Братство

– Это – для твоего же блага.

Вернувшись за свой стол, доктор отпил коньяка и на несколько минут в небольшом отсеке воцарилась почти полная тишина. Почти – потому, что на корабле, если он ещё не превратился в груду мёртвого железа, всегда что-то работает. Шумит вентиляция, попискивают электронные системы, где-то открываются и закрываются двери, гудят ровным рабочим тоном движки и многие прочие, мирные и незаметные уху звуки – всё это создаёт обычный, бытовой шум, привычный уху любого пилота, любое изменение которого больно режет слух, заблаговременно предупреждая о каких-либо неполадках или иных, нештатных, ситуациях. Вот мы и сидели молча, слушая все эти звуки и думая каждый о своём.

– Ладно! – Док прервал затянувшееся молчание, хлопнув ладонью по столу. – Так что же мне с тобой делать, а?

– Простить и отпустить?

– И далеко ты уйдёшь? Без документов-то? Сам-то ты пропадёшь – ладно, это, в конце концов, твоё личное дело, но ты нас всех подставишь.

– Так сгорели, когда меня сюда доставили – от комбеза одни лохмотья были, сгорели они.

– Ага. А на корабль ты как попал? Перед вылетом я медосмотр проводил – всего экипажа и тебя там не было.

– Зайцем. Был безработным, жрать хотел – вот и пролез. А потом вылез, ну и попал в огонь.

– Служба Безопасности станции будет очень рада такой новости – как же! Мимо них кто-то пролез. Да и голодать ты не мог – ещё со времён Двадцать шестого пищевые брикеты на каждом углу бесплатно выдают.

– Приключений захотел.

– Ну их то ты получил. По полной. Нет, приятель. Тебе документы нужны и, причём, такие, чтобы ни один особист и подумать ничего не смел о тебе.

– Шутишь?

– Ни разу. – он подгрёб к себе стопку личных идентификационных карт погибших, которые лежали у него на столе. – Так. Сейчас будем из тебя человека делать.

Он просматривал карты одну за одной, деля их на две стопки.

– Эти, – закончив, он сгрёб со стола и закинул в ящик большую часть. – Нам не пригодятся. Этих парней хорошо знали, у них остались родители, жёны, дети. Ты засыпешься сразу. А вот с этими, – он поднял с поверхности стола четыре карты. – Можно попробовать. Так. Смотрим. Эверс Фудр. Сирота – данных о родителях нет. Не женат. Специализация – оператор маневровых. Нет. Не годится. – он скинул карту в стол.

– Симон Пак. Родители умерли. Не женат. На флоте… хм. Не пойдёт. Восемь лет на флоте, значит, – он посмотрел на меня. – Много друзей. Покойся с миром, Симон.

Карта Пака последовала в ящик.

– Семён Светодаров. Эх… Что ж ты, Семён. – Доктор покачал головой. – Помню его хорошо. Второй поход с нами. Повар, помощник кока. Готовить умеешь? – он посмотрел на меня, и я пожал плечами:

– Ну, более-менее умею. Пока никто не умирал от моей стряпни.

– Ключевое слово – пока. – Карта легла на стол. – И последний – Джастин Игореф. Механик, специализация – системы отвода тепла.

– Охладители что ли?

– Они самые. Знакомо?

– Нет, – признался я. – Только на уровне пользователя, не более.

– Тогда отпадает. – Карта Джастина отправилась к своим товарищам.

– Что ж… – Док поднял со стола идентификатор Семёна. – Придётся с этим работать.

– Подделывать будешь?

– Зачем? Карта подлинная, все проверки прошла и пройдёт.

– А как тогда? Я же не он.

– Ты не он, зато я – это я. – Доктор позволил себе ухмыльнуться. – Забыл? Я же корабельный врач.

– И что?

– А то, Семён, что ты мог, нет, не мог – ты обгорел, так?

– Ну да.

– Значит надо ввести новые данные по твоей внешности. Сядь сюда. – он показал мне на какой-то прибор с небольшим сиденьем, сильно похожим не велосипедное.

– Не дёргайся….

Прибор коротко прожужжал и Док довольно усмехнулся. – Да, Сёма. Обгорел ты конкретно – никто не узнает. А кто виноват?

– Кто? Я?

– Нет. Бюджет Флота. Было бы финансирование нормальное, не пришлось бы тебе лицо в полевых условиях, из подручных материалов лепить. Так и запишем. – он воткнул карту в щель на торце столешницы и выдвинув из-под неё клавиатуру с небольшим экранчиком что-то быстро набрал.

– Сейчас добавим тебе деталей в историю болезни. Тепловые ожоги ног, груди. Химические – лица. Восстановление зрения – реконструкция яблок. Всё. – Откинувшись в своём стуле доктор вытащил карточку и протянул мне.

– Что ж Семён. Понимаю, это тяжело, но теперь тебе с этой внешностью жить. Извини.

– А что не так? С моей внешностью? – С поверхности карты на меня смотрела объёмная проекция моей головы.

– Можно было б из тебя красавца сделать, но увы – фонды, – он с сожалением развёл руками.

– Меня и эта устраивает.

– И это – правильно. Дай сюда карту.

– Зачем? – я вернул ему кусочек пластика. – И что с телом будет? С настоящим Семёном?

– Да ничего особенного. Похороним в общей могиле – как неопознанного. Не отвлекай, дай подумать.

Пока он думал, я успел выкурить ещё одну сигарету и добить свой коньяк.

– Значит так, – он взял мой стакан, который я протянул ему в надежде получить новую порцию и поставил его на стол. – Ты был ранен в бою. Да?

– Ээээ…. Ну да.

– Это капля. Бой в космосе – капля со звёздочкой.

– Чего?