Избранное

«Ах, до чего же осень глубока!..»

Ах, до чего же осень глубока!
В лесу глубоко, во поле глубоко.
Она, как полноводная река,
А я – рыбак в челне своём убогом.
И вот уже я чувствую – тону.
Но мне дышать всё легче,
как ни странно,
И старая замшелая поляна —
Речное дно. Хожу себе по дну.
Подводный мир!
Волшебно хороши
Листы растений,
розовых и рыжих.
И вся печаль смывается с души
Среди поющих в день осенний рыбок.

1962

«Может, чёт – а может, нечет…»

Может, чёт – а может, нечет,
Может, плакать – может, нет.
Может, утро – может, вечер.
Может, темень – может, свет.
Может, дальний голос вьюги,
Может, тихий волчий вой.
Может, губы – может, угли.
Может, сторож – может, вор.
Может, я тебя бросаю,
Может, я тебя ловлю.
Может, я тебя спасаю,
Может, я тебя гублю.

1962

Михайловское

И не видать в окне Россию,
Всю погружённую во мглу,
И только пёрышком гусиным
Скрипит сверчок в своём углу.
И льются нянюшкины песни,
Как будто слёзы по щеке,
И драгоценных женщин перстни
Горят на пушкинской руке.
И на одной из стен лачужки
В глухом неведомом краю
Тень стихотворца тенью кружки
Пьёт участь горькую свою.

1962

«Ах, Пушкин, Пушкин, милый Пушкин…»

Ах, Пушкин, Пушкин,
милый Пушкин,
Чего пустой бульвар стеречь?
Приди ко мне, погрейся пуншем —
Гранитный плащ не греет плеч.
Всё те же снеги, те же сани,
Идалии и Натали,
И только няни,
бедной няни
Твои друзья не сберегли.
Каких я вин заморских не пил,
Каких не нашивал оков —
Стучит,
стучит мне в сердце пепел
Твоих златых черновиков.

1962

Поэты

Л. И. Давыдычеву

Поэты погибают не от пуль,
Поэтов сокрушают не наветы:
Сам по себе мучителен их путь,
Самих себя не берегут поэты.
Расширены глаза, как у детей.
Попробуй жить
и не растратить крови,
Переживая тысячи смертей
И чьих-то
несложившихся любовей!
Да, чистой кровью пишутся стихи,
Да, вечно
словотворчество людское,
И с красной начинается строки,
И красной завершается строкою.

1962

Костёр

Как истинно талантливый актёр,