Новые боги

Леди сочувственно кивнула и подтвердила:

– Ты остался прежним. Витдикта вернула твою человеческую суть.

– Когда это произошло?

– Не так давно, – уклончиво отозвалась Фелиция.

– Я ничего не помню… Почему Дарэл не сказал мне?

– Не хотел пугать, – ответил кадаверциан, поворачиваясь.

– Но почему никто ничего не сказал мне?.. Крис? – Лориан перевел взгляд с колдуна на Фелицию и снова на колдуна.

– Дарэл не хотел, чтобы ты знал, – успокаивающе произнесла мормоликая, и мерцание ее глаз стало еще более завораживающим. – Он не мог отказаться от общения с тобой. Не желал, чтобы ты стал его врагом. Он рисковал жизнью… жизнями всех нас, чтобы спасти тебя. – Голос ее звучал мягко, проникновенно, убеждающе. – Витдикта – смертельно опасный ритуал, но Дарэл заставил провести его, чтобы вернуть тебя к человеческой жизни.

Лориан молчал, глядя на золотой орнамент старинного географического атласа, лежащего на соседнем столике.

– И кто… обратил меня? – спросил он наконец, чувствуя неприятную сухость во рту.

– Асиман, – резко отозвался мастер Смерти.

– Ну конечно. Кто же еще! – язвительно сказал подросток, испытывая облегчение от того, что можно направить свою злость на пироманов и не сердиться на скрытного телепата, а также на всех кадаверциан и Фелицию. – Но вы зря думаете, что они хотели отомстить только Дарэлу. Меня они тоже ненавидели. Ведь я вытащил Дара из их подземелий прямо у них под носом, и они не смогли убить его.

Мормоликая неопределенно покачала головой, то ли сомневаясь в его словах, то ли одобряя его догадливость, и продолжила:

– Именно поэтому Основатель не смог причинить тебе вреда. Он боялся Витдикты, тень которой по-прежнему касается тебя. И именно по этой причине ты необходим нам. Чтобы спасти Дарэла, мы должны извлечь из него дух Основателя и поместить его в надежное хранилище.

– Да, я знаю, – кивнул Лориан, но не успел сказать мормоликае, что Кристоф уже рассказал ему об этом, потому что ей удалось поразить его вновь:

– И это хранилище ты.

– То есть как – я? – тупо переспросил он, чувствуя, что скорость появления ошеломительных новостей явно превышает его способность осмыслить их.

– Переживший Витдикту – единственное, что может стать надежной тюрьмой для Основателя, – мягко пояснила Фелиция, а в ее глазах зажглось сочувствие и еще что-то такое, чему потрясенный подросток не знал названия. – Если он будет переселен в тебя, то больше никогда не сумеет вырваться… Ведь ты человек.

Последнее она произнесла с неожиданным уважением.

Леди говорила что-то еще, объясняла, успокаивала, но Лориан уже почти не слушал ее.

Сначала он испытал острый страх – позволить вселить в себя чужое опасное существо казалось невозможным. Разделить с ним свою душу, мысли, чувства. Стоило лишь представить хоть что-то подобное, как тут же бросало в дрожь.

И в то же время он осознал вдруг, что неожиданно оказался сильнее могущественных вампиров.

«Они не могут без меня обойтись, – замелькали в его голове обрывочные мысли. – Впервые оказалось, что они не могут справиться без человека…»

– Ты не будешь ни слышать, ни чувствовать его, – продолжила внимательно наблюдающая за ним Фелиция. – Он не сможет говорить с тобой и подавлять твою волю, связанный силой Витдикты. Ты спасешь Дарэла и очень многих людей… – Она замолчала, как будто не решаясь сообщить последнюю, самую важную деталь.

И Лориан помог ей:

– Но…? Договаривайте. Должен быть какой-то минус.

– Ты проживешь свою короткую человеческую жизнь, а затем умрешь.

Сначала подросток хотел рассмеяться. То, о чем говорила Фелиция, грозило каждому человеку. Но потом вдруг понял. Леди очень хорошо разбиралась в людях, и она поняла то, что, возможно, сам он про себя еще до конца не осознал.

– Из тебя мог бы получиться великолепный телепат, – грустно улыбнулась мормоликая. – Но даже если мы не проведем над тобой ритуал Большого круга, ты все равно не сможешь войти в нашу семью… ни в одну из семей кровных братьев. Человека, над которым свершилась Витдикта, нельзя обратить вторично.

Лориан снова уставился на атлас, чтобы не видеть ее печальных прекрасных глаз. С обложки на него таращилась глупая рыба с хвостом, засунутым в рот, а вокруг тянулись очертания неведомых материков…

Он слишком долго общался с вампирами, слишком привык к их миру, постепенно начиная считать его своим. Не собирался становиться таким, как они, но иногда мог представлять, как здорово было бы стать бессмертным. Всего лишь фантазии…

Если бы Фелиция не сказала о том, что его нельзя обратить, еще долгие годы Лориан жил бы, думая, что может выбирать между судьбой человека и вампира. Но теперь…

Мормоликая не напугала его, не огорчила. Она просто отняла у него свободу выбора.

– Спасибо, что… спасибо за правду, – сказал он наконец и посмотрел на леди. Ее красивое лицо было спокойным, словно она заранее знала, какое решение примет человек и как именно отреагирует на ее слова.

– Мне очень жаль, Лориан, – произнесла она сочувственно.

– Да не о чем жалеть, – ответил подросток, наверное, не слишком учтиво. – Я никогда не хотел становиться вампиром.

Фелиция поднялась из кресла, еще раз нежно кивнула Лориану, проходя мимо Кристофа, слегка коснулась рукой его плеча и, мягко шелестя своим жемчужным струящимся одеянием, вышла из библиотеки.

Подросток взял атлас, положил к себе на колени и стал машинально перелистывать страницы. Кристоф не мешал ему, ничего не говорил и ни о чем не спрашивал, прекрасно понимая, что тому надо подумать.

О себе самом.

Пожалуй, впервые за очень долгое время его оставили в покое, предоставив возможность размышлять обо всем произошедшем. Из обычного смертного он вдруг превратился в очень важную персону. Но он никогда не станет таким, как Дарэл, Кристоф, Паула, Рамон. Он останется человеком.

С одной стороны это радовало, с другой… Лориан вдруг осознал до конца, как странно жить рядом с бессмертными и знать, что умрешь. Как страшно знать, что обречен умереть. А они все будут жить дальше. Все его друзья… и враги тоже.

Он очнулся от размышлений, провел ладонью по лбу и вдруг заметил, с каким пристальным вниманием смотрит на него Кристоф, занявший место Фелиции в кресле.

– Что? – спросил подросток.

Колдун выразительно показал взглядом ему за спину:

– К тебе пришли.

Человек обернулся и увидел стоящего в дверях вампира, одетого в красно-черную мантию. Его надменное лицо было знакомо подростку.

«Якоб Асиман, – вспомнил Лориан. – Давний недоброжелатель Дарэла».

– Прошу меня извинить, – с преувеличенным почтением произнес ученик Амира, – не возражаешь, если я отвлеку тебя ненадолго?

Подросток с неприязнью смотрел на вампира. Это был тот, кого сейчас он меньше всего хотел видеть.

– Для чего? – спросил он довольно агрессивно.