Ганимед-6

– Вас понял.

Фрэнк убрал обороты бура, отпустил педаль. «Жак и Мэри. Они были нашими лучшими друзьями. Прекрасная пара. Двое детишек. Уютный дом, в котором всегда витали умопомрачительные ароматы. Удивительно, как Мэри умудрялась из скудного набора продуктов тогда еще крохотной колонии готовить такую вкуснятину. А потом Жак стал шефом службы переработки. Дружба закончилась тихо и незаметно. Прошло года два. Им становилось все труднее вместе. Мэри лишь смущенно улыбалась, когда Жак принимался разглагольствовать о великих планах компании. Ни о чем другом он больше не мог говорить. Фрэнк с ужасом видел, как добродушный, веселый Жак превращается в дерганого, обозленного неврастеника. Вскоре Мэри ушла от него. Улетела на Землю вместе с детьми. Это был последний театральный жест Жака, он оплатил перелет из фонда компании».

На дисплее высветилась надпись: «Переход на автоматическое управление». Ожил двигатель, со скрежетом начал вращение бур. «Вот чертов Полански! Как же ему хочется прогнуться!» – Фрэнк ударил по кнопке аварийного отключения питания. Никакого эффекта. Бур, вгрызаясь в перенасыщенный мобиллиумом лед, раскачивал харвестер с опасной амплитудой.

– Фрэнк, не рви так. Зарплату нам все равно не поднимут, – голос Чака звучал обеспокоенно.

Фрэнк лихорадочно дергал рычаг механического отключения привода. «ЗАЛОГ ПРОЦВЕТАНИЯ», значит… Спасибо, Фридрих!

Бур, не способный преодолеть плотный слой мобиллиума, замедлился.

Включились верхние гусеницы.

– Полански, идиот! Ты нас всех тут угробишь! – заорал Фрэнк.

Внезапно в мозгу возникло ощущение страха. Не его, Фрэнка, – страх шел извне. Может, не страх, но большая обеспокоенность. И она, обеспокоенность эта, все росла. С каждым оборотом бура. А потом ухнуло так, что у Фрэнка даже в наушниках уши заложило. Перед лобовым стеклом мелькнули брызги обломков легированной стали, пролетел толстенный кардан бура. В следующую секунду погасли прожекторы.

В общем так, в конце концов, Фрэнк и оказался на «Фри Сквер».

* * *

Скотч.

Никто не знал его настоящего имени. Никто даже не помнил, откуда он появился в Ганимеде-6. Просто вот появился парень, и все тут. Очень полезный парень. Чертовски нужный.

Собственно, со скотча его карьера и началась. Купить приличное спиртное по сходной цене в магазинах компании было невозможно. И тут появляется этот парень. Всего двадцать баксов за пинту прекрасного скотча. Разве это дорого?

Потом были сигареты, кофе. Свежие ананасы. Сотня замороженных индеек к Рождеству. А потом Скотча «свинтили». Если разобраться, не было на Ганимеде никакой государственной власти. Что-то там зрело в недрах ООН. То ли очередная резолюция, то ли еще что. А пока Ганимед был ничьим. Возникали колонии где попало. В основном, на выходах плотной породы. Вмороженных в миллиарднолетний лед или торчащих из скалисто-силикатной мантии.

Французский «Мистраль». Японская «Тойота-сити». И еще десятки других колоний. В том числе транснациональных корпораций, вроде «Спэйс Энерджи».

Ребята из службы безопасности профессионально скрутили руки за спиной Скотча и тихо повели его прочь с «Централ Плаза». Он так и не отдал сдачу растерянно озиравшемуся с банкой кофе в руках технику. Но оказалось, что со Скотчем не так-то просто справиться. В кабинете шефа СБ тот достал из кармана все бумажки, какие только можно себе представить.

– Вышвырните его вон из колонии! – брызгал слюной в видеофон Буше.

Самый главный тут босс. Выше здесь уже просто некуда. Если бы Буше захотел поменять местами день и ночь, в Ганимеде-6 так бы и было. Делов-то. Поменять программу гелиоизлучателей…

– Я не могу, босс. У меня нет юридических оснований. Все бумаги у него в порядке. Даже разрешение на торговлю, – возразил шеф СБ.

– Кем?! Кем выдано разрешение на торговлю в моей колонии!? Я сейчас просто свяжусь!..

– Выдано? – Эсбэшник надел очки и склонился над цветастой бумажкой. – Совет Объединенной Европы, – медленно прочитал он.

– У меня дядя в Европарламенте, – скромно потупился Скотч.

– Мне плевать!.. Хадсон, разверните монитор! Слышишь ты, гаденыш. Мне плевать, что там тебе выдали на Земле…

Скотч, спокойно улыбаясь, смотрел на беснующегося на экране босса.

– Вы, наверное, забыли, мистер Буше. Юридически эта территория, а равно и сама колония не принадлежат вашей компании, которая изначально была основана для ведения планетологических исследований Европейским Комитетом изучения Солнечной Системы. И я как раз командирован в данную лабораторию.

Буше задохнулся от негодования.

– Так какого черта ты не изучаешь эту долбаную планетку, а продаешь моим людям спиртное.

– Дело в том, что я как раз и командирован для обеспечения работников лаборатории всем необходимым. Излишки мне разрешено реализовывать непосредственно на месте. Извините, мистер Буше, но я немного не рассчитал потребности нашей лаборатории, – Скотч улыбнулся. – И вы не сможете запретить людям покупать у меня продукты впятеро дешевле, чем впариваете им вы.

– Хадсон! Отконвоируйте его в лабораторию. И чтоб он носа на улицу не высовывал.

– Буше, – голос Скотча вдруг стал ледяным, – если ваши люди еще раз применят ко мне силу, вашей компании придется судиться с Европейским правительством. Поверьте, в этом мало приятного.

– Он прав, босс.

– Дай ему пинка под зад, – Буше отключился.

– И еще, мистер Хадсон. Хочу вам заметить, что ваше ведомство также не имеет никакой власти на этой планете. Вы даже не можете запретить мне помочиться в фонтан на «Централ Плаза». Ясно? – Хадсон молчал, смущенный наличием дяди в Европарламенте.

Скотч встал и вышел, оставив потрясенного шефа СБ переваривать в рудиментарном мозгу картину рушащегося стройного мира.

Фрэнк неподвижно сидел в темноте тесной кабины несколько секунд, напряженно прислушиваясь к своему дыханию и потрескиванию остывающего металла. Потом, словно очнувшись, нашарил в темноте шлем и, напялив его, щелкнул фиксаторами. Это его и спасло. Вообще-то, по инструкции, это надо было сделать в первую очередь. После, когда началась свистопляска, Фрэнк не раз возблагодарил того хромого инструктора, который читал лекции по безопасности на Земле.

«В первую очередь всегда надевайте шлем, парни. Как только почувствовали что-то неладное. При первой же красной лампочке на пульте. Все что угодно можно сделать потом. Но дыхание и глаза в первую очередь!»

Землетрясения и извержения на Ганимеде не такая уж редкость. В масштабах планеты. Но чтобы вот так! Ледяная каша подхватила харвестер. Острые пики взорвали лед вокруг, прошили толстое днище со страшным грохотом. Раздался свист уходящего из кабины воздуха. Потом сверхпрочное стекло, сдавленное деформируемой кабиной, дало трещину и лопнуло. Фотография, завертевшись в потоках остатков воздуха, канула куда-то туда, в струящийся, словно грязно-белый шелк в луче шлема, ад.

Фрэнк очнулся уже в вездеходе. Спасатели почему-то от души веселились.

– Тридцать метров, мужик! Твой харв висел на высоте тридцать метров!

– Кто-нибудь еще выжил?

– Не-а, Фрэнк. Только ты. Ты и твой «Джимбо». Ты ведь так его называл?

У Фрэнка ныла спина. Еще была кажущаяся далекой боль в правой голени. Он лежал на оранжевых пластиковых носилках.

– Я цел?

– Отчасти. Ты представляешь, как это смотрится?! Твой «Джимбо», он висит на высоте, и лучи солнца…

– Заткнись, Дэн. Заткнись, ладно? Погибли люди. Много людей.

– Ну, да. – Дэн сник. Его кажущаяся веселость мгновенно пропала. И Фрэнк понял, что парень напуган. Боится до смерти. До него вдруг дошло, что он не на Земле. И это не лагерь бойскаутов, не приключение. Будешь вот так лежать на диване в своем модуле. И вдруг – раз. Тебе в спину втыкается здоровенная ледышка, и ты уже болтаешься на ней, как жук на булавке. И вокруг нечем дышать. И холодно на улице, градусов так минус двести пятьдесят. По Цельсию.

– На вот, хлебни, – в рот Фрэнку упало несколько капель жгучего скотча. Дэн завинтил хитрую фляжку, вмонтированную в стандартную рацию.

– Скоро будем на месте.

Насчет власти Скотч был, конечно, прав. Странная ситуация складывалась в колониях. Любой закон действует на Земле в пределах какой-либо территории. Графства, штата, страны. А тут? Государства Ганимед не существовало. Были разбросанные по ледяной планете купола и модульные городки. Просто небольшие станции в десяток передвижных модулей. Люди жили, руководствуясь законами, принятыми там, откуда они прилетели. К израильтянам соваться под купол в субботу не имело смысла. Не откроют шлюз. К русским лучше всего заезжать в пятницу вечером.