Седина в бороду – бес в ребро

Анна продолжила движение, а Олег Павлович остановился:

– Да мы просто хотим посмотреть, может, он всё-таки жив… Бывает же, положили человека в морг, а он, оказывается, не умер, а просто в коме…

Видя, что Анна уже дошла до стола Дмитрия, охранник вцепился в рукав Олега Павловича и, не ослабляя хватки, настойчиво, хотя и слегка заплетающимся языком повторил требование:

– Всё равно нельзя! Говорю же, тут нету живых!.. Одни покойнички…

– Да ты пойми, – возмутился Олег Павлович, – это же мой сын! – показал на Анну. – А вот это его законная жена!

Охранник с удивлением посмотрел на Любашу:

– О! А эта тогда какая! Контрафактная?.. Она тоже утверждала, что законная!..

– Ну ты ж её пустил? А нас тогда почему?..

Охранник, качаясь и не отпуская рукав Олега Павловича, поднял на уровень глаз недопитую бутылку, посмотрел секунду на неё с интересом, приложил горлышко к губам, сделал глоток, показал бутылку Олегу Павловичу и кивнул в сторону Любаши:

– Так она ж…

– А-а! – сообразил Олег Павлович. – Ну так бы сразу и сказал! Сейчас, погоди… – он с трудом высвободился из захвата опасающегося быть обманутым охранника, подошёл к неподвижно молча и скорбно стоящей у покойника между Любашей и скромно отодвинувшейся ещё дальше влево Ольгой Ивановной Анне, что-то шепнул ей на ухо, после чего Анна достала из сумочки бутылку водки и, возвратившись к охраннику, усмехнулся. – А я ещё удивлялся: зачем, дескать, бутылку-то берёшь… Мудрая, всё-таки, женщина…

Охранник взял бутылку, посмотрел сначала на подошедшего к столу и ставшего между Анной и опять скромно отодвинувшейся в сторону Ольгой Ивановной Олега Павловича, затем – на новую бутылку, и тут же – на ещё наполовину недопитую, взвесил их обе поочерёдными взмахами рук, озираясь по сторонам, посмотрел опять на недопитую бутылку:

– Нет, тут ещё половина… – снова посмотрел на новую бутылку. – А это тогда куда?.. – с тревогой оглянулся на дверь. – А ну-ка, шеф нагрянет?.. Хоть и друг он мне, а водка врозь… – растерянно покрутил головой и через мгновение оживился. – А-а, я тут спрячу! Не будет же он обыскивать покойников!.. – обошёл стол Людмилы и поставил бутылку за ним на пол, в затемнённой зоне, удовлетворённо хмыкнув. – Ну вот… Постой тут, родимая… Я ещё доберусь до тебя… – шатающейся походкой медленно вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Людмила, сидя на столе и свесив с него ноги, всё это время сопровождала взглядом все действия охранника, терпеливо наблюдала, как он пьяными неуверенными шажками скрывается за дверью:

– Хм, нашёл, куда спрятать! Мне подарил, можно сказать…

Олег Павлович с интересом взглянул на Любашу, наклонился к самому уху Анны:

– А это кто там, по правую руку от тебя? Что она тут делает?..

– Не знаю, Олег Павлович. Но догадываюсь…

– А-а, понял!.. Это она!..

– Конечно, она… Кто ж ещё?.. Родственниц таких, вы же знаете, у него нет…

– Ну бог с ней. Меня сейчас волнует одно: может, он всё-таки жив?.. А?..

– Ох, Олег Павлович, вашими бы устами… – вздохнула Анна.

Олег Павлович с надеждой посмотрел на Анну:

– А вдруг?.. Ну бывает же…

– Врачи ведь смотрели, прежде чем…

– Нет, ну я читал, был случай, один мужик очнулся, после того как сутки пролежал в морге!..

– И ничего себе не отморозил?.. – хохотнула Людмила.

Дмитрий, внимательно слушавший разговор отца с женой, не поворачивая головы в сторону Людмилы, беззлобно, но решительно прошипел:

– Люська, ещё раз тявкнешь, в лоб получишь…

– Ты, наверно, драчуном был, да?.. – ничуть не обиделась Людмила.

– Почему был? И щас могу треснуть за милую душу…

– Вот-вот, за милую душу… – задумчиво повторила последние слова Дмитрия Людмила. – Я ведь Людмила! Значит, живой была людям милая… – немного подумав, вздохнула. – А теперь, выходит, только душа милая…

Дмитрий, продолжал напряжённо всматриваться в разговаривающих Олега Павловича и Анну:

– Люсь, помолчи, а? Это ведь мой отец… и моя жена… А то, не ровён час, перейду от слов к делу…

– Ну ладно, ладно… Раскомандовался тут… Прям как хозяин… Тут, между прочим, место общего пользования…

– Баня, что ли?.. – приподняв голову, усмехнулся Виктор, но увидел недобрый взгляд Дмитрия и осёкся. – Ну всё, всё!.. Молчу… – опустил голову. – Лучше всё-таки лежать… Ломка у меня, наверно…

– Ломка бывает у тела… – съязвила Людмила.

– А у души что?.. – зевая и засыпая, лениво спросил Виктор.

– Послевкусие… – тоже зевнула Людмила. – Вот правду говорят, зевание заразительно… – ложится на свой стол. – Тоже сосну маленько…

– Да я бы всё отдала, чтоб он очнулся! – со всплеском последней надежды вскрикнула Анна. – Надо немедленно продать все его магазины и нанять лучших врачей мира! Может, правда, он в такой глубокой коме, что здешние врачи просто этого не заметили?..

– Вот это любовь!.. – приподняв голову, с восхищением посмотрела на Анну Людмила. – Последнее отдать готова!..

– Да, Люсь, это и есть любовь… – сдержанно улыбнулся Дмитрий.

– Кто тебе разрешит продавать!.. – вдруг закричала замолкшая с момента появления в морге Анны и Олега Павловича Любаша. – Может, он на меня написал завещание!.. – подумав несколько секунд, упавшим голосом простонала. – Боже мой, неужели я всё потеряла?.. не успела… Но как он мог, а? Как мог! Ушёл, и не написал…

– Обещал, что ли? – с удивлением осторожно спросил Любашу Олег Павлович.

– Да нет, – с раздражением махнула рукой девушка, – но я уверена, что уговорила бы! Ведь тридцать магазинов! Вы понимаете?! Тридцать!.. И всё ушло прямо из моих рук в одну секунду!.. Это ж такие деньги! Такие деньги!.. Да что вы понимаете?..

– Ну да, куда мне… Вот что сын умер, понимаю… А магазины… Да гори они все синим пламенем… Всё бы отдал за сына… – пожилой человек говорил очень тихо, но щемящая боль осиротевшей души буквально звенела в его словах.

Людмила с завистью прошептала:

– Счастливый ты, Димка… Как тебя любят!..

– Ага, счастливый, если не считать, что сдох… – по-прежнему ни на миг не отводя глаз от жены и отца, вздохнул Дмитрий.

Анна внимательно посмотрела на стоящую справа от неё Любашу, отвернулась, немного помолчала и спокойно спросила: