Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга II

– слева от ворота рубашки на расстоянии 4 см – 3 пятна красно-коричневого цвета размером 1 * 1,5 см, 1 * 2 см и 2 * 3 см. Границы смазаны. Возможно, о рубашку что-то вытирали (пальцы?);

– на подоле кровавый мазок размером 1,5*1 см. Также подол запачкан грязью.

С осмотром одежды связан важный момент, на который следует обратить внимание – на одежде отсутствовали следы порезов или протыкания холодным оружием. Это означало, что жертва была предварительно раздета и только после этого подверглась травмированию, в результате чего на одежду и попала кровь, то есть для преступника обнажение жертвы в начале нападения являлось принципиально важным моментом.

Внешний осмотр тела позволил судмедэксперту сделать нижеследующие заключения.

Труп правильного телосложения, достаточного питания.

В области половых органов по передней и внутренней поверхности бедер, а также частично на груди – разлитые трупные пятна бледно-лилового цвета. Это означало, что тело находилось в положении «лежа на груди».

Трупное окоченение было полностью выражено во всех членах, а значит давность наступления смерти не могла превышать 72 часа. Это полностью соответствовало той картине случившегося, что к тому моменту сложилась у правоохранительных органов.

Лицо синюшное, запачкано грязью, волосы на голове – светло-русые длиною до 3 см. Ушные раковины синюшного цвета, слуховые проходы чисты. Рот закрыт, язык частично высунут, кончик язык зажат зубами, губы – синюшны. В поясничном отделе описана метка, оставленная химическим карандашом, в форме вытянутого эллипса (это был обведен участок, на котором отпечатался след обуви).

Половые органы сформированы правильно, соответствуют возрасту, видимых изменений не имеют. Заднепроходное отверстие закрыто, чистое. Повреждений в промежности и около заднего прохода не обнаружено.

При внешнем осмотре зафиксированы следующие телесные повреждения (см. анатомическую схему) :

– в области левого лобного бугра 3 ссадины темно-буро-багрового цвета размерами 0,9, 1 и 1,2 см, незначительная припухлость (позиция 1 на анатомической схеме);

– на левой щеке 2 пятна пергаментной плотности 0,8 * 0,3 см и 0,3 * 0,2 см; на подбородке аналогичные мелкие пятна. Все они – следы посмертного давления на кожу мелких предметов, возможно, каменной крошки;

– на боковых поверхностях шеи 7 поверхностных надрезов кожных покровов, все они почти горизонтальные на уровне подъязычной кости от одного угла нижней челюсти к другой. Длина надрезов от 7 до 12 см, подкожную жировую клетчатку надрезы не достигают (поз.2);

Анатомическая схема с указанием телесных повреждений Вовы Петрова, зафиксированных актом судебно-медицинского вскрытия №1160 от 14 сентября 1939 г.. На врезке показаны колото-резаные раны на левой пятке мальчика. Пояснения к схеме приведены в тексте.

– у края нижней челюсти справа на шее 3 ссадины темно-красного цвета длиною 1,0, 0,6 и 0,5 см и шириной до 0,2 см полулунной формы. Ссадины по форме похожи на следы ногтей пальцев рук (поз.3);

– 4 ссадины такого же характера на левой боковой поверхности шеи (поз.4);

– в области щитовидного хряща пятно ярко-красного цвета с поверхностными ссадинами размером 1,0 * 0,4 см;

– ниже 3 поверхностные царапины;

– на кожной поверхности живота и грудной клетки вдавленности и отпечатки мелких посторонних предметов, образовавшиеся при нахождении обнаженного трупа на грунте;

– в области правого колена на внутренней и передней стороне 5 поверхностных надрезов в направлении справа налево длиной от 4,0 до 6,0 см. (поз.5). «Эпидермис слегка отвернут снизу вверх, надрезы темно-бурого цвета без кровоизлияний». Отсутствие кровоизлияний указывает на посмертное происхождение этих повреждений;

– в правой подколенной ямке 3 поперечных надреза темно-красного цвета с кровоизлияниями; длины надрезов 7, 5 и 6 см. (поз.6);

– на подошве левой стопы у наружной стороны пятки резано-колотая рана длиною 1,5 см. Один край раны острый, другой – закруглен (указание на лезвие с односторонней заточкой с обушком). Глубина раны 1,0 см (поз.7);

– около указанной раны 4 поверхностных надреза длиною от 1,0 до 4,0 см (поз.8);

– на спине в районе первого позвонка грудного отдела пятно пергаментной плотности темно-багрового цвета размером 1,0 * 0,8 см;

– на левой ягодице кровоподтек размером 1,5 * 1,0 см. (поз.9)

При вскрытии тела и внутреннем осмотре обнаружены следующие повреждения:

– в мягких тканях шеи слева кровоизлияние размером 1,5 * 1,2 * 0,4 см, справа – 0,8 * 0,5 см. Также присутствовали мелкие кровоизлияния в тканях около гортани;

– в плевральных полостях отмечены редкие «пятна Тардье» (точечные кровоизлияния, являющиеся значимым признаком асфиксии). Легкие отечны, на разрезе темно-красного цвета;

– в правой половине сердца жидкая темная кровь, на поверхности сердца масса мелких кровоизлияний («пятна Тардье»);

– печень темно-красного цвета, на разрезе резко полнокровна. Почки умеренной плотности, на разрезе густо темно-красного цвета. Полнокровие внутренних органов, как и «пятна Тардье» свидетельствовали о смерти от асфиксии;

– в желудке до 150 гр. хорошо измельченной густой пищевой массы, похожей на хлеб. Это указание на наступление смерти менее чем через 4 часа после последнего приема пищи;

– мочевой пузырь пуст. В кишечнике – присущее ему содержимое, в прямой кишке каловых масс нет. Со слизистой прямой кишки взят мазок для исследования с целью обнаружения сперматозоидов.

Для химического исследования взяты желудок с содержимым, почка, часть печени. Кроме того, для музея взят участок кожи с повреждениями. Из текста акта непонятно, какой именно участок взят и чем он привлек внимание Грамолина, при проведении вскрытий других малолетних жертв таинственного убийцы образцы не отбирались. Кстати, учитывая, что законсервированные в формалине биологические материалы могут храниться без повреждений столетиями, вполне возможно, что изъятый Грамолиным фрагмент кожи Вовы Петрова до сих пор находится где-то в сусеках кафедры судебной медицины Уральского государственного медицинского университета.

Вся совокупность признаков явственно указывала на смерть от удушения, сопровождавшуюся умышленными действиями убийцы, направленными на усиление страданий умирающего посредством причинения колото-резаных ран. В заключении Грамолиным были выделены следующие основные моменты:

1) Ввиду наличия прижизненных повреждений на шее смерть мальчика Петрова классифицирована как насильственная.

2) Смерть последовала от асфиксии, обусловленной сдавлением шеи руками. На асфиксическую смерть, по мнению эксперта, указывали отек, полнокровие мозга и легких, наличие темной крови в правой половине сердца, кровоизлияния под плеврой и эпикардом («пятна Тардье»), выраженное полнокровие внутренних органов.

3) Повреждения на шее имели прижизненное происхождение и причинены острым орудием, видимо ножом. Они, по мнению эксперта, могли быть отнесены к разряду легких.

4) Повреждения на правом колене (надрезы) посмертного происхождения и также причинены острым орудием.

5) Принимая во внимание наличие многочисленных поверхностных надрезов ножом, носящих характер истязания, а также учитывая обстоятельства дела, можно предположить, что мальчик Петров В. стал жертвой неизвестного лица, удовлетворявшего свои извращенные чувства, вероятно, сексуального характера.

6) По своему характеру данное убийство напоминает убийства девочек 3-х лет Сурниной, Ханьжиной и т. п. (протоколы №802, 994 …).

Принимая во внимание то, что Грамолин писал прежде, этот акт СМЭ следует признать почти образцовым и отвечающим на все основные вопросы следствия.

Найденные возле тела вязаные штанишки и белая рубашка со следами предположительно крови были направлены на исследование в химическую лабораторию. Цель исследования заключалась в подтверждении или опровержении факта присутствия на них крови человека. Также в лаборатории были исследованы мазки и ватный тампон, взятые из прямой кишки для обнаружения следов семенной жидкости. Лаборатория провела необходимую работу вне очереди, и результат был готов уже 19 сентября. Согласно полученным данным на рубашке оказалась человеческая кровь, что, в общем-то, было ожидаемо, а вот на штанишках кровь отсутствовала. Следов семенной жидкости найдено не было.

Помимо исследования одежды, судебно-химическая лаборатория провела комплексную проверку внутренностей на возможное использование для умерщвления мальчика различных видов ядов (летучих, металлических и органических). В принципе, ничто не указывало на то, что убийца прибегал к ядам, но поскольку расследование являлось приоритетным, курировавшимся Москвой, местные руководители решили, видимо, отработать так, чтобы никто ни в чем их впоследствии не упрекнул. На акте судебно-химического исследования за №466 отсутствует дата, так что мы не можем сказать, как быстро был подготовлен документ; скорее всего, работа с учетом срочности потребовала дней 7—10 и результаты были представлены следствию в последней декаде сентября. Никаких ядов судебно-химическое исследование не выявило.

Итак, согласно показаниям Миши Кириллова похищенный мальчик около полудня или чуть позже находился на Площади 1905 года и удалялся от дома в направлении улицы 8-го Марта. А вот согласно показаниям Марии Вяткиной чуть ранее Вова Петров был замечен совсем в другом месте – в сквере у специзолятора НКВД, то есть примерно в одном километре трёхстах метрах от площади. Причем если сквер находился на пути от дома жертвы к Московскому торфянику – что хорошо согласовывалось с местом последующего обнаружения трупа – то женщина, описанная Кирилловым, уводила похищенного мальчика от торфяника. Получалась какая-то несуразица! Кто-то из свидетелей, похоже, ошибался в своих рассказах, и здравый смысл подсказывал, что ошибался Миша Кириллов.

Однако не всё было так просто. Благодаря опросам жителей района площади Коммунаров милиционерам удалось обнаружить еще одного необычного свидетеля, полностью подтвердившего слова Кириллова. И, что представлялось особенно важным для следствия, этот свидетель никак не был связан с Мишей, а значит сговор можно было исключить. Лиза Бухаркина, девочка 11 лет, тоже видела Вову Петрова в компании женщины в синем пальто.

Ошибку опознания всерьез можно было не рассматривать, поскольку Лиза проживала на той же самой площади Коммунаров, что и семья Петровых, только в бараке №7. Вот что девочка рассказала о событиях полудня 12 сентября: «Когда я купила печенье и пошла обратно домой, то проходила через Площадь 1905 года. Я шла вдоль трамвайной линии и видела, что Вова шел с какой-то тетенькой по тротуару около книжного магазина, шли они мне навстречу. Тетенька шла ближе к магазину, левой рукой держала Вову за правую руку. Что это был именно Вова, а не какой-то другой мальчик – это я знаю хорошо, т. к. я Вову сразу узнала». Разумеется, огромный интерес вызывало описание таинственной женщины, поскольку Бухаркина шла навстречу ей и расстояние между ними должно было исчисляться метрами. Но тут – вот уж воистину закон подлости! – следствие ожидал досадный сбой. Предоставим слово самой Лизе, добавить что-то к ее словам трудно: «На тетеньку я смотрела мало, поэтому не помню, какая она была, что у ней было на голове и на ногах. Тетенька эта уже не молодая, но и не бабушка. Несла ли что-нибудь эта тетенька в правой руке, я не помню, кажется, ничего не несла. Шли они быстро, а куда, я не знаю. Я думала, что тетенька эта какая-нибудь родня Вовы».

Увы, девочка описать внешность таинственной женщины не сумела и честно призналась, что опознать ее не сможет, но и без этого рассказ ее оказался ценен тем, что отлично дополнил показания Миши Кириллова. Это означало, что некая похитительница реально существовала – это не ошибка Кириллова и не его выдумка. Имелась в сообщении Лизы Бухаркиной еще одна важная для следствия деталь: девочка уверенно назвала время встречи на Площади 1905 года, поскольку ее поход за печеньем был жестко лимитирован и она оказалась вынуждена его отслеживать. Кириллов о времени встречи высказывался неопределенно, говорил, что встреча состоялась «примерно в полдень», поскольку молодой человек за временем не особенно следил. Воспоминания Лизы о событиях 12 сентября оказались куда точнее – по ее словам, встреча произошла в интервале с 13:00 до 13:30, то есть уже после того, как Петровы обнаружили исчезновение мальчика и подняли тревогу. Фактически оба свидетеля – Кириллов и Бухаркина – видели Вову Петрова после похищения, то есть наблюдали преступление в момент его совершения.

Все силы оперативного состава, которые управление милиции смогло выделить, были брошены на розыск таинственной женщины «не молодой, но и не бабушки», носившей синее пальто с продольной складкой на спине. О том, каковы были шансы на успех, заранее сказать никто не мог, поскольку опознавать пришлось бы не конкретного человека, а одежду. Как отмечалось выше, одежда по тем времена была приметной: шёлковые чулки, необычное пальто, туфли на каблуке – так одевались немногие, но если женщина осознанно пошла на обдуманное преступление, то и одежду она могла подобрать такую, в которой никто её ранее не видел и более не увидит. Если она действительно проявила такого рода предусмотрительность, то искать её можно будет долго и, строго говоря, безо всякого толку. До бесконечности…

Одновременно с розыском похитительницы Вовы Петрова прокуратура озаботилась установлением личности того, кто обнаружил тело убитого мальчика в торфянике. Через диспетчерскую службу железной дороги имени Лазаря Кагановича быстро отыскали обходчика, сделавшего заявление о трупе ребенка в лесу возле Мыловаренного завода, тот рассказал об обратившейся к нему женщине, представившейся пастухом Горземотдела. Поскольку женщина не пыталась его обмануть, отыскали ее быстро. Елена Александровна Буренина, 35 лет, действительно работала пастухом в паре со своей старшей сестрой Дарьей Александровной Стерлиговой и 12 сентября перегоняла стадо коров в районе Московского торфяника. Ещё имелся и третий пастух Василий, муж Бурениной, но во второй половине дня он отсутствовал, а потому отношения к произошедшему не имел ни малейшего.

Согласно показаниям Бурениной одна из коров отбилась от стада и сошла с дороги. Поскольку места в районе торфяных выработок топкие и корова могла увязнуть, Дарья Стерлигова помчалась за ней в лес и увидела там притопленного в неглубокой луже мертвого мальчика. Произошло это по утверждению Бурениной в 17 часов, трупа они, разумеется, не касались и ногой на него не наступали (то есть отпечаток ноги принадлежал не пастухам). Никаких людей, проходивших с детьми в лес или из леса, Буренина и Стерлигова не видели, не слышали также и подозрительных криков.