надвигающемуся коллапсу, мной было принято решение о ликвидации Службы внешнего воздействия. Взамен ей я создал новую ЧВК – «Кодекс Орхидеи», куда правдами и неправдами переманил большинство наших профи. Это дало неограниченные возможности по проведению как внешних, так и внутренних мероприятий и спецопераций. Одно такое, назовём его мероприятием «Профессор», проходит в данный момент в Центральной Африке.

– Внешние детали этого «мероприятия» мне известны, а вот про истинную суть расскажите поподробнее.

– Как вам известно, у нас давно ведутся разработки новых компьютерных технологий, в открытом доступе именуемых нейросетями. Примерно пять лет назад в этой сфере произошёл значительный технологический прорыв. Разумеется, не только у нас, но и у наших прямых конкурентов. Сейчас наша сеть "Воздушная орхидея" вполне успешно выполняет задачи по прогнозированию и координации всех летательных аппаратов не только ВКС, но и всех Вооруженных Сил.

– Мне это известно, и я не вижу в этом ничего плохого, – усмехнулся генерал.

– Действительно, до этого момента в этом ничего плохого не усматривалось. Даже в теории. Но, как нам стало известно, один из трёх ведущих разработчиков "Орхидеи" стал окольными путями добиваться распространения контроля действия сети и над гражданскими летательными аппаратами. Для этой цели он развернул целую кампанию по продвижению своих идей в соцсетях и даже нашёл единомышленников среди членов правительства и депутатского корпуса.

– И как зовут этого господина?

– Семён Владимирович Железновский. В соцсетях он известен как Доктор Железновский. Всё это не стоило бы и выеденного яйца, если бы не одно наше серьёзное упущение.

– Упущение? Какое же?

– При разработке искусственного интеллекта, плавно превратившегося в полноценный искусственный разум, был использован алгоритм отключения и даже самоуничтожения этого разума в случае непредвиденных обстоятельств и сбоев. Этим занималось обособленное подразделение, состоявшее из трёх гениальных учёных-программистов: Аваковского, Верёвкина и…

– И?

– И доктора Железновского. Вот теперь и стал виден наш серьёзный промах. Мы перестали отслеживать судьбу создателей системы отключения искусственного разума, а когда об этом вспомнили, выяснилось, что Верёвкин погиб при странных обстоятельствах, Аваковского похитили около полугода назад, а единственный человек, который может контролировать «Воздушную Орхидею», продвигает полубезумные идеи о внедрении этой программы во все сферы жизни общества – как военные, так и гражданские.

– Аваковского ищут? – побледнел генерал.

– Да, именно этим сейчас и занимается группа майора Капитанова в Центральной Африканской Республике…