Братство

Колышущиеся полотнища тьмы медленно рассеивались и сквозь них начали проступать пятна света. По голове резко ударил едкий и неприятный запах, заставляя меня дёрнуться всем телом от боли. Я чихнул и приоткрыл глаза.

– Пришёл в себя, док. – Надо мной склонился какой-то мужчина в белом комбинезоне. В почти белом – его поверхность была густо заляпана красными и бордовыми пятнами. Осмотрев меня он кивнул и отбросил в сторону клок ваты, от которой и исходит этот мерзкий запах.

Кровь?

Это что – палач Инквизиторов? Так меня же вроде сжечь хотели?! Последнее, что я помнил, до того, как меня поглотила тьма при встрече с поверхностью той зелёной звезды, это был костёр. Меня же сжигали по приказу Императора Дюваля… Память медленно возвращалась и, вспомнив Анаконду, свой экипаж, я застонал – эта боль была гораздо сильнее той, которая сейчас гнездилась в моих ногах и теле.

– Дай ему глоток ОЗ-37. Я уже заканчиваю.

Мне в рот упёрся край стакана, и я машинально отпил бесцветной и какой-то пресной жидкости.

– Готово. Снимай его.

Первый довольно бесцеремонно подхватил меня под мышки и поставил на пол.

– Дальше сам, – он отпустил меня, и я едва не упал, потеряв равновесие.

– Сейчас будешь в норме, – ко мне подошёл второй мужчина, облачённый точно в такой же комбез. От первого он отличался только тем, что кант его воротника был обшит красной бахромой.

– Док, куда его? – поинтересовался первый.

– Хмм… – Тот, кого назвали Доком взял меня за подбородок и посмотрев прямо мне в глаза, повернулся к своему напарнику. – Приходит в себя. Давай его в отстойник. Комбез ему выдай, от его одни лохмотья остались, нечего ему тут в таком виде светить. Ещё капитан увидит…

– Погодите. – я опёрся рукой о край койки и огляделся. Небольшое помещение, явно мед центр – всё в белых тонах, несколько коек – все занятые людьми. Шкафы с прозрачными стенками, сквозь которые видны стоящие на полках какие-то коробочки и бутылочки.

– Где я?

– Ты ему точно ОЗ-37 дал? – Док подозрительно посмотрел на меня.

– Да, Док. Не первый год же служим.

– Что-то он тупит.

– Где я, Доктор?

– Видите! – первый довольно усмехнулся. – Приходит в себя. На, – он сунул мне в руки свёрток темной материи. – Вон туда иди, – взмахом руки он указал на дверь справа от меня.

– Погодите. – Я потряс головой. – Где я? Что случилось?

– Ты на эсминце «Нарочитый», Его Императорского флота. А вот кто ты – я не знаю, но, судя по твоим лохмотьям, ты был в трюмной группе. Всё, вали в отстойник. Медбрат, – он кивнул первому. – Проводите его, меня другие пациенты ждут.

– Пошли. – Медбрат взял меня за рукав, но он отвалился, оставив в его пальцах клок ткани чёрного цвета. – Мда… Ты, лучше, прямо тут переоденься. – забрав у меня из рук свёрток он развернул его и протянул мне. – Скидывай на пол свои лохмотья и переодевайся. Я помогу.

Скинув с себя куски обгоревшей такни, я принял из его рук новый комбез и попробовал его надеть. Увы, мои ноги и низ живота были покрыты какой-то твёрдой и белой коркой, которая сильно затрудняла мне какие-либо движения. Медбрату пришлось постараться, прежде чем совместными усилиями нам удалось натянуть на меня новую одежду.

– Сейчас разработается, – он щелкнул пальцами по моему животу, отчего покрывавшая его корка отозвалась глухим звуком. – Во! Почти норм. Пошли. – Он привычным движением закинул себе на плечо мою руку и потащил меня к двери. Остановившись на самом пороге, он повернул голову к Доктору, склонившемуся над очередным пациентом и спросил. – Док, принести чего?

– Не, – Док даже не повернул голову, копаясь в кровавой мешанине на груди раненого. – Ещё пострадавшие есть?

– Пока не поступали.

– Тогда сам перекуси и возвращайся.

– Принято, Док. – свободной рукой медбрат нажал на кнопку у двери, и та уползла в стенку, открывая нам проход в соседнее помещение.

Отстойник, как его назвал доктор, был просторным и пустым помещением со стенами покрытыми панелями под дерево. Внутри уже находилось около двух десятков человек – некоторые, встав в кружок, что-то обсуждали, другие сидели на полу или прислонившись к стене дремали. Объединяло их всех одно – они все были ранеными – повязки на голове, руки на перевязи, всё свидетельствовало о том, что корабль, на котором я оказался, претерпел какую-то аварию.

– Вот тут постой. – Медбрат прислонил меня к стене и вытер пот. – Ты двадцать восьмой. Здорово нам досталось, раз даже среди трюмных раненые есть.

– Трюмные?

– Ну ты же из трюмных, да?

Я молча пожал плечами, и он вздохнул. – Да, парень. Крепко тебе досталось, раз память отшибло. Не переживай, восстановится. Должна восстановиться.

Я снова ответил ему молчаливым кивком, пытаясь понять куда, и главное, как, меня занесло. Обводя глазами помещение в поисках хоть чего-то знакомого, я заметил рядом небольшую бронзовую или медную табличку, начищенную до зеркального состояния. Посреди неё был изображён силуэт космического корабля непривычной мне формы и в непривычном ракурсе – корабль шёл на зрителя заканчивая поворот, о чём свидетельствовал его небольшой крен вправо и длинный и изогнутый язык выхлопа. Более всего он походил на скоростной локомотив – зализанный прямоугольный корпус, сужающийся от носа к корме, скошенная назад надстройка около кормы – в нём всё просто кричало о скорости. Оружия я найти не смог, зато и над, и под изображением шли две вполне читаемые надписи – сверху «И-28-256», а снизу – эсминец «Нарочитый» Ф.И.

– Ааа… Что это? – я ткнул пальцем в сторону пластины.

– Как что? – не понял меня медбрат. – Закладная нашего Нарочитого. Что-то с тобой не так…

– Не. Я про это – что значит И тире двадцать восемь тире двести пятьдесят шесть? И Фэ И?!

– Чего? Ты сейчас вот что спросил? – его глаза округлились от удивления.

– Как чего? Вот же – написано же! – я повернулся было к табличке, но тут открылась ещё одна дверь и в неё вошёл новый персонаж. Его комбез был темно красного цвета и воспоминания об инквизиции неприятно колыхнулись во мне.

– Смирно! – рявкнул медбрат и, подавая пример, вытянулся по стойке смирно. – Старший офицер в отсеке!

– Отставить, – вошедший небрежно отмахнулся. – Тут же раненые, санитар, что вы. Вольно, братцы. Сидите, кому тяжело.

Несмотря на его слова все встали, причём даже те, кто до этого сидел на полу – некоторые, правда, при помощи своих товарищей или соседей.

– Кто это? – я чуть повернул голову и прошептал эти слова практически в ухо чуть расслабившегося собеседника.

– Сдурел? Своих не узнаёшь? – Таким же шёпотом ответил он мне. – Нач арт наш. Майор Рене. Да что с тобой такое?!

– Ситуация тяжёлая, – сразу перешёл к делу Рене. – Как вы знаете, нам не повезло. Сейчас я могу быть с вами, братцы, откровенным, не та ситуация.

После этих слов по нашей толпе прокатился тревожный шепоток.

– Мы шли на базу, ну это вы все знаете, когда здесь, в этой системе, где мы остановились для перезарядки модуля гиперперехода, на нас напал крейсер лошадников.

– Так войны же нет, чего они, майор? – вопрос был задан спокойным голосом уверенного в себе ветерана.

– Мы вели разведку около их коммуникаций, – поморщился Рене. – И, не буду скрывать, увидели то, что нам, с их конечно, точки зрения, видеть было не положено. Дальше просто. Лошадники не дураки, к сожалению, и они вычислили наши возможные курсы отхода. ТТХ-то нашего корабля известны, всё же уже восемь лет в строю… И здесь нас уже ждали. Что было дальше – вы сами знаете. Так что, братцы, пришёл я к вам не просто так. – Он вздохнул и продолжил:

– Модули, выбитые мы заменили, благо ЗИПы нетронутые с момента начала похода… были. А вот стрелков у нас нет – выбило всех. Против нас, не буду скрывать, ударный ракетный крейсер. Сначала они перегрузили наши поля, а потом, ракетами с МКВ-головками выжгли прыжковый и канониров. Так что, вот такие дела, парни.