Американский период жизни и деятельности святителя Тихона Московского 1898-1907 гг.

«Проводить преосв. миссионера собрались на вокзал варшавской жел. дороги как друзья и почитатели владыки, так и высокопоставленные лица, среди которых были товарищ обер-прокурора Св. Синода В. К. Саблер и директор хозяйственного управления при Св. Синоде П. И. Остроумов. От лица духовной академии прибыли проводить его преосвященство несколько профессоров (И. С. Пальмов, П. Н. Жукович и А. П. Рождественский), редактор академических изданий А. П. Лопухин, сам некогда трудившийся на поприще нашей американской миссии, а также десятка два студентов, частью учеников преосв. Тихона по его служению в холмской семинарии и частью его земляков. Были и представители столичного духовенства – прот. И. И. Попов и др.

…С владыкой отправилась свита из нескольких лиц, в том числе г. Грот-Туркевич, псаломщик при русской церкви в Нью-Иорке, г. Гривский, регент хора в Сан-Франциско, и г. Беллавин (брат преосвященного владыки) в качестве секретаря при преосв. Тихоне»

.

17/29 ноября 1898 г.

Воспользовавшись шестичасовой остановкой в Берлине, Тихон осмотрел Князь-Владимирскую посольскую церковь

и нанес визит российскому послу фон дер Остен-Сакену Н. Д.

В час дня владыка, напутствуемый прот. Алексием Мальцевым, свящ. Василием Гёкеном

и диак. Николаем Писаревским, отбыл из Берлина в Париж.

18/30 ноября – 20 ноября/2 декабря 1898 г.

«Встреченный на вокзале протоиереем Рождественским

преосвященный вместе с ним отправился в отведенное ему в церковном доме помещение. В Париже владыка пробыл три дня, употребив это время на необходимые визиты, на осмотр русской церкви и знакомство с городом, а в последний день своего пребывания здесь, накануне праздника Введения во храм Пресвятыя Богородицы, совершил в русском храме в сослужении местного духовенства всенощную, привлекшую очень много народа»

.

21 ноября/3 декабря 1898 г.

В 7 ч. утра Его Преосвященство выехал из Парижа в Гавр, откуда в полдень на пароходе «La Champagne» отбыл в Нью-Йорк.

«С первого же вечера поднялся порядочный ветер, который прекратился только пред Нью-Йорком; впрочем, сильной бури не было. Морскою болезнью, благодаря Бога, я страдал в слабой степени: пролежал всего лишь один (второй) день»

.

29 ноября/11 декабря 1898 г.

«La Champagne» подошла к Нью-Йорку, когда было уже темно. Согласно правилам лайнер мог пришвартоваться к пристани только в светлое время суток, вечером никто из пассажиров сойти на берег не мог.

«…вся наша русская колония знала, что «Шампань» подходит к Нью-Йорку, но была лишена возможности каким бы то ни было путем приветствовать путешественников, так как по правилам пароход должен был переночевать в карантине (2 часа езды от города), раз наступили сумерки. Это, конечно, немало огорчало собравшихся в церкви для вечернего богослужения богомольцев, которые прибыли в огромном количестве из окрестностей и должны были уехать в тот же день, не увидав Владыки»

.

30 ноября /12 декабря 1898 г.

«30 Ноября – 12 Декабря «Шампань» пристала к Нью-Йоркской пристани»

. Епископа Алеутского приветствовали многочисленные славяне [среди которых были российский генеральный консул в Нью-Йорке (в 1898–1901 гг.) Теплов В. А., архим. Анатолий (Каменский)

, дамы], также православные сирийцы: архим. Рафаил (Ававини), иером. Ефрем (Дибс)

и др. Архиерей благодарил всех за добрые чувства и за радушный прием, какого он не ожидал в далекой, чужой стране. С пристани все отправились в русскую Николаевскую церковь

.

В церкви Тихон приложился к кресту, поднесенному настоятелем Александром Хотовицким, окропил себя св. водою и проследовал в алтарь. После краткой литии по случаю благополучного окончания путешествия архипастырь вышел на отпуст и выслушал приветственную речь о. Александра.

«Поблагодарив настоятеля и всех православных за выраженные ими добрые пожелания благополучия в его новой, действительно ответственной деятельности,

Владыка с своей стороны заявил, что его самым искреннейшим и сердечнейшим молением в эту минуту является прошение молитвы Господней: «Да приидет царствие Твое!» Что может быть лучшим венцом и более вожделенною целию миссионерской деятельности вообще, как не это благое проявление милости Божией – водворение царства Божия?.. И Господь уже не в малой мере явил эту Свою великую милость в Америке. Царствие Божие здесь уже пришло: постепенно крепнет и развивается созидание здесь православного дела, постепенно укореняются в заброшенных сюда членах церкви добрые чувства. И среда, в коей ныне нам довело Провидение проводить дни свои и делание свое, не неблагоприятна для нашей высокой цели: американцы слывут народом религиозным; Америка – страной веротерпимости; сюда еще первые пионеры Америки стремились укрыть свое сокровище – отстаиваемые ими религиозные убеждения, за которые их гнали в старом свете; сюда и ныне бегут угнетенные в старом крае ярмом полного подчинения папе и Риму наши же братья по крови и духу… Да приидет Царствие Божие! Да водворится оно и в наших сердцах: пусть внутренние силы нашего духа идут навстречу милости Божией. В мире с Богом, в мире с собой и своей совестью и в мире с своими ближними легко преодолеть те невзгоды, какие ставит враг христианину на его высоком миссионерском поприще, на пути к достижению его высокого призвания…

Владыка закончил свое Архипастырское слово призыванием Божия благословения на всех собравшихся…»

.

После Тихона слово взял настоятель Николаевской сирийской церкви в Бруклине архим. Рафаил (Ававини). От имени 20-тысячной православной сирийской колонии в Северной Америке архим. Рафаил просил отца духовного оказывать православным сиро-арабам ту же любовь, то же внимание, которые выказывал епископ Николай (Зиоров), со своей стороны обещая полное повиновение и сыновнее послушание новому архипастырю.

«Благодаря за эти добрые чувства, Владыка ответил, что для него дороги все члены его православной паствы, что он будет в равной мере благожелателен ко всем православным, к какой бы национальности они ни принадлежали. Православие кафолично; если в России, сказал Владыка, и не испытывается, так сказать, эта кафоличность православия, т. к. там все православные – русские, то здесь, вне пределов России, где под кров православного храма одинаково рвется и русский, и грек, и араб, и др., понятие кафоличности православия для нас вполне осязательно. И потому, в пределах возможности, Владыка обещал всегда помогать и сиро-арабам»

.

При выходе из церкви преосвящ. Тихону поднесла хлеб-соль матушка Мария Владимировна Хотовицкая, которая пригласила владыку подняться в отведенные ему покои в церковном доме. С благословения епископа туда же прошли желавшие быть представленными депутации Нью-Йоркского братства Рождества Пресвятой Богородицы, Нью-Йоркского Свято-Николаевского сиро-арабского братства, Ионкерского братства Иоанна Крестителя, Анзонийского Свято-Васильевского братства, Пассайкского Трехсвятительского братства, члены возглавляемого Тепловым В. А. общества «Русская Беседа», множество частных лиц, среди которых были инославные американцы.

«Все это на другой день было описано в весьма сочувственном тоне в большой газете «Геральд»; там же был помещен и неудачный мой портрет»

.

1/13 декабря 1898 г.

Днем Тихон знакомился с православными приходами Нью-Йорка. Потом встретился с участниками «Русской Беседы»: «Оживленный обмен мыслей, трогательные воспоминания о России и речи об Америке продолжались еще несколько времени, и затем Владыка уехал в отведенное ему помещение в доме настоятеля церкви»

.

Вечером преосвященный отправил в Николаевском храме всенощное бдение вместе с архим. Анатолием (Каменским), архим. Рафаилом (Ававини) и свящ. Александром Хотовицким.

2/14 декабря 1898 г.

В Николаевской русской церкви Тихон отслужил литургию, на которой рукоположил псаломщика из Аллегени

Владимира Кальнева во диакона. После киноника Его Преосвященство обратился к прихожанам с поучением на евангельскую тему.

«Спаситель, говорил он, укоряет фарисеев за то, что, имея ключи царствия Божия, они и сами не входят в него и другим возбраняют. Пользующийся знанием истины не только сам должен пользоваться ею, но и другим сообщать ее. Это особенно следует помнить нам, православным, и именно живущим среди иностранцев, заблуждающих от истины. Мы, русские люди, чужды хвастовства некоторых иностранцев, но при этом мы иногда как будто скрываем и то, что у нас есть хорошего. Это недостаток. Избегая хвастовства, мы, однако, не должны забывать, что мы владеем истиной, владеем ключами царствия Божия. А постоянно памятуя это, мы не должны скрывать этой истины от окружающих нас инославных и иноверных людей, а напротив должны стараться как можно выше держать знамя своей веры, чтобы нам не подпасть под суд Господень над фарисеями, но чтобы просветился свет наш пред человеки и они, видя наши добрые дела, прославляли Господа. Я вижу, закончил Владыка свою речь, обращаясь к народу, что вы усердны к храму Божию и молитве, слышу, что вы живете хорошо, знаю, что радеете о своем храме и тщитесь устроить новый, более чем сей обширный и благолепный, достойный нашего высокого исповедания, и заключаю отсюда, что дух веры живет в вас, что огнь ревности по Бозе не чужд вам. Не угашайте же в себе этого духа, поддерживайте в себе этот огонь»

.

Время после обеда епископ посвятил разным лицам, а вечером отслужил всенощную в русском храме Нью-Йорка.

3/15 декабря 1898 г.

Тихон совершил литургию в сирийской Николаевской церкви Нью-Йорка (77 Washington Street).

«Маленькая церковь эта