Портрет призрака

Тот день я провел за книгой, а вечером я взялся за написание послания для своей Даши. В голове, как в прошлый раз, образовалась пустота. Пока идёшь к письменному столу, тебя распирают идеи, желание вцепиться в карандаш или ручку, но как только берёшь инструмент в руку, твои мысли становятся, как этот белый пустой лист – чисты и бессмысленны.

Хотелось поделиться с Дашей видениями, снами, приездом и рассказами бабушки. Но я не мог… Что можно рассказать? Что я вижу призраков? Тогда бы потерял бы её сразу.

Или как пошутил над другом? Это я мог рассказать ей и при встрече. Про могилу отца и переживание моей матери… я хотел слышать от неё ответ.

Я не помню, как это всё произошло, но моя рука поднялась и начала водить стержнем ручки по листку:

«Любимая моя Даша, не могу забыть нашу с тобой последнюю встречу. Как ты обнимала меня, прижимаясь всем телом и прогревая мою душу изнутри. Как твое упругое тело заставляло меня дрожать. Ожидание сводит меня с ума и убивает меня. Жду не дождусь нашей следующей встречи… Сергей».

Я только помню, как открыл глаза и увидел перед собой текст. Через мгновение я уже лежал в кровати и засыпал. Меня ждал следующий день и встреча с девушкой моей мечты.

***

Приятный женский голос наполнял комнату. Я понял, что сплю. Мама находилась в соседней комнате, а бабушка осталась у своей подруги. Тем более смех исходил от молодой девушки. Так мне показалось. Я не ошибся.

Смех повторился.

– Ты такая красивая. Да, ты самая красивая, – заговорила девушка в темноте.

Я открыл глаза и осмотрел комнату по сторонам, но никого не увидел. На моей прикроватной тумбе стоял ночник, но при включении его бы едва хватило осветить квадратный метр. Щёлкнул выключатель. Свет рассеялся, открыв мне силуэт молодой девушки. Со спины ей было не больше восемнадцати. Кожа белая. Тонкая стройная фигурка просвечивалась через полупрозрачную ночнушку, скрывающую наготу. Чёрные волосы спускались до чуть выгнутой поясницы.

Девушка разговаривала со своим отражением, стоя у моего зеркала, но оно не отражало лица. Мне показалось, что в комнате есть кто-то ещё. Но это создание начало кружиться вокруг своей оси, опускать на бок голову, словно непонимающая собачка.

– Кто ты? – я осмелился задать вопрос. Но так продолжаться дальше не могло. Я начал её бояться. Любой бы испугался призрака, увидев его у себя в комнате.

Девушка не отреагировала сразу на мой вопрос, продолжая танцевать. Её легкая ночнушка раскручивалась вместе с ней, то оголяя, то вновь закрывая чуть пухлые бедра. Но после нескольких оборотов она все же остановилась ко мне лицом. Мой ночник начал тускнеть, я потряс его, но он заморгал в ответ. Я лишь успел разглядеть блеск ее глаз, а затем таинственная девушка сказала:

– Ты видишь мен?! Ты видишь меня… Ты видишь меня, – она повторяла как заевший магнитофон, словно убеждая себя в том, что говорит. Девушка гладила ладонями свою ночнушку. Кажется, она улыбалась, но об этом можно только догадываться, ведь её голос выдавал позитивные эмоции. – Ты видишь меня. Значит, ты мне сможешь помочь…

На последних словах ночной светильник резко прибавил в яркости. Голова девушки вновь опустилась на одну сторону. Тогда я осознал, что где-то уже видел её, но не мог вспомнить где. Где-то я видел этот взгляд карих, почти черных глаз, а черты лица я разглядеть не успел.

– Ты мне сможешь помочь! Ты сможешь!

Раздался сильный хлопок. Стеклянный дождь осыпал всё, что находилось рядом с моей тумбочкой, включая одеяло, подушку и моё лицо. К счастью, я успел зажмуриться… Но вот ночник было не спасти. Там не только лопнула лампочка, но и расплавился цоколь. В комнате стоял запах палёного пластика.

Постельное белье пришлось заменить. «Для начала научитесь нормально появляться в моей жизни, ничего не круша вокруг, а затем просите о помощи…», – мысленно я ругал не прошенных мистических гостей.

– Сын, у тебя все в порядке?

– О господи! – выкрикнул я во все горло. Думаю, тогда разбудил соседей за стенкой. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, продолжил:

– Все в порядке, мам. Просто ночник перегорел. Все нормально, не беспокойся и ложись спать. – успокаивал я её, орудуя веником с совком. Мелкие осколки, как волшебная пыль, разлетелись по всей комнате и приветливо блестели из каждого уголка моего ковра.

– Точно?

– Точнее не бывает, мам, – мне хотелось скорее закончить уборку и лечь спать. Чем раньше усну, тем раньше наступит утро. А его я ждал больше всего. Но больше всего я грезил о вечере.

Закончив непредвиденные дела, я наконец-то улегся в свежую кровать, уснул. В этот раз меня ничто и никто не побеспокоил.

Секрет отца

Мама спала. Я встал и приготовил себе завтра, хотя не отличался кулинарными способностями. К сожалению, это мне не передалось от мамы. Мне скорее передалось папино упрямство. Я не помнил его, но думаю, в этом качестве есть его вина.

За окном шел небольшой дождь, люди спешили на работу, а студенты и школьники готовились к наступлению осенних каникул. Мне оставалось сдать последний экзамен. Самое страшно, что я к нему был совершенно не готов. Но встречу с Дашей я пропустить не мог. Мы виделись слишком редко, как мне казалось, чтобы пропускать эти чудные часы свидания.

Позавтракав, я вернулся в свою комнату. Мама еще неделю назад поручила мне прибраться там. Одежда на полках скомкалась, носки в ящике валялись вперемешку с трусами. Про свой стол я вообще молчу: всё вокруг заняли фантики, мелкие вещи, атрибуты компьютера и ненужный хлам. Лишь посередине осталось священное место… священное место для письма.

Еще очень давно, когда мы с мамой делали перестановку в квартире, она попросила меня оставить папину старую тумбу у меня в комнате. Там лежали его бумаги, какие-то книги и некоторые личные вещи, вроде ручных часов и зажигалок. Мама не открывала тумбу со смерти отца, а меня этот шкаф совсем не интересовал, а со временем я вовсе перестал его замечать. Но теперь он стал для меня сундуком с сокровищами. Но свое желание открыть его я скрыл от матери.

Как только я вспомнил про тумбу, то думать не мог о футболках и трусах. Как заколдованный открыл дверцу и ощутил знакомый до боли запах… запах мужского одеколона и табака. По телу пробежали мурашки.

Мои руки одна за другой доставали папки и тетради. Отец делал какие-то записи. Я схватился за первую тетрадь, и мои глаза округлились. Между раскрытых листов лежала меленькая порыжевшая фотография, на которой я узнал Дашу… Я не мог поверить своим глазам. Спрятав карточку в карман, я начал листать тетрадь, как услышал, что мама подходит. Мне не хочется, чтобы она видела, как я роюсь в вещах отца. Через мгновение закрыл дверцу, а перед этим уложил на место все бумаги.

– Ты решил все-таки убраться? Не прошло и года, – сказала мама, легко улыбнувшись. Её глаза еще слипались, видимо, маму кто-то разбудил. Но точно не я.

– Да, вот решил разобраться в шкафу. И… мам, а почему мы никогда не разбирали папину тумбочку? Мне кажется – это хороший повод всё рассказать о нем?

Я надеялся, что мама со мной, мы попьём чаю и придём в мою комнату, но ошибся. Я вызвал в ней бурю эмоций. Такой я маму не видел с тех пор, как разбил футбольным мячом окно у себя в комнате.

– Ты мне уже надоел со своим отцом! – крикнула она. – На работе проблемы, дома проблемы, что-то свекровь скрывает от меня вместе с сыном, который ещё хочет узнать, какой его отец был… – она громко заплакала, быстро уйдя к себе в комнату, даже не завтракая. В такие моменты я знал, что лучше к ней не приставать, и дал ей время успокоиться.

Вскоре мама зашла в мою комнату. Не проронив ни слова, она громко и резко открыла папину тумбочку, откуда вытащила большую кипу бумаг. Некоторые листочки падали, и мама их небрежно засовывала в неаккуратную стопку. С громкими вздохами и всхлипами мама перенесла её к себе в комнату и спрятала. Я решил не влезать, но в моей голове возникла куча вопросов.

Всё это вызвало во мне просто шквал вопросов. Но самый главный, почему у моего отца есть фото девушки, так похожей на мою Дашу? В тот день я хотел показать это фото ей и спросить, что она об этом думает.

***

День до вечера пролетел практически незаметно. Вещи аккуратно сложены в шкафу, на столе порядок, а в голове вопросы.

Я вышел на кухню, чтобы поужинать. Но впервые за двадцать с лишним лет я не нашел ничего на сковороде или кастрюле. Мама так и не выходила из своей комнаты, а через час я должен был стоять на остановке у «Кафе у дороги». Я обидел её, не подозревая об этом. Может быть, если бы мама разу мне всё рассказала, то не возникло бы тех проблем, что начали появляться несколькими днями позже.

Я неуверенно подошёл к двери её комнаты и искренне попросил прощения:

– Прости меня, я не знал, что для тебя это настолько тяжело. Когда-нибудь ты сама мне всё расскажешь. Я подожду.

В ответ я, конечно же, ничего не услышал. Лишь когда я оделся и оставался только второй ботинок, она вышла из комнаты.

– Ты опять уходишь? – глаза, покрасневшие от слез, смотрели на меня с надеждой, что сегодня я останусь дома. Я помнил, что завтра ей на работу с утра, но как она пойдет с опухшими глазами? Никто не любит лишних вопросов, касательных своего душевного состояния.

Я кивнул и вышел из квартиры. Послышались новые громкие всхлипы, но вернуться назад у меня не хватило сил.

О лицо разбивались капли, как в первое свидание. Только на этот раз на ногах удобно сидела осенняя обувь, а её, в отличие от кроссовок, нужно её постараться промочить. Преодолев все расстояние до остановки за несколько минут, я запрыгнул в подъехавший забитый практически битком микроавтобус и отправился к Даше.

Знакомое кафе ослепляло своей вывеской. Мне вспомнился бабушкин рассказ про грибника. По ногам пробежала легкая дрожь. Но я набрал полную грудь кислорода и двинулся вперед. Мне не совсем не хотелось кофе, что было очень странно для меня. Но я не мог не зайти в это заведение. Думал, что нужно всё повторить в том же порядке, как в позапрошлые разы. Это своеобразный ритуал, без которого я мог не попасть к любимой девушке.

Я взял тот же кофе с тем же количеством сахара и без сиропа. Даже хотел подмигнуть кассиру, но сдержался, потому что за кассой стоял совершенно незнакомый мне молодой парень. Ему явно не нравилось здесь работать.

– Ещё что-то? – сказал он без эмоций, как на похоронах.