Отдел

– Тогда ты потом тоже не обижайся, – сказал Игорь, но знал, что жена будет обижаться, если возникнет такой же повод, – она почему-то имела право капать ему на нервы, если он задерживался, а он – нет.

– Ладно, не буду, пока, – сказала жена и отключилась.

Игорь не успел даже договорить свое: «Что значит пока?» – как она оставила его с гудящей трубкой.

– Ёлки-палки, – шепотом сказал Игорь в лицо телефону, а именно в лицо сыну, чья фотография была у него на рабочем столе мобильника.

Игорь Васильевич, судя по всему, решил тактично промолчать, но надолго его не хватило.

– Она тебе не изменяет, нет? – спросил Игорь Васильевич, чем поставил Игоря в тупик, потому что он как-то над этим не задумывался.

– Да нет, наверно, – сказал Игорь. – Знаешь, не подливай масла в огонь. Мы и так только в отпусках видимся, нам еще, знаешь, ревности не хватает в наших терках. Еще, может, следить за ней предложишь.

– А ты? – спросил Игорь Васильевич.

– С кем, с Эсэсом, что ли, мне ей изменять? – возмутился Игорь.

– Ну да, – согласился Игорь Васильевич, – Молодому бы в самый раз по девкам бегать, а даже он не успевает.

– Кстати, – вспомнил Игорь вопрос, который вечно забывал задать, – он-то к нам за что?

– Да он рецепты бомб в Интернете вывешивал, подстрекал, там, чурок резать от лица скинхедов, а русских от лица кавказцев, веселья ему, видишь ли, в жизни не хватало. Еще он страничку прокурора ломанул во «ВКонтакте» и всякой экстремистской херотенью ее забил, перессорил его с кучей друзей. Некоторые до сих пор прокурора после этого случая лимоновцем считают. Молодому сколько-то там светило, но его папашка отмазал, он же генерал – хоть и бросил семью, но о сыне позаботился. Хотя, если рассудить, на хер такую заботу, с зоны он бы уже откинулся, а сколько у нас будет, бедолага, зависать, хрен знает.

Игорь Васильевич подумал и добавил:

– Хотя, если разобраться, он сам ведь не уходит. Значит, что-то его устраивает у нас.

– Его устраивает, что он, типа, на фээсбэ, работает, при том что делать в основном ни хрена не нужно.

– Это ты после выходных посмотришь, как делать ни хрена не нужно, – отвечал на это Игорь Васильевич. – Ты сейчас отойдешь от того, что увидел этой ночью, а там и новое дело подоспеет, ты даже не заметишь, как время пролетит.

Игорь покивал, понимая правоту Игоря Васильевича.

– Как вообще, мандраж прошел? – спросил Игорь Васильевич.

– Пока не знаю, – честно ответил Игорь. – Сейчас мне вообще кажется, что ничего не было.

– Главное, ты новости на выходных не смотри криминальные, – посоветовал Игорь Васильевич. – Давление может подскочить. И кинцо всякое с зарубами тоже не советую, так накатит с непривычки, что можешь в запой уйти. Смотри, типа, «Виасат», диснеевское что-нибудь, у меня канал есть с советскими детскими фильмами, у тебя, наверно, тоже есть. Вот его и смотри. Можно, кстати, побухать сейчас, сбросить стресс на время.

Они уже подъехали к дому.

– Да нет пока никакого стресса. Не дошло еще полностью, – признался Игорь, желая показать, что разбирается в себе лучше, чем полагает Игорь Васильевич.

– Ну ладно, хорошо. Если что – звони, делись, нельзя такие вещи в себе держать, – уже забравший дубленку с заднего сиденья и вышедший из машины Игорь Васильевич похлопал машину по крыше, как бы желая Игорю удачи, и пошел к дому, звякнув ключами.

Игорь все равно, на всякий случай, глянул на заднее сиденье и только потом тронулся с места, медленно, чтобы убедиться, что Игорь Васильевич зашел в подъезд.

Все произошедшее казалось сном. Мозг отбрасывал всякую возможность того, что убийство ночью произошло на самом деле, но все равно, даже когда Игорь добрался до дома и уснул, и потом, когда вел сына из детского сада, казалось, что изгоняемое воспоминание следует за ним, как какой-то черный небоскреб на колесиках с одним курящим человеком на освещенной лестничной клетке.

Вечером он поймал себя на том, что смотрит на сына, играющего в гостиной на полу с коллекцией «Тачек», и не видит его; что уже пару часов разговаривает с ним и как-то шутит, но не помнит ничего из разговора и шуток. Телевизор по совету Игоря Васильевича крутил детский канал, но Игорь совершенно не замечал, что показывали. «Эк меня расколбасило», – недовольно подумал про себя Игорь, он всегда считал, что расшатать его нервную систему трудно, а теперь сам себе казался медузой на берегу.

Игорь почувствовал себя совсем уже тряпкой, когда вздрогнул от щелчков ключа в дверном замке.

– Мама! – крикнул сын и помчался к двери.

Игоря кольнула ревность – сын никогда не встречал его с такой радостью. Игорь вяло удивился тому, что его еще волнуют такие вещи, а потом удивился своему удивлению, почему, собственно, его не должно волновать, любит его сын или нет. Эта мысль зациклилась, затерялась, а ступор вернулся.

Игорь тоже пошел встретить жену, и пока вешал ее пальто, Ольга, видимо, заметила всю его вялость, туповатость в глазах, поэтому спросила:

– Что ты такой пришибленный сегодня, вчера еще светился. Тебя что, опять выгоняют?

Игорю хотелось сказать ей прямо у порога, чтобы она брала ноги в руки и переезжала вместе с сыном куда-нибудь подальше, в какую-нибудь глубинку, но сдержался.

– Прекрасного ты мнения, – Игорь сделал вид, что оскорблен, но сыграл как-то вяло.

– Устал после ночи? – попыталась угадать жена, Игорь же согласно кивнул, потому что она была отчасти права.

Жене некогда было разбираться с проблемами Игоря – она переключилась на сына, всячески его тиская, а сын принялся виснуть на ней, они о чем-то заговорили, но Игоря опять накрыло мрачностью и усталостью, и он только смотрел на милующихся сына и жену, словно на экран приглушенного телевизора.

– Что было-то? – спросила жена.

Игорь только махнул рукой.

Как робот, Игорь сопроводил жену в ванную, выгнал оттуда пытающегося помыться с матерью сына, потом пошел за нею на кухню, затем слушал, как она читала Мишке, сидя в ногах на детской кровати, так что сын в итоге перебрался к нему на колени. Так же автоматически он занялся сексом с женой и лежал, глядя в потолок, пока она не уснула. Чтобы не беспокоить ее своим ворочанием с бока на бок, Игорь ушел на кухню, встал у окна, закурил и не успокоился, пока не опустошил всю пачку.

Жена, разбуженная пустотой возле себя, пришла, бесшумная, как призрак в своей ночной рубашке. Игорь увидел, как мелькнуло белое отражение в окне, подпрыгнул от испуга и возненавидел себя за это. Жена положила руки ему на плечи и спросила, все ли нормально. Игорю не хотелось отвечать, далеко внизу компания молодых людей играла ногами в хоккей на старом катке возле школы, шайбой им служила пластиковая бутылка из-под пива. Игорь, глядя на них, подбирал слова, чтобы ответить жене и не напугать или как-то неосторожно не обидеть ее.

– Просто сон что-то перебил, – наконец сказал Игорь как можно более непринужденным голосом, но ему самому не понравилось как фальшиво это прозвучало. – А так-то все нормально.

– Надеюсь, вы там не по саунам зависали с особым заданием, – с легкой усмешкой заметила жена, обнимая его поперек живота. – Пойдем спать.

– Я бы предпочел контрафактом заниматься, – сказал Игорь, и ему понравилось, как вернулась его обычная шутливая интонация, которую даже не нужно было играть. – Бытовой техникой. Сейчас еще выкурю пару окурков из пепельницы – и пойду. Все нормально, правда.

– Мои возьми, они уже лет шесть лежат в столе, – предложила жена и протянула пачку, вытянутую из ящика. – Я пойду, ты с собой точно ничего не сделаешь? Выглядишь, как бассет-хаунд.

Игорь честно рассмеялся от такой заботы о нем и ущипнул жену, когда она уходила. На миг черный небоскреб исчез у него из-за спины, но когда жена ушла, все накатило с новой силой.

– Все нормально, – сказал он шепотом молодым людям, гоняющим бутылку по катку. – Все нормально, правда.

Глава 3

На следующее утро, когда Игорь уже проехал половину пути до работы, позвонил Игорь Васильевич и сказал, что главный дал еще один выходной, так что можно спокойно спать.

– Какое «спать», ты позже не мог позвонить? – возмутился Игорь. – Я уже почти доехал. Так можно обратно разворачиваться? Ничего не изменится?

– Можно, можно, – успокоил Игорь Васильевич. – Кстати, ты как?

– Да не очень что-то. Вчера весь день дергался, когда проснулся. Это нормально?