Тролль

– От чаю не откажусь, а пирог, боюсь, не полезет…

Молчанов усмехается. Он-то свеж как огурец. Я ему немного завидую, мне бы такое здоровье.

– Пойдём тогда на кухню.

– Ага. Только мне сначала в туалет надо.

Молчанов показывает мне, где в его квартире находится санузел. Я иду туда, мой приятель исчезает в кухне.

Квартира Молчанова – типичная малогабаритка в панельной «хрущёвке»: каждый метр полезной площади чем-то занят, заставлен или завален хламом. Любое свободное пространство тут выглядит как клочок суши на каком-нибудь острове, отвоёванный у моря в долгой упорной борьбе.

В туалете меня начинает рвать; согнувшись пополам, я опорожняю желудок в молчановский унитаз. Блевотина хлещет из меня неудержимым яростным потоком, забрызгивая всё вокруг. Чёрт, только этого мне не хватало!

Минут пять меня как следует полощет. Мой пищевод скручивается в болезненную спираль, желудок сводит спазмом. Всё выпитое и съеденное вчера покидает меня с горьким вздохом сожаления. Молчановская сантехника стоически поглощает эти неаппетитные извержения.

Наконец мне удаётся разогнуться. Умываюсь под краном у раковины, делаю несколько глотков воды, затем оглядываю место преступления. Ужасная картина. Нажимаю на рычаг смыва, но вода не желает течь. Похоже, сливной бачок у Молчанова сломан. Ну, если он – ровесник квартиры, неудивительно.

Как же мне быть? Оглядываюсь по сторонам, обдумываю, что бы предпринять. Мне не остаётся ничего другого, кроме как зачерпывать воду пригоршнями из-под крана и таким образом смывать блевотину в унитазе. Со стороны это выглядит, наверное, жутко смешно. Но мне-то не до смеха.

Кое-как уничтожаю улики. Мелкие розовые брызги остаются по ободку унитаза. Надо бы и с ними что-то сделать. Но по закону подлости туалетной бумаги нигде не видно. Такое ощущение, что Молчанов всё это подстроил, чтоб поржать надо мной. Впрочем, учитывая то, что я в итоге сотворил с его сантехникой, такая версия выглядит довольно неубедительной.

На трубе под раковиной висит какая-то тряпка. Беру её, при ближайшем рассмотрении это оказываются старые женские трусы. А, блин…

Чувствую, как к горлу подкатывает новая волна тошноты. Кое-как сдерживаюсь, вытираю этими трусами унитаз. Затем убираю их назад на трубу.

Долго мою руки под краном, тщательно намыливая их мылом. Дурацкая ситуация и виноват я в ней сам. Надо было меньше пить вчера. Правда, я говорю это себе всякий раз, когда принимаю сверх нормы.

Наконец привожу себя в порядок. После опорожнения желудка становится немного легче. Хоть какие-то плюсы в этой грязной истории есть. Покидаю сортир в надежде больше никогда здесь не оказаться.

Иду на кухню мимо комнаты, в которой громко работает телевизор. Заглядываю туда из любопытства. Перед телевизором в кресле сидит пожилая женщина и увлечённо таращится в экран. Мама Молчанова собственной персоной.

Судя по всему, идёт передача «Смехопанорама», кажется, я угадываю обезьяньи интонации комика Евгения Петросяна. Интернет-жупел по-прежнему имеет колоссальное влияние на престарелых домохозяек.

Я здороваюсь с молчановской мамой, но, кажется, она меня не слышит. Ладно, иду дальше.

В кухне Молчанов колдует над чашками, разливает кипяток. Завидев меня, спрашивает:

– Ну как?

– Полегче, вроде. Я там это…

Но он не даёт мне досказать, ржёт:

– Я слышал. Было похоже на рёв чудища!

Чёрт, в этих «хрущёвках» стены из картона, тут ничего нельзя сделать бесшумно.

– Ничего смешного. Сам меня, между прочим, поил вчера.

– Ну так… Надо ж было отметить твою победу на этим, как его?.. Стёпой!

– Доотмечался.

Молчанов показывает мне на свободный стул:

– Садись, чай пей.

Стул такой же допотопный, как и всё в этой квартире, как и сама квартира. Куда только Молчанов девает свою зарплату? Ему что, лень доехать до ИКЕИ?..

Однако свои мысли я не высказываю вслух. Сажусь на предложенный стул, беру чашку с кипятком. Молчанов наливает заварку. Интересно, у него компьютер-то вообще есть?

– Что там, говоришь, я вчера выделывал?

Молчанов отхлёбывает чай.

– В баре подрался, такси заблевал, потом в какую-то общагу заскочил, я тебя в этом лабиринте из коридоров и комнат запарился искать. А ты возле мусоропровода на какой-то стул сел и заснул.

Да, пьяный человек способен сотворить такое, что в трезвом уме ему даже в голову не придёт. Концовка вчерашнего вечера совсем не отпечаталась в моей памяти.

– Общагу я вообще не помню.

– Неудивительно, – Молчанов утыкается в свою кружку.

Вслед за ним я делаю глоток горячего чая. Что тут сказать? Молчанов – молодец, выручил меня вчера. И как я умудрился так набраться?

– Да уж… – выдыхаю я. – Нашла коса на камень.

– Не парься, – машет рукой Молчанов.

Я и не парюсь особо, это всё похмелье. Посталкогольную депрессию никто не отменял. Это она давит на мозги, играет моей дрогнувшей психикой.

Позади Молчанова окно, я вижу заснеженный двор и панельную пятиэтажную «хрущёвку» напротив. Наверняка брат-близнец дома, в котором обитает мой приятель. Детская площадка заставлена автомобилями, на тротуаре машет лопатой дворник в форменной оранжевой безрукавке. Больше людей, вроде, не видно. Сегодня суббота, потерянный день.

Интересно, чем Молчанов занимается в свободное от работы время, в выходные? Ловлю себя на мысли о том, что, несмотря на регулярные пятничные посиделки в баре, я практически ничего о нём не знаю. Молчанов – это такой чеховский человек в футляре, рак-отшельник со своей раковиной, проникнуть в душевные тайны которого ещё никому не доводилось.

Правда, не уверен, что его тайны хоть сколько-нибудь интересны. Этот типаж одинокого дрочилы известен мне давно. Ну да ладно, рано или поздно, может, он и сам расскажет мне больше. В любом случае Молчанов полезен хотя бы тем, что я могу на него рассчитывать в таких ситуациях как вчера.

Молчанов пьёт чай и ест мамин пирог. Мне в глотку ничего не лезет, кое-как заливаю туда чай. Мысли о еде вызывают спазм в желудке, возвращаться в молчановский сортир у меня нет никакого желания. Надо поскорее выбраться отсюда и взять пива.

Где-то в недрах квартиры Евгений Петросян провоцирует оглушительные взрывы зрительского смеха. Восторженные зомби ржут над проделками своего кумира.

Господи, неужели мир настолько туп? Если да, то мой крестовый поход против него не просто обоснован, он необходим так же, как необходимо присутствие хищников в лесу, ведь иначе травоядные вытопчут все поляны и сожрут всю траву.

Хорошо, что Молчанов не слышит моих мыслей: вряд ли ему понравилось бы то, что я думаю о его маме и её телепередаче. Хотя дело, конечно, не конкретно в ней. И даже не в Петросяне, которого интернет-аудитория, например, давным-давно не воспринимает всерьёз, и чьё имя стало нарицательным для всех неуклюжих шуток. Просто мир деградирует, мир тупеет с каждой секундой – и это, кажется, так же необратимо, как и то, что рано или поздно погаснет Солнце, оставив нашу планету без халявной лампочки и дармового тепла.

Допиваю чай, сверяюсь с ощущениями. Намного лучше не стало, но в целом моё состояние можно охарактеризовать как удовлетворительное. Пора двигать домой.

– Далеко тут до метро? – спрашиваю Молчанова.