Жнецы ветра

Первый воин – молодой, возможно, чуть старше Шена. Русые волосы отливали тусклым серебром на его висках, и любому знающему человеку это говорило о том, что в нем есть толика крови императорской семьи. Голубые глаза из-под прямых, вразлет бровей смотрели внимательно и устало. Тонкое благородное лицо портил сломанный и еще не заживший нос. Ввалившиеся щеки покрывала недельная щетина, над правой бровью была небольшая, стянутая суровой нитью рана.

Второй латник, казавшийся настоящим гигантом, не снимал шлема.

Трое солдат сопровождения носили более простую броню: куртки с нашитыми стальными пластинками, кольчуги с капюшонами. Двое из них держали наготове арбалеты.

– Кто такие? – пробасил гигант.

Голос из-за опущенного забрала казался низким и гудящим, словно храмовый колокол.

– Свои. Не видно, что ли? – бросил Лук, вслед за Га-нором осторожно встав на ноги.

– Бросайте оружие, – хмуро приказал молодой.

Га-нор быстро сделал, что велено. Лук, недовольно бурча, последовал его примеру – кинжал и нож полетели на землю. Но даже после этого арбалеты не опустились.

– Не калечить, – приказал гигант, и рыцари, развернувшись, поскакали к домам.

– Братцы, вы чего?! – возмутился Лук, когда им принялись связывать руки. – Мы же свои!

– Потом разберемся, какие вы свои, – с угрозой в голосе пообещал один из двух стрелков. – А пока стойте смирно. Тебя, рыжий, это в первую очередь касается. Знаю я вашу породу.

– Да свои мы, лопни твоя жаба! – в последний раз попытался докричаться до них стражник.

– Повопи у меня! Я тебе такую жабу покажу, сволочь! – зло процедил другой, и Лук, поняв дальнейшую бесперспективность споров, умолк.

– Командирам будешь рассказывать, парень. Если слушать станут, – куда более примирительно сказал первый, затягивая веревку так, что Га-нор скрипнул зубами.

Под усиленным конвоем они прочавкали по грязи, обошли труп лошади и оказались возле плетней огородов. Здесь, укрывшись плащами, мокли двое следящих за дорогой арбалетчиков.

– Проворные вы ребята! – осклабился один из них. – Счастливчики!

– Это вы мазилы! – пробурчал под нос стражник, но его, по счастью, не услышали.

Деревня кипела от суетившихся в ней солдат. Местных жителей видно не было. То ли попрятались, то ли ушли от греха подальше.

– Эй! Десятник! – крикнул один из тех, что сопровождал товарищей. – Куда этих?!

– К милорду Рандо.

– Где он? Или я, по-твоему, в каждую избу должен заглядывать?!

– В храме.

– Нашли время молиться, лопни твоя жаба, – пробормотал Лук и тут же схлопотал несильный тычок промеж лопаток.

Деревня оказалась небольшой – всего лишь одна грязная улица, вдоль которой выстроилось два десятка неказистых домов. Низкие плетни, убранные огороды, колодец с долговязым журавлем, возле которого возился светловолосый «леопард». И три мало-мальски высоких здания: замшелый двухэтажный трактир с полностью выцветшей вывеской, храм с широким крыльцом и деревянная колоколенка, столь хлипкая, что, кажется, еще один порыв ветра – и она рухнет. Чуть дальше, за домами, виднелось нечто похожее на небольшую водяную мельницу.

Кто-то заорал на всю улицу, призывая лекаря поторопиться, курва его забери. Справа, под пропускающим воду навесом из жидкой соломы, лежали трое мертвецов. Их доконали раны и дорога. Облаченный в кольчугу жрец Мелота шептал над погибшими молитву, то и дело осеняя их знаком благословения.

Несколько человек уводили мокнущих под дождем лошадей прямо в избы. Где-то за домами с отчаянной хаотичностью стучали топоры, слышались резкие приказы. На колокольне уже торчали несколько лучников. Лук подумал, что оттуда, даже в такую мерзкую погоду, должны хорошо просматриваться окрестности. Он быстро подсчитал все, что увидел, – выходило, в отряде за полсотни солдат.

Двери в храм были распахнуты настежь. Внутри, в плохо освещенном помещении с тусклыми, безграмотно намалеванными образами Мелота, спорили люди.

– Мы не можем себе этого позволить, Рандо! Задержка подобна смерти! – гудел зычный бас.

У обладателя голоса, рыцаря-гиганта, уже знакомого друзьям, оказалось грубое, угловатое лицо с мясистым носом и тяжелым подбородком, заросшим неопрятной бородой.

– У нас есть фора, – возражал молодой. – Лошади устали. И люди тоже. Нам нужен хотя бы день отдыха.

– Набаторцы наступают нам на пятки.

Кроме них здесь находились еще пятеро воинов. Двое в латах с эмблемами леопарда, остальные в кольчугах, свиных куртках и забрызганных грязью штанах. Все хмурые, уставшие, едва стоящие на ногах.

– Мне кажется, на какое-то время они от нас отстали, – бросил невысокий, крепко сбитый мужчина с плутоватыми глазами и неприятным голосом.

– Они не отстанут, Глум. Мы – слишком большая заноза в их тылах, – зло сказал черноусый молодец с фальчионом на боку, по виду уроженец Морассии. – Но милорд Рандо прав. Еще нар в дороге, и люди, и лошади начнут умирать от усталости.

– Уже умирают, – подтвердил, входя в храм, светловолосый рыцарь, которого друзья видели у колодца. – Я разместил раненых в отдельной избе. Лекарь с ними.

– Спасибо, Кальн. Водер, я приказал перекрыть дорогу и начать укреплять деревню, – обратился тот, кого называли милордом Рандо, к великану, давая понять, что решение принято.

– Ты командир, – пожал плечами богатырь. Потом повернулся к порогу храма и увидел Га-нора с Луком. – А… привели. Ну, и кто вы такие?

– Лук, стражник башни Льда. Врат Шести Башен.

Кальн ошеломленно присвистнул и прищурился.

– Га-нор из клана Ирбиса. Воин башни Льда.

– А говорили, что после захвата крепости никто из гарнизона не выжил, – растягивая слова, произнес черноусый морассец.

– А еще говорят, что жабы по небу летают! – пробурчал Лук и, не обращая внимания на хмурые взгляды, продолжил: – Нам удалось выйти из окружения. И, наверное, не только нам.

– Когда мы были под Альсом, ходил слух, что в горах погибли все, – подал голос молчавший до этого худой, похожий на скелет мужчина с тонким носом и большими оттопыренными ушами. – Не думаю, будто с тех пор что-то изменилось.

– Нет смысла гадать, Юргон. Глум, позови Крейга, – попросил Рандо, и низкорослый воин с плутоватыми глазами направился к выходу. – Хорошо. Допустим, я вам верю. Но шли вы слишком долго. Почти четыре месяца. И не спешили вернуться в армию. К Перешейкам, к примеру, где в то время шли бои. Или к Лестнице.

– Мы не дезертиры, – нахмурился стражник.

– Это нам решать! – отрезал Водер.

– Мы пробирались через Лесной край, – проронил Га-нор. – Затем отправились в Альсгару. К Ходящим.

– Зачем?! – резко бросил Юргон, и кадык на его тощей шее дернулся под полупрозрачной, как тонкий пергамент, кожей.

– Затем, что нас об этом попросила Ходящая в Шести Башнях. Ну… меня попросила… прежде чем умерла, – объяснил Лук.

Веревки нещадно натирали запястья, холодная промокшая одежда студила тело, и вся сложившаяся ситуация казалась солдату ужасно несправедливой.