Основатель

– А я думал, ты потребуешь охрану для себя, – усмехнулся он, наблюдая, как яркая, словно драгоценный камешек, маленькая бабочка порхает над самой поверхностью пруда.

– Себя я смогу защитить.

Мотылек на мгновение коснулся воды, тут же послышался всплеск, и насекомое исчезло в голодной пасти карпа.

– Что мы получим взамен? – резко спросил некромант.

– Чего ты хочешь?

– Право доступа на территорию лигаментиа. Оно ведь у тебя есть?

– Хорошо, – подумав минуту, согласилась она. – Ты получишь ключ.

Кристоф кивнул и сказал задумчиво:

– Дону я вам не отдам, она нужна мне самому. Кэтрин может свести с ума все психически здоровое население твоего клана. А вот Ада – то, что вам нужно.

– Я бы предпочла, чтобы это был кто-то из мастеров Смерти.

– Не привередничайте, Фелиция, – усмехнулся кадаверциан, поднимаясь. – Вы даже не представляете, какое сокровище я вам предлагаю. Ада – очень сильный маг. Кроме того, сможет ужиться не только в гнезде с райскими мухоловками, но и в норе с кобрами.

– Благодарю за сравнение, – улыбнулась мормоликая.

Колдун небрежно повел рукой, словно прося ее приберечь благодарности на будущее.

Глава 7

Нахттотерин

У многих женщин есть прошлое, но у этой особы – их целая дюжина, и ни в одном не приходится сомневаться.[9 - Оскар Уайльд. Веер леди Виндермир.]

3 марта

Что-то пошло не так. Атум чувствовал это необъяснимым, звериным чутьем. Инстинкт кричал об ошибке, которую он допустил. Когда? С кем?

Основатель слепо кружил по узкой комнате в подземелье огненного клана, наталкиваясь на мебель и задевая сбившийся край ковра.

Асиман? Нет, с ними все было в порядке. Амир жаждал власти и ради нее был готов уничтожить половину своей семьи. Якоб верно служил, не позволяя себе лишний раз открыть рот без позволения магистра. Больше никто из пироманов не знал о появлении Основателя. Фелиция…

Он остановился, глядя в пустоту. Фелиция стала для него источником приятных воспоминаний. Пока самых лучших в этом мире. Но, как он вдруг понял, именно с мормоликаей было связано его беспокойство. Атум помнил, что уснул в ее постели, а потом – очнулся в этой комнате на нижнем уровне асиманских подземелий.

Основатель с размаху сел на кушетку, запустил пальцы в волосы, пытаясь расшевелить ленивую память, теперь уже не Дарэла, а свою собственную.

«Ничего не помню, – пробормотал он, рассматривая сложный орнамент алого ковра. – Ну не убил же я ее, в конце концов. Уж это я бы точно не смог забыть».

Последняя мысль показалась ему забавной. Атум усмехнулся и вытащил из кармана телефон.

Трубку долго не снимали. Наконец, когда он уже начал терять терпение, ему ответили.

– Фелиция! – сказал Основатель, как только услышал ее спокойный мелодичный голос. – Фел…

Она промолчала, но ему показалось, что из трубки дохнуло ледяным воздухом.

– Ты слышишь меня?

– Слышу. Что тебе нужно? – равнодушный голос, лишенный даже тени тепла.

– Я хочу увидеть тебя.

– Нам нет смысла встречаться. Не о чем разговаривать. И, прошу, не звони мне больше.

На мгновение ее мысли приоткрылись, и Атум почувствовал, услышал…

– Тебя изгнали из клана! – Он произнес это еще до того, как успел осмыслить. – Должны были убить…

Чувства Фелиции обдали его кипятком гнева и презрения, а слова прозвучали надменным холодом:

– Не смей звонить мне.

В трубке зазвучали короткие гудки. Основатель уставился на телефон, чувствуя, как вслед за искренним недоумением в нем поднимается волна злобы.

Теперь она не хочет его видеть?! Не хочет с ним разговаривать! А совсем недавно едва не умирала от восторга. Была счастлива видеть живого Дарэла. В чем дело? Неужели на чувства прекрасной мормоликаи так сильно повлияло изгнание?

Атум поднялся и начал ходить по комнате, едва не задевая за мебель. Давая Амиру обещание обезглавить клан Даханавар, он, естественно, преследовал и свои интересы.

Фелиция больше не Первая старейшина. Она разлучена с близкими, одинока. Значит, самое время прийти к нему, пожаловаться на неблагодарную семью, изгнавшую Леди, столько сделавшую для них, стольким пожертвовавшую… Она должна была объединиться с Основателем… Дарэлом, своим любимым возрожденным телепатом. Но она этого не сделала. После прекрасной ночи она испытывает лишь гнев и боль.

Он попытался мысленно дотянуться до мормоликаи вновь, но нестабильная сила снова взбунтовалась, не желая подчиняться.

– Фелиция не доверяет мне больше, – произнес Атум вслух, глядя на список представителей кланов, сделанный Якобом. – И теперь уже неважно почему. Она знает, кто я. Она может быть опасной…

Ему на миг вспомнились глаза Фелиции, напоминающие цветом Эгейское море, запах ее волос, вкус губ.

– Проклятье, – пробормотал Основатель, бросая сотовый на кушетку.

В чем же он ошибся?

Если Фелиция действительно ушла из-под его контроля, то бессмысленно надеяться, что она сохранит его появление в тайне. Значит, нужно действовать быстро…

Вдоль набережной дул резкий пронизывающий ветер. Он пах сыростью, бензином и мокрым камнем. Река, свободная ото льда, черная и холодная, лениво облизывала бетонные берега. В разрывах туч проглядывали куски чистого, почти весеннего неба. Свет фонарей и светящиеся окна домов отражались в воде разбитыми пятнами.

Меж тонких стволов кленов, на площадке, играли две овчарки. Их хозяева, повыше подняв воротники курток, стояли неподалеку, помахивая поводками и оживленно беседуя. Девушка в ярком пальто катила детскую коляску.

Отдаленный ровный рокот города долетал сквозь шум ветра над рекой.

Основатель шел по пешеходной дорожке вдоль широкого газона, укрытого снегом, сам удивляясь мыслям, приходящим в голову. Он чувствовал, что сегодня неожиданно настроился на восприятие действительности совершенно особым образом – словно вдруг стал одним из фэриартос. Возможно, это произошло от злости на Фелицию. А может, сам не заметил, как прочитал мысли кого-то из клана Искусства, и теперь они прочно поселились в его голове.

В памяти, помимо прочих произведений, настойчиво всплывала картина Жана Гужона – «Нимфа Сены». Античная красавица, напоминающая мормоликаю, с лавровым венком на высокой прическе, мочила босые ступни в волнах.