НеСТРАШНЫЙ лес. Пролёт Фантазии

Доверять безоговорочно карте он не мог. Соглашаться на монохромную девушку-проводника отчаянно не хотелось.

К тому же…

«Там будут монстры».

Слова намертво засели в памяти, не давали покоя. О монстрах говорила не только Оракул, старые легенды об источнике все как одна твердили, что его стережёт чудище, зверь, нелюдь.

В самом деле! Почему бы источник с живой водой, дарующий исцеление и облегчение, не стеречь кому-нибудь? Если он вообще существует, этот источник.

Ивиц не мог себе позволить сомневаться.

Свой дом, а вернее место, последний раз бывшее его домом, Ивиц покинул тихо, прихватив с собой только самое необходимое. Не раз и не два его посещала мысль нанять себе в попутчики дюжего вояку, который умеет махать острыми предметами гораздо лучше, чем думать. Останавливала стеснённость в средствах. И нежелание доверять кому-то тайну своего похода. Она раскрылась бы рано или поздно, так или иначе. Но, пожалуй, если уж и нанимать кого-нибудь, то в Тильце. Местные знают хотя бы ближнюю Вытопь. Кого-нибудь покрепче да половчее. Если всё-таки нанимать.

Ивиц не рискнул бы никому признаться, но ему было комфортно и даже уютно оставаться один на один со своим маленьким горем. Тихонько жалеть себя и гнаться – безуспешно и бессмысленно – за мифическим спасением.

Ночью, когда Ивиц пытался уснуть, пришла боль. Она перекатывалась в голове раскалённым добела железным шаром и ударяла в виски. Ивиц ронял злые слёзы и беспомощно грыз уголок подушки.

Боль унялась только с рассветом. Неохотно отступила, признавая право на последний шанс. И Ивиц решил, что ни за что его не упустит.

ххх

Она ждала внизу, подперев плечом деревянную опору навеса.

– Мне, наверное, не хватит монет оплатить ваши услуги проводника, – честно сказал он.

Девушка смотрела, не моргая. Ивиц вздохнул.

– Ивиц. Хотя вы, наверное, знаете.

– Аспида, – представилась девушка и протянула спутнику пальцы холодные и гладкие, как чешуя змеи.

ххх

Это был очень странный лес. Живой и подвижный. Ивицу чудилось, что он слышит дыхание, ощущает, как вздымается и опадает под ногами жирная земля, словно грудь великана во сне.

Они нырнули в холодный полумрак ещё сонных деревьев, и лес сомкнулся за их спинами. Густо пахла цветущая акация, путая ленивые мысли, окутывая разум сладким дурманом.

Едва приметная вначале тропинка, которой следовали путники, скоро и вовсе сошла на нет. Тем не менее, Аспида шла вперёд, уверенно выбирая дорогу. И тогда Ивиц порадовался, что девушка отправилась с ним. Вглядываясь на ходу в бесполезную карту, жалел, что сунулся в библиотеку. Наверное, стоило спросить проводника сразу.

К полудню, когда белое око солнца заглянуло в Вытопь сквозь пелену облаков, Ивиц и Аспида набрели на странный камень. Он уходил глубоко в землю и имел черты чудного зверя, силящегося выбраться на поверхность. Аспида мимоходом глянула на камень, обойдя его по большой дуге. Ивиц, не раздумывая, повторил её манёвр.

Через пару десятков шагов они наткнулись ещё на один камень. Он выглядел даже древнее, чем предыдущий, и сплошь порос мхом. Однако и под зелёными наплывами можно было угадать чьи-то диковинные черты.

Дальше камни стали попадаться всё чаще и чаще. Все они напоминали зверей или чудищ. Аспида старалась держаться от камней подальше. Ивицу показалось, что на некоторые из них она смотрит с жалостью, на иные – с отвращением, но даже предположить не мог, с чем это связано.

Вскоре они сделали короткую остановку. Ивиц перекусил прихваченным с собой вяленым мясом и хлебом. Аспида куда-то исчезла. Девушки не было с полчаса, и он решил, что та отправилась разведать дорогу.

Когда Аспида вернулась, они продолжили путь.

Ближе к вечеру из стремительно темнеющих недр леса выполз туман. Он повис меж деревьев рваными клочьями, протянул щупальца к уставшим путникам. Ивиц теперь хуже различал идущую впереди девушку и опасался потерять её из виду. Саму Аспиду темнота и туман, похоже, ничуть не смущали – она продолжала идти вперёд ровным твёрдым шагом.

Ивиц безумно устал за день пешего перехода. Глаза слипались, висков коснулась уже привычная боль. Дневной свет почти иссяк. В сумке Ивица лежало огниво, и смутная мысль о том, чтобы сделать передышку и организовать себе что-то вроде факела, мелькнула в голове, но тут же пропала. Не было сил остановить механический ритм шага.

Боль наступала, пульсировала в голове. Но усталость оказалась сильнее. Глаза закрывались сами собой. Ивиц моргнул, затем ещё раз – уже медленнее. Он шёл наугад, как слепец, беспомощно вытянув вперёд руку.

Аспиды не было. Ивиц знал, что потерял её, упустил из виду и теперь бредёт совершенно один в темноте, возможно, в лапы к притаившемуся чудовищу. Пару раз казалось, что он видит тёмную прямую спину девушки впереди. Но приближаясь, различал, что спина эта удлиняется, уходит вверх, распускаясь могучей кроной.

Веки набухли и отяжелели. Холодные щупальца тумана забирались за шиворот. Куртка пропиталась влагой, сковывала движения и тянула к земле.

Наконец Ивиц заметил Аспиду. Она стояла посреди небольшой поляны и смотрела вверх – все три головы её были запрокинуты к хмурому небу.

Дрожа в промокшей одежде, он ступил на поляну. С каждым шагом тёмный силуэт всё меньше напоминал девушку. Кроме того, Ивиц никак не мог вспомнить, в самом ли деле у неё было три головы. Он подошёл вплотную к тёмной фигуре, и на миг прояснившееся ночное небо пролило свет звёзд на змеиные головы, устремлённые ввысь. На два обломка крыльев, которые силились и не могли поднять тяжёлую драконью тушу.

Ивиц попятился, споткнулся о лапы чудовища.

Кажется, он кричал.

Деревья на краю поляны расступились, из зарослей вышла Аспида. Взгляд её долго блуждал по неподвижному каменному монстру, шаткой фигуре Ивица.

Девушка вздохнула.

– Ну что же… Думаю, остановимся прямо здесь, – это были единственные слова, произнесённые ею за весь день.

Чтобы согреться, они развели небольшой костёр у подножья идола. Вернее, развела Аспида. Ивиц уже был мало на что способен. Вяло прожевав кусок чёрствого хлеба, вытряхнул из сумки короткое шерстяное одеяло и, завернувшись в него, мгновенно уснул.

Его одолевали странные сны. Ивицу чудилось, будто Аспида стоит, прижавшись к трёхглавому змею, маленькие руки девушки гладят шершавый камень. Аспида шепчет что-то на непонятном наречии и глядит вместе с монстром в небо. И слёзы, горячие горькие слёзы текут из четырёх пар глаз, оставляя блестящие дорожки на камне и белых щеках.

Видение сменилось новым. Из тьмы ночного леса на Ивица смотрели два огромных огненных глаза. Он не мог понять, кому принадлежат глаза. Казалось, они плывут сами по себе в туманном мареве меж деревьев. Горячие, прожигающие душу насквозь. Глаза чего-то ждали от Ивица. Возможно, какого-то ответа, но он не мог сообразить, каков был вопрос и только сдавленно шептал сквозь сон:

– Я хочу жить…. Я всего лишь хочу жить!

ххх

Рано утром они продолжили путь.

Голодный Ивиц с аппетитом съел свой нехитрый завтрак, гадая, надолго ли хватит запасов. Аспида терпеливо ждала. Она сидела по другую сторону остывших за ночь углей и смотрела в небо. Совсем как каменный идол за её спиной.

К удивлению Ивица, Аспида не ела ничего. Вернее, он не видел, не мог припомнить, чтобы девушка ела. Дорожная сумка её была маленькой и совсем тощей.

Когда Ивиц вежливо предложил Аспиде кусок вяленого мяса с хлебом, девушка взглянула на угощение с брезгливостью и покачала головой.

Второй день странного путешествия мало чем отличался от первого.

Лес вокруг понемногу менялся. Земля становилась более зыбкой, влажной. Местами встречались небольшие разливы, словно поблизости была вышедшая из берегов река. В разливах жизнерадостно пели лягушки, воздух пах болотом.

За день они сделали всего одну остановку, и Ивиц обратил внимание, что Аспида по-прежнему ничего не ест.

К вечеру путники вышли на довольно большую поляну, на краю которой и было решено заночевать.