Отблеск Венеры

«Я не боюсь, – рассуждала Света. Вино успешно всосалось в кровь. – Чего бояться? Я боюсь лишь саму себя, своих фантазий и страхов. Я боюсь испугаться! Вот чего я боюсь. Напрасно, напрасно! Где это видано! Где это слыхано! Осталось лишь описаться в штанишки. Я не ношу штанишки. У меня дорогая юбка и нежные трусики. Я не описаюсь. Я не ребенок. Подумаешь, дурная записка и глухие звонки плюс серийный убийца в придачу. Маньяк! Глупости! Пустые бабкины глупости. Тетя Софья вечно порет всякую ерунду. Ей это на роду написано и по возрасту полагается. Недаром нам бардовский физик все легко объяснил. Он сам любитель бухнуть – он и прикончил девку. Эврика! Проще простого. Ты, Света – непризнанный Шерлок Хомс. Что же ты не училась на юриста? Раскрыла дело – раз плюнуть. Шутка! Это слишком просто. А что? Самые запутанные преступления на деле щелкаются как орехи. Стоит почитать на досуге Агату Кристи. Старая англичанка знала толк в хорошем убийстве. А чем тетя Софья не мисс Марпл? Вполне. Увижу ее и расскажу о своих догадках, и подарю ей этот престижный титул. А Смирного жаль. Он ко мне по доброму отнесся, в экспедицию пригласил, а я его обвиняю в убийстве. Не хорошо, Светлана Михайловна, получается, не по-соседски. Как же презумпция невиновности? Ох, Света – опер-самоучка в штанишках! Далеко тебе до славы Пуаро. Постарайся сама не влипнуть в историю. Оставим частный сыск. Я не детектив. Но если подумать, если хорошенько подумать и разобраться – связаны ли как-то записка и телефонные звонки? Почему в один день? Именно сегодня. Вечером. Почти одновременно. Странно, вы не находите? А призрачный маньяк, разгуливающий по нашим кварталам? Он имеет к этому отношение? Вряд ли. Его жертвы чаще случайны. Он натыкается на них стихийно, с пол оборота. Долго не выслеживает, хватает, умерщвляет, насилует или сперва насилует и затем умерщвляет. Он не оставляет следов. Глухарь – как говорят оперативники. Этот кто-то теоретически должен меня знать… адрес, домашний номер – записка, звонки – все это чересчур странно, но одновременно мало, о чем говорит. Хулиганы? Чья-то злая шутка? Скорее всего… мне бы очень хотелось… Опа… вот и овцы. Нашли дорогу в мою берлогу… Какие забавные! Кудрявые вы мои…. овечки… овечки… раз, два… три…»

6

К десяти утра желтое такси подъехало к главному управлению российской инвестиционной компании в Москва–Сити.

Денис пребывал в приподнятом состоянии духа. Его деловой настрой выражал черный лондонский костюм с вызывающим ярко красным галстуком, словно дававший понять партнерам, что он здесь всерьез и надолго. Серьезность его намерений отражал также запертый на ключ кейс из крокодиловой кожи и дьявольская улыбка на обветренных губах.

Представителя заморского концерна встретил лично местный правитель Вольф.

– Господин Серебров! – слащаво поприветствовал он американского гостя и крепко пожал его руку.

Денис с честью выдержал массивное рукопожатие и официально ответил:

– Очень приятно, господин Вольф! Я готов выслушать все ваши предложения.

– Мы вас заждались! Признаться, приятно иметь дело с соотечественником!

– С бывшим соотечественником, – поправил его Серебров.

– Да, да. Это не принципиально. В любом случае, мне очень приятно. Мы в свою очередь готовы выслушать все ваши предложения. Уверен, они нам придутся по вкусу. Это уникальная возможность объединить усилия на благо общего дела и дружеского партнерства двух стран. Мы впишем свои имена в историю, а благодарные потомки будут помнить нас не одну сотню лет!

– Даже так? – удивился Серебров.

– И никак иначе! – отчеканил Вольф.

– Охотно верю, – кивнул Денис. – Приступим к знакомству! Наша компания возлагает большие надежды на сочинский проект. Мы просчитали все риски со своей стороны и пришли к выводу, что в данной ситуации они минимальны.

– На наш проект возлагает надежды весь мир, – продолжил пафосную речь Вольф. – Но мы не каждого допускаем, так сказать, к нашим золотым недрам. Конкуренция – двигатель прогресса. Не буду лукавить – вы для нас партнеры номер один. Вы наш приоритет на ближайшее десятилетие. И будущие золотые плоды, господин Серебров, спустятся с небес раньше, чем вы можете себе представить. Так и полетят они, как манна небесная. Но разве хлебом единым? Нет. Прежде всего, мы заботимся о людях, о мировом первенстве и будущих поколениях спортсменов и просто о туристах и отдыхающих со всего света, кто обязательно посетит Сочи и в период олимпиады и что важнее – после, сделав наш южный край курортом с мировым именем. И вы примите в этом участие, господин Серебров. Это уникально!

– Не спорю, – согласился Денис, – и российское правительство дает гарантии.

– Конечно! Стопроцентные гарантии. Правительство выделяет несколько миллиардов долларов. Это беспрецедентный случай в нашей стране после выхода из затяжного кризиса. Наша экономика динамично развивается и скоро догонит ближайших конкурентов. Да что я вам говорю! Вы слышали доклад министра экономического развития на всемирном форуме в Давосе и Санкт–Петербурге? Слышали. Весь мир слышал. Цифры говорят сами за себя.

– Да, – продолжал соглашаться Серебров. – Вы правы.

– Простите, а как вас величать по батюшке? – неожиданно спросил Вольф.

– А что?

– Так удобней к вам обращаться.

– Зовите меня Денисом, в Америке меня называют просто Ден.

Давно-давно Серебров отвык от отчества. И не стал напрягать мозг, чтоб вспомнить, как оно звучит. Его отец, бывший сотрудник налоговой службы, доживал свои дни в Калифорнии. Он женился на будущей матери Дена, бывшей его моложе на двадцать лет. Через три года брака родился и сам Денис. Мальчик назвали в честь покойного деда отца, белого офицера армии Деникина и лютого ненавистника советской власти. После Деникина он перешел в армию генерала Врангеля. А после окончательного разгрома белогвардейцев раненый офицер чудом сбежал в Румынию, где обосновался и похоронен до сих пор на центральном кладбище Будапешта. В России у него остался сын, чудом выживший в сталинских лагерях и продолживший династию Серебровых. Такова ирония судьбы, что спустя немногим более семьдесят лет семья Дениса неосознанно повторила участь покойного дедушки. Денис был поздним ребенком, редко общался с отцом и не очень любил его. Мальчика воспитывала мама. Отец пропадал на таможне и не уделял сыну должного воспитания. Видимо, поэтому Денис не приветствовал отчества.

Побеседовав тет-а-тет с Вольфом в его кабинете, Серебров радостно отметил, что разбираться в особенностях русского инвестиционного бизнеса ему придется в компании очаровательной незнакомки. Вольф полчаса нахваливал ее личные качества и уверил Дениса, что лучше специалиста ему не найти. Серебров поверил и в эту нехитрую аксиому. Осталось лишь воочию убедиться в истинности сказанных слов.

– Вот увидите, Светлана Михайловна – прелестное создание, – сообщал Вольф. – Она лучше меня разбирается, куда выгодней вкладывать деньги. И если бы я не тормозил ее карьерный рост, то госпожа Туманова сидела бы моих заместителях, а то и повыше.

– Этого вы и боитесь, – невзначай предположил Денис.

– Боюсь, – с неохотой признался директор, – а вы умный американец, Денис. Вы споетесь с Тумановой.

– Надеюсь.

– Я уверен!

– Может, покажите вашу таинственную Клеопатру?

– Конечно, я представлю вас ей и, так сказать, передам в ее руки. Светлана – это ваше окно в Европу, а точнее в Российскую федерацию. Вот незадача! Я все время забываю, что вы наш соотечественник. Незадача!

– Не беда, – возразил Серебров. – Я, глядя на деловой центр, забываю, что я в Москве. Какие перемены за десять лет! В Америке все более консервативно.

– Перемены к лучшему, мой друг! – перешел на бесцеремонное панибратство Вольф. – Вы курите сигары?

– Нет, я последний раз держал во рту сигарету осенью 1998 года. А в Нью–Йорке, как и по всем штатам, курить не модно, это вредит карьере. Пришлось срочно завязывать с дурной привычкой.

– Я тоже собираюсь бросить, – признался Вольф. – Уже несколько раз бросал. У нас здоровье – национальный приоритет, слышали?

– Нет, не слышал. У нас в основном по CNN сообщают новости про ваше отношение к размещению американских радаров в Чехии и по поводу угрозы выхода из договора по ПРО.

– Для американцев это важней, – посетовал Вольф. – Но ваши радары в Европе – это уж слишком!

– Не будем о политике, – заметил Серебров. – Бизнес нам дороже.

– Разумеется, – серьезно сказал Вольф и отложил закуренную сигару. – А в России, что ни бизнес, то политика, а что ни политика – то бизнес.

– Слава Богу, я живу не в России.

– Пройдемте. Я познакомлю вас со Светланой, – наконец-то предложил Вольф и со скрипом поднялся с кресла.

Серебров с нетерпением последовал за ним.

– У нас весь менеджмент трудится рядом, – хвастался Вольф, ведя Дениса по длинному коридору, – веяние моды на западный манер.

Денис совсем не слушал, что вещает директор. Мысленно он думал только о предстоящей встрече. Он не предполагал, что будет волноваться, а получилось наоборот. Во истину – волнительный момент. Вольф ввел его в просторный зал, заполненный многочисленными офисами. Суматошные клерки делали вид, что заняты делом, но на самом деле не отрывали любопытного взгляда от прилетевшего незнакомца. Они словно замерли на месте и провожали его сверлящими глазами.

«Вольф не обманул, – прикинул Денис. – Меня действительно очень ждали»

Директор притормозил и остановился у одной приоткрытой двери.

– Мы на месте, – подытожил он.

– Так чего же мы ждем? – решительно спросил Серебров.

– Это мне нравится! – отрезал Вольф и распахнул дверь.

Серебров с удивлением посмотрел внутрь. Напротив него за столиком сидела молодая женщина, да не просто женщина, а очень даже на первый взгляд симпатичная особа в круглых очках с черной оправой. Она что-то увлеченно писала.