Последний портрет

– Что говорят врачи? – у меня складывалось ощущение, что Алиса не хочет рассказывать про Артема и прошедшее мероприятие. – Есть какой-то прогресс?

– Вчера мне удалось с ними это обсудить, – я схватил вилку и приступил к завтраку.

– Да уж, мне звонил Лев Константинович, сообщил в каком ты состоянии и настоял, чтобы тебе поставили капельницу. – Передо мной появилась чашка ароматного кофе. Алиса отошла к окну и прислонилась спиной к подойнику, я ощущал ее пронзающий взгляд, хоть мои глаза и устремлялись в завтрак.

– Мне безумно стыдно за вчерашний вечер, – говорить было не очень удобно, не успевал пережевывать, желудок радовался каждому куску, ведь последний раз я ел почти сутки назад.

– Поверь, мне тоже… – она вздохнула и повернулась лицом во двор, но спустя мгновение вновь развернулась ко мне и села за стол. Алиса не переставала на меня смотреть, внушая мне чувства нашкодившего пса.

– Как прошел вечер? – Я не выдержал, нужно было начинать разговор, иначе она меня уничтожит.

Готовила она всегда так, что позавидуют многие шеф-повара, это одно из тех ее качеств, за которые я ее полюбил. Но в то утро я заметил, что она пересолила, хотелось скорее утолить жажду. У многих творческих людей можно заметить личные боли и переживания в их творческих работах, у Алисы это была готовка. Я прекрасно понимал, что расстроил ее чувства, но она еще не знала, что получит отказ в моей поддержке.

– В большей своей части, прекрасно. Конечно, если бы ты остался и поддержал меня, я бы была счастлива, но ты решил… – ее рука поднялась, когда заметила, что я хотел снова извиниться, – достаточно извинений, Сереж, мир не крутится только вокруг тебя. Аукцион прошел тоже превосходно, разобрали все лоты, даже картину нашего нового художника. – Она заметила мои глаза и тут же дополнилась. – Здесь нечему удивляться, ты же знаешь, что я умею находить таланты.

«Еще бы тебе быть чуть скромнее», – подумал, но не сказал ради своей моральной безопасности.

– Он превосходный художник, – глаза Алисы уставились на руки, она рассматривала свои ногти. Еще бы отдавать столько денег на маникюр.

– Что ты хочешь этим сказать? – остался последний кусочек моего бутерброда, который я решил посмаковать. – Он теперь работает по твоему проекту?

– Не совсем, я дала ему задание восстановить несколько лучших картин. – На ее лице появилась улыбка, – я же помню про твое отношение ко всему этому, я решила, что нескольких будет достаточно. Остальные работы будут его. Он молодой и перспективный художник, а коллекционерам нравятся молодые звезды, пусть они и быстро сгорают, попробую на нем заработать больше денег.

С трудом, но я поверил ей, неужели она прислушалась ко мне? А все мои предположения и страхи перетекли в паранойю? Не хватало мне еще попасть с этим расстройством к психиатру. После плотного завтрака меня потянуло в сон, веки буквально стали тяжелеть каждую секунду. Я встал из-за стола, поцеловал теплые губы Алисы и сон утянул меня в спальню.

Безумный день закончился

Артем не мог осознать, что с ним происходит. Что договор и все обещания Алисы не пустой звук. Он успел на последнюю электричку в метро, напротив него сидел мужчина в оборванной одежде, кроме него никого. Мужчина спал, а он думал.

Неразборчивый голос сообщил станцию, Артем взглянул на карту, еще пять станций. Если бы только все обещания оказались правдой, ожидание всегда тяжело проходит, а ожидание быстрого благополучия в жизни еще трудней.

Телефонный звонок нарушил тишину. Рука художника нехотя опустилась в карман. Желание поделиться новостями переполняла его, пусть даже с незнакомцем с навязчивым предложением из банка. Но звонила Настя.

– Алло, Артем, – она говорила, не дожидаясь его ответа, – пришел хозяин квартиры, спрашивает про тебя, про меня. Что ему ответить?

– Скажи, что я задержусь у него на пару дне, не больше… – интонацию в его голосе переполняла уверенность, словно он уже способен управлять своей жизнью.

– Хорошо. – Она немного помолчала. – Когда тебя ждать?

– Через двадцать минут, – он постепенно возвращался в реальность. Мужчина в рваной одежде пошевелился. Артем на мгновение подумал, как бы он проживал свою жизнь, оказавшись на месте бездомного, где бы мылся, ел, и смог бы он при этом заниматься творчеством. Рисовал бы на чистых стенах или на помойных контейнерах?

Голос объявил, что электричка проехала очередную станцию. Это, как этапы в его жизни, вчера он в бедном городе экономит на всем, сегодня подписывает контракт и ужинает в присутствии богатейших коллекционеров. А что случится послезавтра, в метро все просто, есть карта, но его жизнь похожа на хаотичное расположение станций с множеством поворотов, за которые отвечает только он. Артем бы назвал любую, но путь приведет в неизвестную ему точку.

Он достал папку с бумагами, чтобы еще раз перечить, что ему полагается за работу. Каждый пункт грел его изнутри, сердце билось чаще, слова опьяняли и кружили голову. Квартира в центре Санкт-Петербурга, машина премиум класса, зарплата, о которой он не мог и мечтать. Но он не до конца осознавал, что за это ему придется сделать, и почему Алиса готова внести столько денег, чтобы ее художник восстановил старые картины. Все слишком просто…

Перечитывая свои обязанности, он так и не смог найти пункта «пожизненное рабство», но с тяжелым предчувствием он так и не смог справиться. Неразборчивый голос наконец объявил его станцию.

Путь от станции занял пару минут. Бездомный продолжил свой путь в неизвестном направлении. с неба моросил дождь, отрезвляющий, охлаждающий. Артем поднялся на свой этаж и потянул за дверную ручку. Дверь не открылась, но тут же послышался щелчок затвора.

– Артем, я уже думала, что мне придется охранять твою квартиру в одиночестве, – на Насте была надета его рубашка, в квартире по-прежнему оглушительно пахло кофе, и играла спокойная музыка.

– Как же хорошо, что этот безумный день закончился, и меня встречает дома такая девушка.

Щеки Насти нарумянились, как в первый раз. Она приблизилась к Артему и поцеловала его в губы. Рубашка оказалась не застегнутой, художник ощутил все тепло ее тела, сердцебиение и теплые, нежные руки у себя на спине.

Он закинул ее ноги на талию, девушка оказалась очень легкой, нежные руки обхватили шею и не собирались отпускать до конца пути. Несколько часов их ждала разобранная, большая кровать.

– Артем, – произнесла он шепотом.

– М?

– Мне кажется, это самый лучший день в моей жизни. Я бы не хотела, чтобы он заканчивался…

Артем ничего не ответил и положил девушку на кровать. Его рубашка с легкостью снялась с ее тела. Он был готов подписаться под каждым словом своей ной девушки, ведь этот день изменил его жизнь навсегда, даже так, как он еще не мог себе вообразить.

Новости из больницы

Меня разбудил телефонный звонок. Вернее, второй телефонный звонок, я подумал, что это будильник и тут же скинул.

– Сергей Михайлович, прошу прощения, если я невовремя, но это важно. – Голос главврача дрожа, толи от испуга, толи от переполняющей его радости. Я не понимал даже сколько времени.

– Да, я только проснулся, – глаза опустились на часы, полчетвертого дня.

– Надеюсь у вас в се в порядке, – ответил врач и тут же вернулся к своей теме, – я хотел вам сообщить новость об Александре, его отец не отвечает.

– Что-то случилось? – Мое сердце готовилось выпрыгнуть из груди, а ноги залети в тапки рядом кроватью.

– Случилось, но ничего ужасного. – С этого и нужно было начинать. Я с облегчением выдохнул. Я убедился, что врач говорил больше с радостью, чем с тревогой.

– Не томите.

– У Александра замечена странная мозговая активность. – Значит не все так радужно? Что может обозначать слово «странная» в медицинской терминологии?

– Как это понять?

– Долго объяснять, вам лучше приехать самому. Я расскажу свои предположения и опасения. – Дыхание врача пришло в норму, от этого становилось не по себе, трезвая констатация. Интересно, таким голосом, он бы мне сообщил, что мой друг умер?

Я не заметил, как уже стоял в прихожей, шнурки непослушно выскальзывали из пальцев, но я проспал полдня, из меня должна была сочиться энергия, и шнурки сдались под моим напором.

На такой температуре кожаный салон разогрелся до состояния раскаленной сковородки, я тут же выехал со двора, не обращая внимание на сигналы светофора. Состояние полной отстраненности от внешнего мира, если его отец не отвечает, то единственная помощь, на которую мог рассчитывать Саня, могла исходить лишь от меня. Еще один красный светофор, мимо меня проскочила ярко-красная иномарка, издавая оглушительный сигнал вперемешку с визгом тормозов.

Через пять минут я стоял у входа в больницу, главврач курил на крыльце. Я не понимал откуда у меня последнее время такое внутреннее беспокойство, но курящий человек на крыльце, с многолетней выдержкой, заставлял меня волноваться еще сильнее. Он видел, что я подъехал, но внимательно продолжал наблюдать, как тлеет его сигарета.

И откуда взялась такая жара? Еще из детства помню разговор маминых гостей: «от такой жары очень много умирает людей», в тот год ставили температурные рекорды…

– Сергей Михайлович, как хорошо, что вы подъехали? – Сказал главврач, не протянув мне руку он тут же прошел в здание. – Пойдемте быстрее…

Я кивнул и послушно последовал за ним, из его роста он делал два шага, а я один, однако, мне не всегда удавалось его догнать. Сколько же мыслей сплелось в моей голове по пути в палату.