Серийные убийства в Канаде. Хроники подлинных уголовных расследований

В 1976 г. странные инциденты не только не прекратились, но стали как будто чаще. В феврале жительница Лондона заявила в полицию, что была разбужена посреди ночи звуками из соседней комнаты, там будто кто-то открывал дверца шкафа и выдвигал ящики тумбочек. Женщина, ночевавшая одна в квартире – муж, пожарник по профессии, находился на дежурстве – по её признанию, была парализована ужасом до такой степени, что даже не могла найти в себе силы, чтобы закричать. Она не могла определить, как долго неизвестный хозяйничал в квартире, по её субъективному ощущению это длилось очень долго – минут 40 или даже час – но, в конце концов, таинственный визитёр вышел через входную дверь, аккуратно прикрыв её за собой.

Поведение странного ночного гостя полностью укладывалось в ту схему, что была отмечена прежде – он похитил дешёвую бижутерию и пару трусиков. Как он проник в квартиру, по-прежнему оставалось неясным, но, поскольку ничто не указывало на использование специального воровского "инструментария", появилось предположение, что незнакомец каким-то образом добывает копии ключей. Если бы удалось понять, как именно он умудряется незаметно для хозяев делать слепки их ключей, то задача по поиску и изобличению преступника моментально упростилась бы. Если бы все потерпевшие ходили в один бассейн, клуб, или, к примеру, к одному гинекологу, то можно было бы предположить, что преступник каким-то образом связан с этим местом и именно там он получает доступ к ключам от квартир. Но нет! женщины жили в разных городах, работали в разных компаниях (либо вообще не работали), имели разный возраст, принадлежали к разным слоям общества, они нигде решительно не могли пересекаться. Их объединяло только то, что все они жили в многоквартирных домах и в ночь инцидента все они были в одиночестве.

В мае и июне два сообщения о таинственном ночном визитёре поступили от женщин, проживавших в Гуэльфе. Неуловимый "домушник" оставался верен себе – осматривал полки шкафов и ящики тумбочек, переставлял вазы, пепельницы и даже зеркала, уносил с собою какую-то чепуховую мелочь, протирал мыльным раствором столы и даже пол (возможно, его обувь оставила следы, так что мытьё пола явилось вынужденной мерой).

Такое поведение неизвестного преступника до известной степени подействовало на полицейских расхолаживающе. Ночной воришка женского белья казался не опасным, а скорее убогим и жалким – ну, в самом деле, на женщин он не нападал, ценное имущество не похищал, действовал как тривиальный фетишист. Самая большая неприятность, которую он мог причинить – напугать внезапно проснувшуюся женщину. Никто не связывал неизвестного преступника с убийством Дайаны Бейтц. К середине 1976 г. детективы Гуэльфа и Лондона уже поняли, что на территории их городов действует один и тот же человек, и между полицейскими управлениями был налажен обмен информацией по этим делам. Дальше этого расследование, однако, не продвинулось.

Однако в июле произошло чрезвычайное происшествие, радикально перевернувшее отношение полиции к таинственному полночному визитёру. Женщина, жившая в многоквартирном доме в Лондоне, вызвала полицейский патруль на дом и сообщила о том, что проснулась посреди ночи от присутствия незнакомого мужчины в собственной кровати. Тот попытался её изнасиловать, крепко прижимался всем телом, женщина чувствовала бедром его половой член в состоянии эрекции и в ужасе закричала. Мужчина попытался закрыть её лицо подушкой, но ему это не удалось, женщина вопила так, что её слышали соседи через несколько этажей. Насильник мгновенно сориентировался в быстро изменившейся обстановке, вскочил с кровати, метнулся к входной двери и был таков.

Обстановка на месте преступления ничуть не удивила детективов – всё было, как и в других случаях проникновения неизвестного в квартиры одиноких женщин: переставленные стулья, переложенные с одного места в шкафу на другое предметы одежды, неповрежденная входная дверь и т.д. Теперь, однако, преступник уже решился на изнасилование. Он явно прогрессировал и перерождался из фетишиста в насильника – так решили полицейские.

Это открытие, однако, никак розыску таинственного любителя влезать в чужие квартиры не помогло. Примет его у полиции не было, соображений о том, где и как искать – тоже.

Во второй половине 1976 г. и в начале 1977 г. последовало ещё несколько вторжений в квартиры женщин в Лондоне и Гуэльфе. Всего за период с января 1975 г. по апрель 1977 г. (т.е. за 26 полных месяцев) было отмечено 12 таких инцидентов, часть из которых упомянута выше. Полиция предполагала, что случаев скрытого проникновения в квартиры на самом деле было больше, но не все женщины обращали внимание на следы вторжения, а если даже и замечали их, то по разным причинам не заявляли в полицию. Из этих 12 эпизодов, ставших известными правоохранительным органам, наиболее важным оказался последний, имевший место в марте 1977 г. Результатом произошедшего явилось то, что полиция получила-таки описание разыскиваемого.

Имеет смысл сказать о случившемся поподробнее.

В ночь с 10 на 11 марта 1977 г. в полицию Лондона поступило сообщение от женщины, утверждавшей, будто она заперла квартирного вора на балконе. Поскольку квартира находилась на седьмом этаже, преступник оказался заблокирован, ибо быстро разбить металлопластиковые окна и дверь, чтобы убежать через квартиру, представлялось практически невозможным. Несколько полицейских патрулей немедленно помчались по указанному адресу и оказались на месте совершения преступления буквально через 4-5 минут после телефонного звонка. Женщина утверждала, что неизвестный мужчина залез к ней в кровать и попытался изнасиловать, она стала сопротивляться и громко кричать, это напугало насильника и тот, вскочив с кровати, бросился на балкон. Женщина проявила завидную смекалку и отвагу – она тоже поднялась с кровати и последовала за преступником, закрыв за ним балконную дверь. Нападавший оказался в своеобразной мышеловке – прыгать с балкона было самоубийственно, а покинуть его через квартиру он не мог.

Полицейские, взяв наизготовку оружие, вышли на балкон и… никого там не нашли. Внизу трупа не оказалось – это означало, что преступник не решился прыгать. Предполагая, что негодяй перебрался на какой-либо из соседних балконов, полицейские пошли по квартирам, удостоверяясь у жильцов, всё ли в порядке? В общем, полицейская операция поставила на ноги весь подъезд, однако закончилась безрезультатно. Преступника и след простыл.

Но мало того, что он таинственно исчез! Преступник задал очередную загадку: когда хозяйка квартиры в сопровождении патрульных прошла на кухню, то ахнула – посуда, оставленная ею грязной до утра, оказалась вымыта! Преступник не просто влез в кровать к женщине – он вымыл перед этим грязную посуду на её кухне!

Если годом или двумя ранее полицейские просто посмеялись бы над рассказом женщины, звучавшем совершенно фантастически, то теперь к её словам отнеслись со всем вниманием и никто не поставил их под сомнение. Потерпевшую попросили описать напавшего на неё, и оказалось, что она отлично его запомнила – это был мужчина белой расы в возрасте примерно 25 лет или старше, ростом около 180 см, с крепкой "бычьей" шеей, мощными руками, широкими крепкими ладонями, прямым тонким носом и тёмно-русыми короткими волосами. Женщина даже согласилась помочь полицейскому художнику нарисовать портрет.

В марте 1977 г. в розыске таинственного любителя ночных обысков забрезжил, наконец-таки, лучик удачи. Жертва второй попытки изнасилования, предпринятой преступником, сумела не только успешно отбиться от злоумышленника, но и отлично его рассмотрела. Так полиция обзавелась первым портретом разыскиваемого. Согласно полученному описанию, это был белый мужчина в возрасте 25—30 лет атлетического сложения, ростом 180 см, с «бычьей» шеей и мощной мускулатурой рук и торса.

Это был первый серьёзный успех правоохранительных органов в розыске таинственного любителя ночных краж. Но и не последний.

Детективы уточнили у потерпевшей, оставляла ли она дверь на балкон открытой на ночь? Выяснилось, что женщина делала это частенько даже в зимнее время; ложилась спать под тёплым пуховым одеялом, закрывала лоб и уши толстым махровым полотенцем и всю ночь дышала морозным воздухом. Балконная дверь была открыта и в ночь нападения. Эта деталь показалась немаловажной, что побудило полицейских задать точно такой же вопрос всем остальным женщинам, заявлявшим о ночных проникновениях в квартиры. Оказалось, что почти все из них оставляли на ночь двери балконов и лоджий открытыми. Две женщины затруднились с ответом, так как не помнили таких деталей, но важным представлялось то, что ни одна из потерпевших не утверждала категорически, будто дверь на балкон или лоджию в ночь нападения оставалась закрытой.

Эта информация ставила, наконец-то, всё на свои места. Теперь становилось понятно, как злоумышленник проникал в квартиры и почему он действовал только в многоквартирных домах. Хотя выбранный им способ представлялся, безусловно, крайне рискованным: некоторые из жертв проживали на четвёртом этаже, одна – на тринадцатом, ещё одна – на девятом! Лезть по балконам на девятый или тринадцатый этаж, чтобы вымыть грязную посуду и украсть трусики – это что-то из ряда вон выходящее…

Многоквартирные дома в Гуэльфе и Лондоне (современные фотографии). Бросается в глаза, что устройство балконов архитекторами, мягко говоря, не продумано. Мужчина выше среднего роста с крепкими руками без особых затруднений может влезть на второй и даже третий этаж этих построек. Что, однако, не отменяет крайнего риска при попытке подняться на бОльшую высоту. Следует признать, что преступник, взбиравшийся по балконам на тринадцатый этаж, был отчаянным сорвиголовой.

Отличная физическая форма человека, способного взобраться по наружной стене дома на высоту тринадцатого этажа, наводила на мысль о его специальной подготовке. Возможно, преступник серьёзно занимался гимнастикой или работал в цирке, увлекался скалолазанием, пробовал себя в качестве каскадёра. Понятно, что такой человек не мог иметь избыточный вес и при всей своей физической силе должен был весить не более 75-80 кг (при росте 180 см). Незаурядные физические параметры могли стать важным "индикатором истинности" при проверке потенциальных подозреваемых (разного рода доходяг, алкоголиков, обжор можно было отсеивать сразу). Очевидно, что людей с такими атлетическими данными не могло быть очень много. Полиция начала по всей провинции Онтарио искать молодых мужчин, серьёзно занимающихся спортом, и проверять их на возможную причастность к нападениям в Гуэльфе и Лондоне. Детективы приходили в спортивные залы, показывали менеджеру рисованный портрет подозреваемого, сообщали его описание и спрашивали, занимается ли здесь такой человек? Работа, конечно, предстояла колоссальная, но в принципе, она сулила успех. Преступник должен был попасться в сети.

События, между тем, развивались своим чередом. 15 апреля 1977 г. в полицию города Лондона, штат Онтарио, поступило сообщение об обнаружении в многоквартирном доме на Гранд-авеню тела молодой женщины, явно убитой. Уже первоначальная информация наводила на мысль, что случившееся явилось делом рук таинственного любителя лазать по балконам.

Луэлла Джордж (Luella George) занимала квартиру на четвёртом этаже и в свои 23 года была совершенно счастлива. Она работала кассиром в больнице, расположенной несколькими кварталами южнее, занималась спортом, по пятницам и субботам вместе с подругами захаживала в бары – в общем, жила нормальной для своего возраста жизнью. Утром 15 апреля она не вышла на работу, и её начальница, дабы не создавать Луэлле лишние проблемы, решила её "прикрыть". Начальница проживала в том же доме, что и Луэлла Джордж, а потому хорошо знала администратора здания. Примерно в 10:30 она обратилась к нему с просьбой открыть своими ключами квартиру Луэллы, объяснив, что та, по-видимому, нездорова и, возможно, нуждается в помощи. Менеджер согласился помочь – он открыл входную дверь квартиры и обнаружил в спальне труп. Даже не имея никаких специальных познаний, он понял, что причина смерти криминальная, уж больно красноречиво выглядели тёмно-багровые следы рук на шее молодой женщины.

Прибывшие полицейские и криминалисты тщательнейшим образом изучили место преступления. Время наступления смерти Луэллы определили интервалом 9-12 часов до предварительного осмотра тела, т.е. примерно от полуночи до трех часов ночи. Жертва не была убита в кровати, преступник задушил её на полу спальни, на ковре. Во время душения жертва обмочилась, и убийца перенёс тело в кровать, после чего свернул ковёр и спрятал его за дверью гостиной. Пол в спальне он вымыл мыльной водой, на что указывали оставшиеся разводы, после чего, по-видимому, лёг в кровать и совершил половой акт с трупом.

Преступник осмотрел плательный шкаф и, как выяснилось чуть позже, забрал из него некоторые мелкие вещи. Никто из детективов не сомневался, что убийство совершил разыскиваемый любитель ночных прогулок по балконам, однако балконная дверь на этот раз оказалась закрытой изнутри. Это навело полицейских на ту мысль, что преступник попытался скрыть истинный способ проникновения в квартиру жертвы.

Полицейской собаке дали понюхать полотенце, которым убийца вытирал руки, и ищейка отвела кинолога к мусорному баку в двух кварталах от дома. При его осмотре был найден свёрнутый в трубочку полиэтиленовый пакет, в котором оказались пара женских трусиков и недорогие украшения – два кольца и серьги с искусственным жемчугом. Украшения были предъявлены знакомым и родственникам Луэллы Джордж, и все они опознали эти вещицы как принадлежавшие жертве. Т.о. убийца благоразумно избавился от похищенного, сообразив, что в случае ареста эти вещи могут превратиться в смертельно опасные для него улики.

То хладнокровие, что убийца проявил во время совершения преступления и последующем сокрытии следов, навело детективов на предположение о гораздо большей опытности разыскиваемого, нежели это представлялось ранее. Было ясно, что как минимум дважды этот человек пытался задушить свои жертвы (к счастью, оба раза неудачно). Теперь он довёл свой замысел до конца, но не потерял от этого голову, не запаниковал и не убежал поскорее вон из квартиры. Напротив, провёл на месте убийства ещё довольно много времени, наводя порядок и уничтожая следы собственного пребывания. Так может быть, этот человек и ранее уже проделывал такое, только преступления остались неизвестны по той причине, что место преступления оказалось скрупулёзно "подчищено" и смерть выглядела естественной?

Сотрудники правоохранительных органов провинции Онтарио, принимавшие участие в расследовании серии преступлений таинственного любителя ночных обысков. На фотографии слева: Роберт МакКэрон, начальник полиции города Гуэльфа в период 1965—1980 гг., активно содействовавший организации совместного с полицией Лондона расследования. В центре: детектив полиции Лондона Донован Эндрюс, привлекавшийся к оперативному обеспечению розыскных мероприятий. Справа: королевский прокурор Майкл Мартин, курировавший расследование на заключительном этапе, когда тому был придан статус особо важного. Произошло это весной 1977 г., после того, как выяснилось, что таинственный преступник не только совершает кражи из квартир, но и убивает находящихся там женщин.

Полиция Лондона обратилась к местным врачам с просьбой припомнить случаи подозрительных смертей за последние годы, о которых полиция не ставилась в известность. Были перечислены обстоятельства, сопутствующие таким случаям: женщина проживает одна в многоквартирном доме, непосредственная причина смерти неясна, но присутствует симптоматика удушения, возможно исчезновение из квартиры мелких вещей или предметов одежды, а также иные странности, обратившие на себя внимание родственников (передвинутая мебель, следы недавней уборки с использованием моющих средств и пр.). Поскольку было известно, что таинственный фетишист помимо Лондона орудовал также и в Гуэльфе, полиция этого города была поставлена в известность о возникшем предположении. Там тоже был проведён аналогичный опрос врачей.

И тут-то всплыла история, связанная со странной смертью Дорис Браун в августе 1974 г.

Теперь-то слова Лоры о странных обстоятельствах тех трагических событий попали на подготовленную почву. Полицейские были склонны поверить девушке в том, что время срабатывания будильника было сдвинуто на час позже, и проделала это вовсе не Дорис Браун. Балконная дверь была открыта – это Лора помнила совершенно точно, а эта деталь тоже "работала" в пользу версии о полночном убийце. Но если дела обстояли именно так, как рассказывала Лора, то получалось, что преступник начал свою криминальную деятельность ещё летом 1974 г., т.е. за два с половиной года до описываемых событий! А значит, он был гораздо опытнее, чем считали поначалу стражи закона.

Разумеется, внимание "законников" привлекло и убийство Дайаны Бейтц. Некоторые детали этого преступления вроде бы не соответствовали модели, присущей любителю ночных прогулок по балконам. Например, на кровати убитой ворохом были навалены одеяла, убийца даже вытащил запасные одеяла из платяного шкафа и бросил их на кровать – это мало походило на свойственную разыскиваемому преступнику склонность к порядку и чистоте. Но вот другие детали вполне, как будто бы, соответствовали (аккуратно вынесенные за порог спальни тапочки Дайаны, вымытая посуда, чистота в комнатах и т.п.).

После анализа всех "за" и "против" правоохранители решили, что случаи смерти Дорис Брайн и убийства Дайаны Бейтц могут быть отнесены на счёт разыскиваемого преступника. Подобное решение означало, что этот человек не только вор и насильник, но и убийца с неопределенным на тот момент числом жертв. Что сразу же перевело расследование в категорию особо важных и приоритетных в масштабах всей провинции Онтарио. Курировать розыск преступника взялся Королевский прокурор Майкл Мартин, занимавшийся в те годы самыми серьёзными уголовными делами, в т.ч. связанными с расследованием заказных убийств, похищений людей и пр. Подключение чиновника столь высокого ранга к розыску преступника означало как повышение статуса расследования, так и выделение под него практически неограниченных ресурсов.

При попытке вычленить узловые моменты поведенческой модели преступника бросались в глаза следующие характерные для неё (т.е. модели) элементы:

– сексуальный мотив всех эпизодов проникновений в квартиры и убийств. Даже в тех случаях, когда преступник не убивал и не пытался изнасиловать жертву, он влезал в ящики с её нижним бельём, осматривал содержимое и что-то уносил с собою.

– склонность к тяжёлым сексуальным извращениям. Убийца демонстрировал черты некрофила (т.к. совершал половые акты с трупами) и фетишиста (т.к. интересовался женским бельём и похищал понравившиеся ему вещи).

– единообразный способ умерщвления жертв: душение с использованием подушки, которое иногда дополнялось душением руками (видимо, в тех случаях, когда жертва долго не умирала и требовалось ускорить этот процесс).

– преступник демонстрирует редкостную способность проникать в труднодоступные места, порой делая это с немалым риском для жизни. Преступник хладнокровен, выдержан, отлично контролирует эмоции, кроме того, он находится в прекрасной физической форме.

– одержимость чистотой и порядком заставляет преступника затрачивать немало времени на уборку места преступления, что связано с немалым риском разоблачения (может появиться кто-то из родственников жертвы, внимание соседей могут привлечь странные звуки и пр.). Тем не менее, убийца не в силах преодолеть свою потребность оставить после себя упорядоченное место преступления. По-видимому, эта поведенческая черта должна как-то проявляться и в повседневной жизни, поскольку трудно представить, чтобы такой человек мог быть неряшлив и нечистоплотен в быту.

– криминальный почерк преступника демонстрирует постепенную эволюцию в сторону усложнения, что характерно для многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом. Убийца проводит всё больше времени на месте совершения преступления, он стал вытаскивать женщин из кровати и душить их на полу, а затем возвращать тела обратно в кровать и т. п. При этом преступник предусмотрительно выбросил похищенные из квартиры одной из жертв вещи в мусорный бак, сообразив, что их обнаружение при обыске приведёт к его безусловному разоблачению. Преступник явно набирался опыта и, как свидетельствует полицейская практика, это означало, что жестокость злоумышленника в каждом следующем эпизоде будет только возрастать.

При этом обращало на себя внимание резкое изменение манеры поведения разыскиваемого на месте преступления. В некоторых случаях он действовал очень аккуратно, бесшумно, явно опасаясь разбудить хозяйку, и не предпринимал попытки совершить с нею половой акт. В двух случаях он рискнул совершить половой акт, но сразу же бежал, стоило только женщине закричать. Т.е. в этих случаях преступник явно не рассчитывал использовать свою силу для подавления способности жертвы к сопротивлению. Но зато в двух случаях (Браун и Бейтц) преступник решился на убийство, причём действовал настолько быстро и эффективно, что даже спавшая за стенкой дочь Дорис Браун ничего не услышала. Чем можно было объяснить столь странный разброс в поведении?

Самый очевидный ответ сводился к тому, что преступник является наркоманом и причуды его поведения обусловлены употреблением (либо наоборот, неупотреблением) тех или иных наркотиков. Устойчивая наркотическая зависимость являлась важным ориентирующим розыск параметром, и теоретически эта деталь могла бы сильно облегчить распознание преступника. Теперь полицейские считали, что искать надо не просто хорошего спортсмена-гимнаста, артиста цирка или каскадёра, но и наркомана, профессиональная карьера которого, возможно, пострадала как раз из-за приёма наркотиков. Все эти соображения звучали вполне разумно, но, как показал дальнейший ход событий, они оказались на поверку совершенно ошибочны.

Трагедия, жертвой которой стала Луэлла Джордж, поставила правоохранительные органы перед непростой дилеммой – сообщить средствам массовой информации имевшиеся материалы об акробате-убийце, или попридержать их некоторое время в надежде поймать преступника без лишней огласки. Борьба мнений была вполне понятна – предупреждение общественности о непойманном преступнике всегда выглядит признанием слабости правоохранительных органов, а такого рода признания не понравятся никому из политиков хоть муниципального уровня, хоть регионального. Но задержка с информированием могла создать большие проблемы в будущем. Если преступник совершит новое убийство, то общественность будет крайне возмущена тем, что политики не пожелали предупредить людей о существующей угрозе. В общем, после довольно напряжённых переговоров, в которые включились не только руководители правоохранительных структур, но и политики на уровне провинции, было принято соломоново решение: сообщить населению о преступнике, способном проникать в квартиры через балконы, но не упоминать об убийствах, совершённых в 1974 г. Паника никому не нужна, а вот призвать людей к бдительности – дело хорошее, примерно так рассудили ответственные лица.

В апреле газетчикам была дана информация о действующем в провинции Онтарио преступнике, проникающем в квартиры через незапертые балконные двери. Население просили не оставлять открытыми на ночь окна и двери, и понятно, что в преддверии тёплых месяцев подобное обращение вызвало массу вопросов, которые довольно быстро сменились сначала негодованием, а затем испугом. Журналисты, в конце концов, разузнали, что таинственный преступник подозревается в причастности к нескольким убийствам, и даже без существенных деталей эта информация вызвала панику. Правоохранительные органы обвинялись в некомпетентности, от них требовали скорейшего рапорта об успехах… А вот успехов-то и не было.

Нельзя сказать, что полиция не имела подозреваемых. В принципе, среди жителей Онтарио удалось отыскать нескольких человек, производивших странное впечатление и как будто подходящих на роль киллера-верхолаза. Один из них, например, жил в районе Брейсбридж примерно в 150 км к северу от Торонто. Эти места изобиловали озёрами и лесами, и подозреваемый зарабатывал на жизнь тем, что в одиночку занимался расчисткой территории под частную застройку, а кроме того, аккуратно валил огромные деревья. Если старое дерево угрожало завалиться на дом или иную постройку, приглашали этого парня. Он влезал наверх и аккуратно рубил ствол частями. Человек не боялся высоты, без страховки и без использования каких-либо приспособлений поднимался вместе с инструментом на стволы любой высоты. О нём говорили как о человеке незаурядной силы и выносливости. При этом мужчина имел явные проблемы психиатрического профиля: жил бобылём, женщин избегал, общался только с мужчинами. Доходило до смешного – если во время его работы на участке появлялась женщина, он мог бросить всё и убежать на несколько часов. Выглядело это как застенчивость, но для крепкого мужика 35 лет такая "застенчивость" совершенно ненормальна. Были для него характерны и иные "закидоны" – подозреваемый явно искал общества подростков и детей, пытался с ними заговаривать, угощал всякой чепухой (шоколадками, жевательной резинкой и т.п.). Мужчина производил впечатление диковатого и несоциализированного, хотя явного криминала за ним, вроде бы, не замечали. Полиция провинции Онтарио довольно долго осуществляла за ним негласное наблюдение, и некоторые особенности его поведения привлекли внимание полицейских, например, странная "ритуализированность" некоторых действий, которые он осуществлял в строго определённой последовательности. Полицейские даже сняли небольшой кинофильм о поведении этого человека, который показали психиатрам с просьбой дать комментарии увиденному.

Следует отметить, что подозреваемый не считался психически больным, никогда не обследовался врачами этого профиля и, соответственно, не лечился. Тем не менее, казалось вполне очевидным, что у человека есть какие-то проблемы с психикой, хотя без специального обследования ставить диагноз никто не мог. Оперативники пошли на то, что даже негласно проникли в дом "лесоруба" и осмотрели его жилище. После этого все подозрения в его адрес отпали сами собой – мужчина оказался крайне неряшлив. Невозможно было представить, чтобы человек, никогда не мывший посуду у себя дома, принялся бы делать это в квартире жертвы. Имелось и другое обстоятельство, сильно "работавшее" против предположения о виновности подозреваемого "пильщика" стволов и веток – он жил в 180 км от Гуэльфа и более чем в 250 от Лондона, а подобное расстояние представлялось слишком большим для вылазок убийцы. Настоящий убийца явно был как-то связан и с Лондоном, и с Гуэльфом, а в случае с рубщиком леса из Брейсбриджа такая связь не просматривалась.

Подозреваемые появлялись и постепенно отсеивались, но блуждание розыска впотьмах грозило тем, что убийца успеет нанести новый удар. В конечном итоге так и случилось.

Около полудня 16 июля 1977 г. в полицию Лондона поступило сообщение о подозрительном отсутствии 22-летней Донны Велдбум (Donna Veldboom). Молодая женщина работала кассиром на автозаправочной станции и в эту субботу обязательно должна была появиться на работе. Однако этого не случилось, и все попытки дозвониться по домашнему телефону Донны оказались безрезультатны. Между тем, подруга Донны, работавшая с ней на той же автозаправке, сообщила, что накануне вечером та была у неё в гостях и ушла 23:30 в полном здравии. Начальник Велдбум, встревоженный этим рассказом, приехал к дому молодой женщины, однако, дверь ему никто не открыл. Он позвонил в полицию и попросил направить патруль, дабы администратор здания мог открыть квартиру в присутствии представителей закона.

Донна Велдбум

После некоторых проволочек и уточнения деталей патруль был направлен по указанному адресу, и в 13:30 полицейские вошли в квартиру. Они обнаружили Донну лежащей в кровати в спальне и укрытой одеялом под самый подбородок. Женщина была мертва. Когда полицейские подняли одеяло, стал хорошо виден ножевой разрез под левой грудью. Т.о. криминальная причина смерти не требовала доказательств. И очень странным казалось то, что удар, нанесённый в область сердца, не дал крови – её не было видно ни на трупе, ни на постельном белье.

Последовавшее изучение места преступления криминалистами показало, что убийство Донны Велдбум являлось куда более изощрённым, нежели это могло показаться на первый взгляд. Судебно-медицинская экспертиза проводилась лично Джоном Хиллсдоном (John Hillsdon), директором судебно-медицинского бюро провинции Онтарио, опытнейшим специалистом своего дела, и благодаря этому были выявлены даже мельчайшие детали преступления. Оказалось, что молодая женщина была задушена, хотя такая причина смерти на первый взгляд представлялась наименее вероятной, поскольку бусы из жемчуга на её шее остались неповреждёнными. Убийца душил жертву не руками, а прижав подушку к лицу – это стало ясно после того, как криминалисты обнаружили на одной из подушек следы надрывов, оставленные при закусывании наволочки зубами жертвы в процессе борьбы. Удар ножом был нанесён в тот момент, когда сопротивление жертвы ослабло, возможно, когда Донна потеряла сознание или находилась в состоянии агонии. К этому времени женщина уже находилась на полу – в процессе борьбы убийца выволок её из кровати, очевидно, не желая испачкать постельное бельё кровью, мочой и калом жертвы. После того, как Донна скончалась, убийца тщательно смыл её кровь с тела – в ванной было обнаружено большое банное полотенце, всё перепачканное кровавыми разводами. После этого преступник переместил труп в кровать, вымыл пол спальни, очевидно, помылся сам (как минимум, вымыл руки) и лёг в кровать к телу убитой женщины. Он совершил половой акт с трупом, оставив в нём свою сперму, и пробыл на месте преступления ещё некоторое время. Он обыскал гардероб убитой женщины и, по-видимому, не отказал себе в удовольствии полакомиться её конфетами, фруктами и, возможно, молочными продуктами из холодильника. Во всяком случае, на кухне царил идеальный порядок, мусорный пакет оказался вынесен, а, как заметили ранее полицейские, любитель лазить по балконам обычно занимался подобной уборкой тогда, когда ел продукты жертвы.

Совокупность улик и значимых поведенческих признаков не оставляла сомнений в том, что убийство Донны Велдбум явилось делом рук разыскиваемого акробата-верхолаза. Но некоторые детали именно этого эпизода оказались весьма специфичными и наводили на определённые размышления. Прежде всего, мастер карабкаться по балконам никогда прежде не пускал в дело нож – он полагался на свою физическую силу, что выглядело, в общем-то, логично. Использование ножа представлялось явно избыточным, но то, что преступник пошёл на это, означало постепенное усложнение его поведения в момент совершения убийства. Негодяй набирался опыта, становился смелее, увереннее в себе, в своих фантазиях он заходил всё дальше. Подобная эволюция криминального поведения характерна для серийных убийц. Это означало только то, что последующие убийства будут становиться всё более жестокими и бесчеловечными.