Девятая стрела Хаоса

Вот теперь я спокоен – даже если Нургл, да будет проклято его имя, и попробует возродить слуг своих, сделать это будет затруднительно. Попробуй-ка, собери пазл из разорванных в клочья прожаренных ошмётков тел! А даже если он и озаботится подобным, то мне легче – меньше сил на управление теми, кто здесь присутствует, останется.

Иду по коридору, держа оружие наготове и подобная предусмотрительность меня вознаграждает уже спустя полтора десятков шагов. Неприметная дверь распахивается и оттуда, вопя, размахивая стволами и стреляя, на меня выкатывается разномастная людская толпа. Сразу несколько попаданий расцвечивают мою броню яркими пятнами. Падаю на спину, одновременно вскидывая огнемёт – наставник по огневому бою мог бы мной гордиться, насколько сноровисто проделываю я этот приём. Воздух, где только что было моё тело прямо-таки вскипает от множества трасс, пронизывающих его.

Лежа на спине окатываю толпу потоками огня – их крики, такие торжествующие всего секунду назад, сменяются воплями боли. Ещё пара залпов и всё заканчивается – на полу, там, где только что бесновалась толпа, застыло сплавленное воедино месиво, из которого, словно в мольбе о милости, воздевают к потолку скрюченные пальцы, почерневшие прутья рук.

Хоть и заслужили они подобный конец, я не могу оставить заблудшие души без напутственной молитвы. Утвердившись на коленях запеваю литанию «Доброго Пути», искренне, всем существом своим, желая грешникам получить прощение Его, оказавшись подле Златого Трона.

Писк сервитора достигает моего слуха когда последние слова священного гимна, эхом прокатившегося по пустому коридору, стихают, наполняя душу мою лёгкой печалью. Да, именно печалью, ибо их путь окончен, а мой… Мой, увы, ещё далёк от завершения и неведомо мне – найдётся ли кто рядом, чтобы сердечной молитвой направить душу мою, израненную в борьбе, к свету Его.

Писк повторяется и, повернувшись, обнаруживаю проекцию карты этой палубы. На ней, отвратительными сизыми пятнами проступают наросты гнездилищ нечистого. Из них, через эти полные скверны, порталы, сочится в нашу реальность мерзость хаоса.

Сжечь! Огнём запечатать проходы, по которым легионы демонов ворвутся в наш мир, рассыпая заразу вокруг себя!

Сжечь! И чем быстрее прерву я пуповины эти, тем быстрее воля Твоя исполнена будет. А раз так, то не след мне колебаться – именем Твоим, да будет корабль сей очищен!

Запись номер МХХР-24-ССВА-013

За Императора!

За Империю и Человечество!

Сколько раз, именно эти, пропитанные кровью слова, поднимали в атаку твоё, израненное в сражениях воинство! Сколько раз, воины, шептали их, ощущая приближение смерти!

И сейчас я, слуга Твой, повторял сии бессмертные строки, прожигая себе путь сквозь неисчислимые легионы демонов и еретиков, вставших у меня на пути. Коридор за коридором, отсек за отсеком, оставляя после себя спечённую корку, двигался я в сторону гнездилищ нечистого.

Нелёгким вышел мне тот путь. Многотрудным, полным засад и ловушек.

Набрасывались на меня орды демонические, огнём встречали заслоны людские, проказой тёмной поражённые, коридоры, безопасными казавшиеся, вдруг газом, отравленным заполнялись, спеша удушить небрежного странника.

Но всё преодолел я, именем Твоим оберегаемый!

Сжёг гнездилища, отсекая корабль этот от тьмы! И тогда, нечистый, злобой от потери оглушённый, Лорда Демонического на меня направил!

Встретил он меня посреди коридора, своими клевретами окружённый. Но не стал ждать я, когда он пошлёт их в атаку. Швырнул гранату, имя твоё поминая и в стенку вжался, рой осколков благословенных мимо пропуская. Выглянул – стоит демон, раны на теле своём светом бесовским залечивая. И приспешники его, силу от старшего черпая, на глазах оживают, с пола встать пытаются.

Но не дал я времени ему, воинство свою исцелить! Метнул шар, огня очищающего и сам в атаку бросился. Но противник мой видно из опытных оказался. Не стал тратить силы демон на раненых своих, жертвуя ими, словно пешками. Предпочёл нечистый порталы в логово своё открыть, дабы силы свежие, да не израненные призвать – но не дал я нечистому замысел свой исполнить!

Приблизился к нему почти вплотную и с обоих стволов окатил демона пламенем священным. Закричал он тогда, слух мой визгом своим терзая. Прекратил порталы создавать, всю силу на спасение от огня благодатного бросая и не справился бы он, кабы оружие моё не умолкло, в крайнюю степень перегрева войдя!

Теперь мне уже пятиться пришлось, в имени Твоём защиту ища. Демон же, заминкой сей обрадованный, вскинул меч, письменами тёмными покрытый, да за мной погнался.

В два прыжка нагнал он слугу Твоего, и вскричав победно меч занёс, удар смертельный готовя. Повернулся я, желая лицом опасность встретить, и принял удар его, сил тёмных полный. Вскрикнула тут броня моя, загорелись на ней письмена священные, имя Твоё прославляющие и не смог клинок огненный силу из превозмочь. Отскочил прочь, рубец лишь глубокий на наплечнике оставив, да меня на колено одно поставив. Вновь вскинул демон оружие, второй удар готовя, но встретил я его потоком огня очищающего. Забился он, взвыл из сил всех своих нечистых. Задрожал меч в руке его и слабым вышел второй удар. Но хоть и слабым он был, чуть наземь меня сила его не отправила. Пошатнулся я, имя твое выкрикнул, в замешательство его вводя и вновь огнём окатил.

Не выдержала суть, его проклятая такого удара. Попятился он, пламя священное с тела сбивая, но не дал слуга Твой роздыху ему.

Встал, и напора огня не снижая, залил тело его пламенем гнева Твоего.

О как закричал он, нечестивого Нургла о помощи прося! Как молил он его сил придать, но не смог лже бог тёмный, но помощь прийти не смогла – гнездилища, суть пуповины искажённый мир с нашим соединяющий, прервал я, именем Твоим из запечатав. Поняв, что обречён он, бросился демон на меня, желая вместе, в объятиях тесных, путь наш завершить. Да только настороже был я. Проворно отступив, и потоков огня не прекращая, обратил в прах я планы тёмные.

И сдался он!

Визжа и корчась пал демон на палубу, оружие своё отбросив. Стал молить слугу твоего о милости, но глух я был к словам его. И тогда он, видя конец свой неизбежный, последние силы на пророчество тёмное обратил – ибо могут подобные ему, в час свой смертный, за грань грядущего заглянуть. Замер демон, пламенем объятый и руку свою горящую на меня направил.

– Ведомо мне, – произнёс он прежде чем прахом рассыпаться: – Станешь ты одним из нас, на сторону тёмную перейдя: – И вижу я тебя средь воинства нашего, лоялистов с земли сметающего!

Более он ничего поведать мне не успел – лопнул защита демоническая и рассыпался он прахом невесомым по палубе, душу мою сомнением наполнив. Ибо ведомо всем – посмертные пророчества, пусть и нечистым рождённые, всегда сбываются.

Сохрани же дитя твоё, Отче! Молю – спаси и сохрани!

Запись номер МХХР-24-ССВА-014

Слова того демона долго не шли у меня из головы. И как я не гнал их прочь, продолжая зачистку палуб «Благодатного Прикосновения», нет-нет, но они, вместе с картиной тянувшейся ко мне из пламени руки, да в всплывали в памяти. Нет ничего хуже, когда тьма обращается к тебе, но стократ хуже, когда её дитя, тратя последние силы, заглядывает в грядущее, вместо того, чтобы употребить их на своё спасение. Да, он вполне мог спастись – сбросить объятую пламенем оболочку и, став частичкой тёмной материи, неподвластной законам нашего мира, скрыться в щели реальности, спасая себя – свою суть, от уничтожения.

Мог – но не сделал. Предпочёл пророчество огласить, распавшись прахом.

По-хорошему, мне, верному заветам нашего офиса, следовало немедленно прекратить свою миссию, и, доложив о произошедшем брату-настоятелю, дождаться эвакуационной миссии, избегая каких-либо действий. Дальнейшее – об этом я был наслышан, должно было произойти в строгом соответствии со сводом законов о чистоте. Расследование, и, если оно не покажет присутствия Хаоса в моей душе, пожизненное содержание в монастыре на отдалённой планете. Ну, или очищение огнём – если обнаружится следы нечистого.

Не могу сказать, что оба этих варианта привлекали меня.

Либо, и это был третий путь, мне надлежало смолчать о произошедшем и вступить в ряды Хорусианцев – небольшой фракции нашего офиса, проповедующей использование сил Хаоса для создания Божественного Аватара, могущего вместить в себя дух Императора. Ересью от них несло так, что как по мне, то всех представителей этого течения следовало немедленно предать очищению. Но по причинам далёким от моего понимания, ниши лорды отнюдь не спешили провести подобную чистку. Виной тому, как я мог догадываться, было то, что Хорусианцы, чьи ряды состояли в основном из почётных ветеранов нашего дела, были единственными, кто пытался изучать Хаос, без страха грудью встречая все связанные с этим делом опасности. Вот только примут ли? После долгих гонений, Хорусианцы весьма настороженно относились к новичкам, стараясь уберечь свои ряды от возможных провокаторов.

Очередная дверь начинает приоткрываться, сквозь щель до меня доносятся полные ненависти вопли и я, не прерывая бег своих мыслей, швыряю туда шоковую гранату, отворачиваясь и зажмуривая глаза. Белая вспышка бьёт сквозь сжатые веки, вопли из воинственных становятся паническими и я, резко крутанувшись на месте, загоняю в проход струю огня.

Да, среди Хорусианцев, мне удастся затеряться. Они все там на грани ходят и я, если не буду распространяться о произошедшем здесь, вполне смогу протянуть несколько лет.

Вскинув огнемёт встречаю тугой струёй очередную группу еретиков, выскочивших из-за угла. Встретив поток огня, они обращаются в бегство, сбивая и затаптывая менее проворных. Но нет, некуда вам бежать – посланный им вдогон шар огня настигает самых проворных, а тела сбитых с ног накрывает огненный ковёр.

– Ныне прощаю вам прегрешения ваши, – повожу стволами, очищая души их от скверны поражённой хаосом оболочки.

Зачистив очередную палубу делаю паузу. Передо мной стоит выбор – двигаться вниз, в трюмные отсеки, либо вверх – на мостик. Немного поколебавшись выбираю мостик – сейчас важнее взять управление торговцем под свой контроль, а что до трюма – там и Боевые Братья справятся. Нет особой сложности отсечённых от источников силы демонов перебить. С таким у нас в ордене зелёные неофиты справляются.

Тяжёлые створки рубки начинают медленно расходиться в стороны, стоит мне замереть напротив. Те, кто внутри решили не сопротивляться.

Это хорошо.

Осознание своих грехов, суть первый, самый тяжёлый шаг по долгой дороге очищения. А капитану пройти её придётся до конца. Шутка ли – столько странствовать, допустив появление гнёзд ереси на борту! Но, при чистосердечном раскаянии, он вполне может сохранить себе жизнь. Вполне – если поможет следствию, указав миры, где побывал. Туда, после того, как факт заражения будет подтверждён, отправятся мои братья, спеша пресечь развитие заразы, прежде чем та, вырвавшись на свободу, примется заражать планету, корёжа тела и искажая души добрых граждан Империума.

Да и затворничество, попытайся он отгородиться от меня, ни к чему хорошему не привело бы. Переведя оружие в режим резака, я могу легко, пусть и долго, вскрыть подобные двери. Нет смысла прятаться за ними, когда на борту представитель нашей конторы.

Но все эти мысли моментом покидают мою голову, когда створки раскрываются, и я вижу перед собой существо, бывшее капитаном вольного торговца.

Именно – существо, и именно – бывшее.

Долгое, слишком долгое пребывание на борту, наполненному чистейшими эманациями хаоса наложило на его тело ужасающие отпечатки.

В паре метров передо мной стоит, чуть покачиваясь на чешуйчатых, тумбообразных ногах, тело, видом схожее с бочёнком. Вся его верхняя часть окружена венцом розовых, влажно блестящих и неприятно шевелящихся, щупалец. Выше них, вознесённая на такой же – розовой и влажной шее, видна голова. Вполне нормальная, человеческая, лысая, с шикарными моржовыми усами.

Почему-то именно они – чистые, заплетённые в косы, и с легкомысленными красными, в белый горошек, бантиками на концах, именно они выводят меня из ступора.