Дорога под солнцем. Книга вторая. Тернистый путь к дому

– Кто мог подумать, что они именно такое сделают, да это моя вина, моя недооценка ситуации, сейчас то, что говорить, – ответил злобно Бобби.

– Ребята, сейчас это неважно, что делать-то будем? – спросил Санчес.

– Вопрос к месту и времени, – сказал, тяжело дыша, Мик.

Артём был в прострации, он так и сидел, закрыв лицо руками, слёзы и рыдания у него, блокировал глубокий шок, его охватила нервная судорога, похожая на озноб, его всего трясло, и он не мог остановиться.

– Парень ты как? – спросил Бобби, осторожно похлопав Артёма по спине.

Артём не ответил, он почувствовал, что не может говорить, к горлу подступил комок, а зубы стучали и он не мог это контролировать, поэтому он только промычал в ответ, что-то невнятное и судорога усилилась.

– Арти, возьми выпей воды, – протянул ему бутылку с водой Санчес, – парню совсем худо.

Артём выпил еле-еле, пару глотков, расплёскивая воду из-за нервного тика. Наступило всеобщее молчание, которое минут через десять прервал Бобби:

– Вот что я думаю, мы здесь далеко от любого берега, не считая этого острова, от которого никакого толка. Топлива у нас хватит миль на 70, максимум на 80, ближе всего отсюда до Гаити, значит нужно двигать в ту сторону, там много маршрутов и большое судоходство, а здесь редкий корабль проплывёт, оставаться здесь нельзя.

– А может лучше оставаться на месте, ты же сообщил в наше посольство, они заметят, что маяк пропал, исчез с радара, и пришлют сюда, кого ни будь? – сказал Мик.

– Я бы на это не очень надеялся, а что если тот, кто смотрит на монитор, сегодня не работает или вообще взял отгул. У нас воды на пару-тройку дней, при такой жаре то, а про еду вообще я молчу, снеки, печенье, чипсы, пару хот догов, гамбургеров вот и всё, мы не можем здесь стоять неделю или две, пока про нас вспомнят и заметят.

– Да ребята дело плохо, надо выбираться отсюда по любому, я согласен с Бобби, – сказал Санчес.

– Нужно ещё хоть сонар подобрать, – напомнил Мик.

– Точно, сонар нужно забрать, и магнитометр, поплыли за ними, – сказал Бобби.

– Арти как ты, получше? – спросил Санчес, хлопая по коленке Артёма.

– Да, немного, – ответил Артём, который всё ещё не отошёл от кошмара, но судорога и нервный тик, уже прошли.

– Ты не волнуйся, мы выберемся отсюда, – сказал Бобби, – всё будет хорошо.

Они подобрали и положили на дно лодки сонар и магнитометр, который плавал с буйком, а после двинулись на медленном ходу в сторону Гаити, никто не с кем не разговаривал, все были сосредоточены и ушли в себя. К Артёму постепенно вернулся мыслительный процесс:

«Всё кончено, это самый настоящий конец, я даже не представляю, что можно сейчас сделать, без денег, без документов, посреди океана. Как я здесь вообще оказался, каким ветром меня сюда занесло, поверил в судьбу, удачу, поверил в то, что я всё могу, и мне везёт. Но, кто мог предположить вообще, что такой кошмар возможен? Скорее всего, это судьба у меня такая и ничего уже изменить нельзя. Сам себя сюда загнал, а всё началось с этой встречи в отеле. А сколько придётся скитаться в этой лодке и главное что будет, когда закончится вода и еда, мы вообще выживем, доберёмся ли до берега, бред какой-то и это в конце двадцатого века происходит. Бобби говорит, что всё хорошо будет, конечно, ребятам то что, они доберутся до своего посольства, им документы восстановят, и фирма им всё оплатит. А мне кто чего оплатит, и главное где я паспорт-то достану? Да даже если паспорт и выдадут, то куда я с ним поеду в Россию, из которой я навсегда уехал, это вообще не входило и не входит в мои планы. А какие теперь планы, сейчас план один, нужно в живых остаться. В Аргентину точно не пустят, не визы ни ДНИ, ничего нет, это точно конец, ещё и денег нет вообще». Ко всему прочему Артёму вспомнился рассказ, одной из книг, которых он прочитал, особенно в детстве великое множество, как люди после кораблекрушения в 18 веке, оказавшись в лодке, что бы выжить стали есть друг друга, и он содрогнулся при этой мысли. Гамбургеры были съедены, вода тоже пользовалась популярностью и уменьшалась. Они потихоньку продвигались на северо-запад, стало уже темнеть, ночёвка им предстояла тоже в лодке.

– Мик, у нас есть какой-нибудь фонарь на борту, хоть любой? – спросил Бобби.

– Да вроде где-то был такой, аккумуляторный, типа технического, – ответил Мик.

– Ночевать будем здесь, двигаемся до 12.00, потом, выключаем двигатель и вешаем за борт фонарь, что бы какой-нибудь сухогруз нас не раздавил в темноте, – сказал Бобби.

– Ясно капитан, – сказал Мик.

Расположились на полу, подстелив брезентовую накидку, которой закрывали лодку. На воде в ночные часы, несмотря на тропический климат, стало прохладно, поэтому сверху тоже ею закрылись и за борт вывесили фонарь, как и сказал Бобби. Долго не могли уснуть, всё время ворочались, сказывалась качка, жёсткая и неудобная поверхность и пережитый стресс, но постепенно усталость взяла своё, и все задремали. Лодка всю ночь дрейфовала в неизвестном направлении, вслед за ветром и течением. Утром, с первыми лучами солнца, раньше всех, проснулся Бобби, который сразу же посмотрел на компас и сказал:

– Подъём парни, нам пора двигаться дальше, нас снесло на много миль к югу.

– Санчес, есть чего перекусить?– спросил Мик.

– Вон там пакет с чипсами, пара хот-догов и вода, но думаю надо хот-доги разделить пополам, на четверых.

– Согласен, – ответил Мик и достав один хот-дог с большой сосиской , разломил его на пополам.

– Включаем режим жёсткой экономии, – сказал Бобби.

– Было бы то, на что его включать, – высказался Мик.

– Парни, смотрите ка вон там, на горизонте, по-моему, корабль, – сказал Артём, который проснулся, протёр лицо руками и озирался по сторонам в это время.

– А ну ка взглянем, – отозвался Бобби, взяв бинокль.

– Дай ка мне тоже посмотреть, – сказал с энтузиазмом Санчес, – может это наш шанс, наше спасение.

– Да, это корабль, похоже, сухогруз, мы спасены парни, поплыли к нему, заводи быстро мотор Мик, надеюсь горючего хватит до него добраться, – сказал Бобби.

– Уже делаю босс, – ответил Мик, запихнув в рот остатки хот-дога и поворачивая ключ в зажигании.

Мотор взревел, и они двинулись навстречу судну, которое было пока лишь точкой на горизонте.

– Это вам не во времена Колумба, сейчас можно быть спокойными, всё скоро закончится, – сказал Бобби.

Минут через тридцать они приблизились к кораблю, это был действительно грузовой корабль, он вёз контейнеры, всякие тюки и бобины с чем то, которые стояли на открытой палубе. Он был большой с тупой носовой частью, Бобби разглядел, что он идёт под панамским флагом. С корабля их тоже заметили и замедлили ход, когда расстояние сократилось до минимума, Бобби закричал:

– Ребята, помогите! У Нас затонула яхта и мы тут на лодке посреди Карибского моря.

На корабле видно не расслышали, может из-за очень высоких бортов или ветра, поэтому переспросили:

– Что там у вас стряслось парни, вы откуда?

– У нас кораблекрушение, наш корабль затонул, возьмите нас на борт, – прокричал Бобби.

– Всё ясно, спускаем трап, поднимайтесь, вашу лодку мы тоже поднимем, – ответили в громкоговоритель с сухогруза.

– Ребята, всё нормально, успокаиваемся и приходим в себя, – сказал Бобби.

Артём сидел, сжавшись на полу, у него появилось чувство облегчения, но он не знал радоваться или огорчаться, так как не знал в принципе, что теперь ему делать.

– Парни, нам крупно повезло, что не пришлось скитаться неделю или больше по морю, это просто удача, – сказал радостным голосом Бобби.

– Арти, не расстраивайся, мы спасены, всё в порядке, – сказал Санчес.

Артём хоть и улыбался и радовался в душе, но мысли у него были тяжёлые: – «Какое там, в порядке, всё зашло в тупик и как из него выбираться не понятно, это полный аут, что теперь делать-то?».

Им спустили трап, и вместе с ним вниз сошли также пару человек латинского вида, которые осведомились, не нужна ли помощь.

– Нет, ребята, спасибо, мы все в порядке, только полсуток плаваем, нам ещё крупно повезло с вами, – ответил Бобби.