Акварель

Ищите женщину. Развязка получилась как во французских детективах. Один коллега по его бизнесу положил на меня глаз. Я смекнула использовать ситуацию в своих целях. Второго бандита мне не перенести, но отвязаться от первого с его помощью можно. Я поступила честно, не сдала Гарика и даже не подставила, а лишь пожаловалась дебилу по кличке Удав на свою печальную участь, что сижу в клетке, не дышу воздухом и полностью лишена нормального человеческого общения, а ведь я свободная женщина.

Удав принял мои крокодиловы слезы за чистую монету. Через неделю мир потерял пионера рейдерства. Его застрелили на Тверской, когда он садился в лимузин, выходя из гостиницы. Два выстрела в упор. Последний контрольный. Полиция справедливо списала убийство на бандитские разборки. Пресса состряпала пронзительную статью, предрекая передел собственности. Папа снова процитировал мистера Паркера, не догадываясь, что я имею к этому нашумевшему делу непосредственное отношение. Я была несказанно счастлива отвязаться от криминальной среды. Век Удава был короток. Неуловимые мстители прикончили его в отместку за своего патриарха. Так я без шума и пыли отвязалась от двух назойливых отморозков без помощи свыше.

– Ян, не уплывай от нас! – послышалось рядом.

– Я задумалась и отвлеклась, – пролепетала я.

Кристина галдела как сорока.

– Кто возьмет на себя организацию тура?

– Расслабьтесь, девочки. Все беру на себя, – смело прозвучал Аскольд.

Как мило с его стороны. Раз это его затея, то почему мы должны суетиться?! Пусть он и занимается. Проблем не будет. Слишком гладко начиналась наша возня за исключением безответственной выходки Клетки.

– У меня есть пара вопросов, – загоготала Клетка.

– Спрашивай, – рулила Кристина.

– Мы точно едем в Италию? Говорят, там сейчас дожди и жутко холодно. Может, сменим маршрут?

– Что ты несешь?! – зарычала Кристи.

– Это полная глупость, – поддержал Аскольд. – В Италии сейчас самое время загорать на горячем песке. Ты перепутала с Тайландом.

– Догадываюсь, – обиженно промычала Клетка.

– Дожди – это круто, – прозвучал Антон. – Мы разгневаем богов своим отдыхом, и они подарят нам циклон, чтоб смыть нас оглушительной волной, или нас накроет цунами и унесет в глубины Средиземья.

– Ты разве язычник? – не удержалась я. – Веришь в разных Богов?

– Я любил древнегреческую мифологию

– В следующий раз приглашу вас на Крит, – пообещал Аскольд.

– Ого! – причитала Кристина. – Будем дружить. Я там была и не встретила ни одного Кентавра.

– Кентавры пугливые создания и редко появляются на виду, – заметил Аскольд. – Ты их напугаешь! Особенно, если начнешь щелкать снимки. Пристального внимания монстры не переносят.

– Чувствительны к вспышкам света?

– Вовсе не переносят свет. Если хочешь устроить охоту на Кентавра, следует выходить ближе к закату. Но берегись! Ты сама можешь стать наживкой. Были случаи, когда на островах исчезали молоденькие девушки.

– Стоп! Это уже реклама! – заявила я. – Аскольд, не трави душу. Тебе пора в турагенты, а не валять дурака.

– Между прочим, я работаю, – обиженно промямлил он. – Иногда.

– Для кого-то праздная жизнь тоже работа, – обреченно произнесла я. – Например, я каждое утро встаю ни свет, ни заря и иду в фитнес, затем в салон и на шопинг, а вечером в клуб или театр.

– Соглашусь, – поддержала Кристина, находясь на моей стороне в любых ситуациях. Но поддакивать лучше в разумных пределах, чтоб не создавалось впечатление, что рядом сидит попугай, а не уникальная личность.

В отличие от Антона я равнодушна к любой мифологии. Я не язычница и верю в единого Бога, особенно когда у меня кончаются деньги – самое время перекреститься и попросить у творца финансов. Иногда помогает. В древнегреческих баснях я не разбираюсь. Кентавра, конечно, выделю в толпе мегаполиса и на склоне гор, но отличить Гермеса от Зевса и Посейдона затруднюсь. Меня волнуют лишь Афродита и слегка Артемида. С девичьей юности я стремлюсь походить на них и ищу секрет их неисчерпаемой красоты. Выходит, даже я в теме, раз помню их имена. Значит, есть, что обсудить с Антоном, послушав уроки истории. Я буду благодарной ученицей. Клянусь Зевсом!