Работник с графиком 5/2. Надо уметь видеть отблеск солнца в отражённых окнах

Но повезло. Просто повезло. Позвонил старый институтский друг и сказал, что им нужен инженер его профиля. И не важно, кем Егор был сейчас.

Несколько дней раздумий и разговоров с женой. Конфиденциальный разговор с начальством. И вот заявление об уходе по собственному желанию подписано. Товарищ полчаса назад по телефону подтвердил своё приглашение и назвал дату, когда через полторы недели Егор может выходить на работу. Были уже оплачены курсы повышения квалификации, где следовало вспомнить, что проходил ранее в институте, и немного вникнуть в новинки технического прогресса, связанные с его специальностью. Осталось дождаться расчёта, получить на руки трудовую и ещё раз попытаться добиться в жизни чуть большего, чем имеешь.

* * *

Лестницу на второй этаж переставили. Опять. На моей памяти за последние семь лет это уже второй раз. Лестницу. Железную. С железными перилами и деревянными ступенями с резиновыми ковриками, чтобы нога не скользила. Кому она мешала, когда я пришёл в этот фехтовальный клуб, я так и не понял. Она шла от балкона на втором этаже прямо перпендикулярно к зданию. Прошлым летом её отпилили и поставили вдоль стены с разворотом в углу, образованном пристройкой к основному корпусу. Видимо, хотели, чтобы площадка перед зданием была чуток поболее. Но с крыши соседнего здания зимой начали свисать сосули. Или даже сосулища. Не маленькие симпатичные сосульки, а целые ледяные глыбы. Для поднимающихся в клуб детей это было весьма опасно. И этим летом лестницу снова переставили. Ну да и ладно.

Я появлялся в этом дворе каждый понедельник и четверг последние семь лет своей жизни. То махал тяжёлыми предметами вроде штанг или ломов, то колол шпагами и саблями. Физуху – а именно так наш тренер называл упражнения, им же и разработанные для наращивания мышц, необходимых фехтовальщику, я терпеть не мог, хотя она и давала свои плоды в появлении сил и выносливости. Но именно во время этих монотонных тяжёлых упражнений начинали закрадываться в последнее время самые мрачные мысли. Зачем? Для чего и почему? Когда я сюда пришёл, то хотел стать хорошим фехтовальщиком. Участвовать в турнирах и побеждать. Может быть, даже для того чтобы мной восхищались женщины. Хотя зачем? Есть ведь любимая жена – чего ещё желать. И желание что-то там завоёвывать ушло. С тех пор, как я отказался ходить на турниры, в моих тренировках утрачена цель. Не к чему стремиться. Нет смысла повышать свой уровень. А заботиться о здоровье можно и по-другому. У тренера есть свои объяснения на эту тему – они меня не устраивают. Для меня всё же если чем-то заниматься, то видеть цель.

Я чувствую, что достиг своего потолка. Да, я могу драться с одним из лучших фехтовальщиков города на равных, но ведь не более. Да и то «почти». Почти на равных. Иногда в чём-то побеждать тренера, но только если он болеет или падает от усталости. Это пожизненное второе место. И мне никогда не догнать тех людей, для которых подобные занятия не просто хобби, а жизнь.

Но и самое тяготящее душу осознание: надоело. Надоело мотаться на другой конец города и тратить на это кучу времени. Как у некоторых есть цикл дом-работа-дом. У меня за семь лет получается то же самое, только дом-работа-тренировка-дом. Ощущение замкнутого круга, пусть и увеличенного за счёт махания тяжёлыми предметами, и чувство, что жизнь замерла. Заболотилась. А душе безумно хочется чего-то нового. Каких-то новых ощущений. Может, пойти на танцы? Говорят, дворян обучали не только фехтовать, но и танцевать. Очень хочу попробовать себя там, где до сих пор боялся что-то делать.

И лестница эта чудовищная надоела своим видом. К тому же теперь под ней как-то сложно прятаться от дождя. Даже не могу понять почему. Почему надоела и почему сложно прятаться от дождя.

* * *

То ли это понедельник и все едут со своих работ, где с усилием и напряжением свершали трудовой подвиг во славу самих себя, то ли я не знаю что. Иногда бывают такие дни, словно все сегодня собрались поздно и решили занять весь общественный транспорт в то время, когда на самом деле уже давно должны быть дома. И каждый раз я задаю себе этот вопрос в таких случаях: «Ну ладно у меня тренировка до десяти вечера, а эти все откуда и куда едут? И почему именно сегодня?»

Куда все едут вечерами? Почему их так много? Не так, как в час пик, конечно же, но всё-таки много. Хотя и к этому можно привыкнуть. Эту загадку мне не разгадать. Быть может, едут они с работы, которая помогает им оплачивать ипотеку. Быть может, едут после встречи с друзьями, на которых наконец-то удалось выделить время. Хотя понедельник… Ну пускай.

В тот вечер мне совершенно не хотелось читать в метро. Зато сильно заинтересовала одна парочка. Внимание к себе они привлекли, как только вошли в вагон и сели напротив моей скромной персоны. Она – очень красивая дама. С короткой стрижкой мелированных волос. В кожаной приталенной куртке чёрного цвета, красной юбке до колен и в сапогах на высоком каблуке. Он холёный. Вот почему-то именно это определение возникло сразу. Опрятно одет. Чисто. Выглажено. Выглажено даже пальто. Ну или так казалось. Волосы ровно уложены. Портфель. Чистые туфли. Словно и не было никакого рабочего дня. Словно они оба только вышли из салона красоты, где делали причёску, и при этом до станции летели над тротуаром, в силу чего совсем не запачкали обувь.

Едва они сели, как женщина тут же взяла своего кавалера под руку и, мило улыбаясь, начала что-то рассказывать ему на ушко. Мужчина (хотя скорее даже молодой человек) слушал её внимательно, иногда улыбаясь и кивая в ответ. Радостно щебеча, дамочка при этом положила ногу на ногу и носком сапога вычерчивала в воздухе какие-то сложные пируэты. Но длилось это недолго. Буквально через три станции её собеседник встал, что-то сказал – видимо, попрощался – и вышел на платформу. Женщина подняла руку, обтянутую перчаткой из тонкой кожи, и помахала вослед. При этом её улыбка сияла, как и прежде, на белом красивом лице. Однако стоило поезду зайти в туннель как это лицо вдруг всё исказилось страданием, и дамочка, закрыв его руками, разрыдалась. Она плакала, и плечи её тряслись от страданий и боли, идущей из глубины души. Если бы не шум от движения, то, скорее всего, я бы услышал её рыдания. Она не стеснялась никого. Сквозь сжатые пальцы потекли слёзы. Вдруг она так же внезапно успокоилась. Достала платок и вытерла слёзы. Оставшийся путь она проделала с грустно-угрюмым лицом, как и у всех окружающих. Вышла она за одну остановку до моей.

* * *

В ночных походах в аптеку есть что-то беспокойно-тоскливое. И это нам ещё повезло, что через пару дворов от нашего дома есть дежурная аптека. Полутёмная, с тамбуром для ночных покупателей. И в этом тамбуре всегда очередь. Все болезни обостряются к ночи, и именно в этот самый момент люди начинают вспоминать, что дома нет нужных лекарств. Никто не запасается заранее, никто не планирует болеть. Лишь дважды в своей жизни я приходил сюда и при этом никого не было. Видимо, так везло. В этом случае жмёшь на кнопку звонка и ждёшь, пока продавец проснётся в своей каморке и выползет в торговый зал, чтобы подойти к окошечку с двигающимся, как в обменном валютном пункте, ящиком, и начнёт сонным голосом, с явным презрением к твоему появлению, выспрашивать, за каким хреном ты сюда вообще припёрся. Впрочем, какое мне дела до её эмоций. Мне нужны лекарства, и меня ждут дома. Правда, немного расстраивает тот факт, что узнать о походе в аптеку я смог, только придя домой, хотя проще было зайти по дороге, возвращаясь с тренировки. Но любимая не вспомнила вовремя. Вернее, за всеми заботами о детях просто позабыла написать хоть коротенькое сообщение о том, что нужно купить. В такие моменты всегда чувствую себя дядей Вовой, которого Люська послала за макаронами.

Может, зря я затеял на этой неделе контроль над узлами и схемами агрегата? Кто меня торопит? Да, наверное, в общем-то, никто. Кроме собственного эго и осточертевшей, повторяющейся изо дня в день жизни. Но уж если взялся за дело, то делай. Сегодня следовало проверить, хорошо ли закреплена рукоять из переделанного сканера штрихкодов и все связанные с ней микросхемы и процессоры. Забавную историю рассказал мне Егор, когда передавал списанное со склада оборудование, что, мол, на эти сканеры жаловался директор по логистике. И вся жалоба состояла в том, что если уронить этот аппарат (весьма дорогостоящий) на пол и при этом он упадёт рукояткой вниз, то эта самая рукоятка пробивает корпус сканера и тот приходит в полную непригодность. На что руководитель всего предприятия сделал вполне резонное замечание, что не надо ронять столь дорогостоящие приборы. Что неплохо бы приделать к ним хлястики («или как там эти штуки называются»), точно такие же, как, например, были на гусарских саблях. Надо, например, гусару пистолет достать на скаку, отпускает он саблю, и та на таком хлястике и висит на руке. Егор говорит, что директор по логистике что-то пробурчал в ответ невнятное и притих. И совещание пошло своим чередом. И только в самом конце генеральный вдруг встрепенулся и сказал:

– Темляк. Ремешок на сабле называется «темляк».

Потом обратился к директору по логистике, указывая на его блокнот пальцем: «Запишите себе где-нибудь, пожалуйста».

Вторник

…а теперь об этих, тех и других событиях подробнее.

Новостной канал: Здравствуйте, уважаемые сторонники плебса и иже с ним. Светлым лучом любви пронизаны текущие новости, ибо один из самых почитаемых нами рыцарей, а именно рыцарь полупечального образа, решился связать свою судьбу с юной, дивной и прекрасной во всех отношениях особой. Правда, для этого ему пришлось прежнюю ласкательницу его крепкого тела и наполнительницу его объёмного желудка выдворить в дальнее крыло Серого замка. В чём была причина, что прежняя любовь покинула сердце столь отважного воина, не совсем понятно. Ну да и хрен бы с ним. Главное, что новая возлюбленная уже рядом и готова на всё возможное, невозможное и смутнопредставляемое. Сия особь женского пола, как выяснилось, уже давно обитает в Сером замке и даже обладает набором ключей от усыпальницы и винного погреба, оказавшимся у неё самым загадочным образом. То есть пред нами весьма внятное проявление чуда во всей его красе. Причём появляются все эти скобяные изделия ещё до того, как предыдущая дама сердца была отстранена от жезла правления. Вскоре между обитателями замка змеиным завистливым шёпотом разносится слух о том, что молодая леди владеет не только ключами от замка, но и отмычкой от сердца рыцаря полупечального образа. Но злые языки врут. Они сволочи и мерзавцы все как один. Благородный воин открыл свою душу и впустил в неё девственно чистую любовь уже после того, как указал на дверь прежней обитательнице спальной и ванной комнат. В скобках отметим, что в произошедшем изгнании она виновата сама, а её попадание под капельницу в местный госпиталь не более, чем симуляция. Ибо всем нам известно благородство владельца замка и известно, насколько остра у него шпага. Ну то есть мы предлагаем заранее согласиться с любой высказываемой им версией событий. Предлагаем согласиться ещё и потому, чтобы не стать похожими на тех зажравшихся дружков, что по каким-то своим личным мотивам решили покинуть замок после произошедшего. Скатертью дорога.

Со слов новой избранницы, они даже пытались демонизировать её возлюбленного. Но не тут-то было. Юная особа, конечно же, сожалеет, что со стороны всё происходящее выглядит как-то непрезентабельно, и поначалу даже нервничает и в попытках сохранить прежний быт и весёлость отношений мечется по замку с целью уговорить всех принимать желаемое за действительное. Однако вскоре понимает тщетность действий и усугубление ситуации и машет на всё рукой. И слава Создателю. Мы же со свой стороны выражаем искреннюю радость от того, что наш общий герой встретил свою любовь и их тела, флюиды и помыслы готовы переплестись в экстазе такого прекрасного чувства, как любовь. Одно «но»: та самая полосатая и пушистая мразь, что упоминалась в начале повествования, гордо задрав спереди нос, а сзади хвост, покидает пределы замка, затаив зависть к возвышенному чувству любви, описанному выше.

Канал новостей: Разорванные узы брака – вот всё, что иной раз могут продемонстрировать некоторые звёзды. И всё это – вместо того, чтобы стать оплотом нравственности и целомудрия. Те, на кого возложены самим небом функции демонстрирования семейного постоянства и единства, совершают порой немыслимые и ни с чем не сравнимые поступки, порочащие как собственную честь, так и достоинство своих вторых половин. Так оно и случилось на этот раз. Рыцарь, которого часть нашего общества буквально боготворит и превозносит до небес, опустился ниже плинтуса. Да-да, мы ведём свою речь о рыцаре полупечального образа. Кстати, почему полупечального? Видимо, оттого что вторая половина того же образа весела, шутлива и искромётна. Правда, пока непонятно, как правильно выделить половины. Весёлый верх и печальный низ? Печальный верх и весёлый низ? Это уже пошло. Спереди грустно, а сзади весело или снова наоборот? Или там деление ведётся по диагонали? Или всё вперемешку, а «полу» – это лишь обозначение того, что всего печальки засыпано в телесную оболочку на 50%.

Но не в этом суть. Семья разбита. Разбита вдребезги. Наш «звёздный» герой распрощался с той женщиной, чьи благородство и доброта были неоспоримы теми, кто не один раз был приглашён пировать в Серый замок. И вот теперь эта женщина оставлена. Оставлена тем, кто обещал быть с ней до конца её дней, даже если сам откинет сандалии раньше положенного срока. Как говорится, хоть тушкой, хоть трупиком. Он переселился в дальнее крыло замка, туда, где бродят дивные призраки молодости, как бы говоря всем своим врагам, что это он обиженная сторона. Он думает, что злые языки поведутся на это? Так, во-первых, мы не злые, а честные и объективные, а во-вторых, не поведутся. И заклеймят позором. И полезут не в своё дело. И очернят на весь мир. Ибо позор таким.

Однако добрая (но тревожная) дама не осталась совсем одна – без друзей и мало-мальски общительных приятелей. Милый котик, что ранее неоднократно подъедал объедки с рыцарского стола и тем только был уже счастлив, не покинул её, даже находясь вне замка. Использует пауков с их вездесущей паутиной и продолжает состоять в переписке с увядающей на глазах прежней избранницей рыцаря. Он изо всех сил пытается вдохновить её на то, что она ещё может быть прекрасной женщиной, обаятельной и сексуальной. Те языки, которые считают себя добрыми, готовы намекнуть всему миру, что неугомонный кошак «подбивает клинья» и «подкатывает яйца».

В то же время в окрестностях замка бродит грозный великан с радостным и добродушным, как у ребёнка, сердцем и сокрушается от того, что рыцарь, которого он уважал, вдруг превратился в мудака. Ему больно и тоскливо от того, что происходит. И он не знает, что будет дальше. На его наивных глазах разваливается нечто доброе и крепкое. Ему бы и не было дело до всего этого, если бы он не знал рыцаря и его даму как близких друзей и крепкую семью. За стенами замка в трактире, где подают замечательные гренки с чесноком, но не подают пива (эль – есть), он встречается с котом, и тот уговаривает его относиться к рыцарю по-дружески, полагая, что последний способен обучить визави бою с другими великанами.

Не падаем духом и следим за развитием событий.

Пресс-секретарь при правительстве: вытирает пот со лба и жирного подбородка, расчёсывает густые чёрные брови, слегка отдуваясь от натуги, пытается говорить взвешенно и раздельно, но опять слышен лишь жалобный лепет, в котором, хоть и с трудом, но таки угадывается повышение налога, что в целом очень выгодно для тех, кто этот налог повышает. С ЖКХ тоже не всё так просто, а порою даже и сложно.

* * *

Всё-таки плечо болит. Это ж надо было так двинуть. Понятно, что пройдёт, но как-то внутренне неприятно, когда здоровенный детина, пробегая мимо, задевает тебя. Ну как задевает… Врезается со всей дури и потом бежит себе дальше. Этот был ещё ничего: просто пробежал, и всё. А ведь некоторые отпихивают с дороги руками и начинают орать, словно они короли дороги и им просто обязаны все уступать только по факту того, что они вообще существуют в этом мире. А то, что у других прав идти по этой же самой дороге ничуть не меньше…

А плечо болит и не проходит. Сан Саныч, конечно же, прав: бежит человек – уступи. Он торопится. Но я, бывает, и рад бы уступить, но тот, кто торопится, вылетает из-за людей как гоночный болид и прямо в тебя. И что с такими делать? Вон Витёк один раз ответил одному такому. Тот перебегал из вагона в вагон – видимо, чтобы на нужной станции оказаться в самом начале состава, и не понравилось, что Виктор, выходя из поезда, оказался у него на пути. Ну и оттолкнул моего товарища с дороги. Витёк разозлился и успел так пихнуть в спину, что мужик влетел в вагон поезда. Так дядька тот, несмотря на то, что только что так торопился, выскочил наружу и давай орать на Витьку. Тут ещё какой-то батюшка подошёл и стал мужика того успокаивать. То по плечу погладит, то по щеке… Странно, конечно. Может, всё Витьку показалось, но не суть. Не обращая на религиозного служителя никакого внимания, мужик тот вдруг начал орать, что Витёк – ворюга, и принялся бить его свободной от портфеля рукой и одноимённой ногой. Уж не знаю почему друг мой сразу ему в репу не заехал, но ответил он дядьке только тогда, когда тому удалось сбить его на землю. Со слов Виктора, он схватил мужика за ноги и дёрнул их вверх. Потом вскочил и увидел, что оппонент его лежит на платформе, поддерживаемый попом. Какие-то другие пассажиры оттащили Витьку в сторону и попросили быстренько уйти. Тот и ушёл. А потом два месяца ходил и переживал, что не дай бог тот мужик голову себе при падении разбил и копыта откинул – и теперь Виктора ищет полиция и ему грозит срок.

Вот и думаешь иной раз, что лучше: уступить и чувствовать себя лузером или дать сдачи и отсидеть ежели что? А если у другого нож в кармане и он в полном неадеквате по жизни? В могиле себя, конечно, лузером чувствовать не будешь. Там себя уже вообще никем чувствовать не будешь.

Плечо вроде проходит. Так что ерунда, переживём. К сожалению, когда человек опаздывает, он вообще мало думает о других. Или мало думает он о других в принципе, а когда опаздывает, не думает вообще. Вон Михаил, пока с загипсованной рукой ходил, рассказывал, что в него неоднократно врезались. И совершенно безразлично им было, в гипсе он, без гипса – они торопятся.

* * *

– А это для чего?

– И когда надо сделать?

– А почему не использовать старую?

– Ну и что?

– А это зачем?

– Сколько всего таких?

– Почему именно так?

– А попробовать…

Я уже не в первый раз слышу этот мощный поток вопросов от Романа к любому человеку, который обращается в наш отдел с просьбой или требованием. Слушаю и улыбаюсь. Я жду. Жду, когда посетитель, неважно кто – бухгалтер ли или барышня, оформляющая сертификаты, складской работник или менеджер с отдела продаж – наконец догадается произнести пароль. Или, если хотите, кодовую фразу. И почти всегда весь этот поток заканчивается одинаково: он внезапно иссякает. Роман вдруг затыкается и отворачивается к монитору. Пялится в него. Попутно что-то набирая на клавиатуре, имитируя активную работу. А посетитель ждёт. Ну как ждёт… Скорее замирает в ожидании продолжения расспросов и не представляет, что в данный момент времени представляет собой наиболее естественную постановку финальной сцены гоголевского «Ревизора».

Я тоже жду. Всегда забавно за этим наблюдать. Я-то точно знаю «пароль» и вижу «ориентир» во всей этой неоднократно повторяемой комедии. А ведь всё так просто. Ключевое слово – «директор» – обязательно должно быть произнесено, для того чтобы мой коллега резко собрался и пообещал всё выполнить в кратчайшие сроки. Мало того пообещал, так ещё и выполнил. Он же уже в курсе, что директор конторы в этом случае заметит, что Роман работает в поте своего лица и готов и далее стоять на страже интересов компании. Хотя на самом деле этого крупного самца интересует лишь зарплата и возможность выделиться. Но Рома никогда не спросит напрямую: «Это нужно директору?» Он же не дурак и знает, что тогда все поймут, какой он жополиз. Вот и пытается с помощью кучи вопросов выяснить ответ на этот ключевой вопрос. И если ответа так и нет, то и не интересно всё то, о чём тут распинается бедный посетитель. И даже не важно, кто пришёл – главный бухгалтер или простой менеджер по продажам. Да даже если и сложный менеджер всё по тем же продажам, раз директору не нужно, Рома зря напрягаться не будет.

Вот тут-то и начинается моя роль. Тут уже мне приходится брать на себя обязательство всё выполнить в нужные и кратчайшие сроки. Тут тоже забавность. Ведь я подчиняюсь финансовому директору, и моя зарплата, а равно и премия зависит не от генерального, а от худенького человечка, сидящего рядом с сейфом. А вообще, забавно порой бывает наблюдать, как мы с Романом выполняем одну и ту же работу. Только он получил указание от одного начальника, а я – от другого. Всё это периодически напоминает конкуренцию Бордена и Энжиера, пытавшихся стать один лучше другого, закончившуюся трагически для них обоих. Мы с моим «уважаемым» коллегой тоже постоянно находимся в состоянии какого-то производственного соревнования. Только вот боремся не за красные вымпела и бумажные грамотки, а за симпатии руководства и, как следствие, премии, отгулы и проч.

Уж не знаю, к чему всё это приведёт. Слышал я как-то, что наш руководитель очень любит давать одно задание двум разным людям и смотреть, кто лучше справится. Забавляется он так, что ли? Кто ж его разберёт. Причём это не единственный его выверт. Ещё директор любит вызвать к себе сотрудника, поставить перед ним задачу, к которой данный сотрудник не имеет ни малейшего отношения и она вне его компетенции, и ждать решения. Интересно: он надеется, наверное, на какое-то озарение? Ну да пёс с ним. Лишь бы деньги платил. Хотя и начинает это иногда подбешивать страшно.

Правда, я видел ситуации и хуже. В моей памяти ещё хранится момент, когда в одну контору с разветвлённой сетью салонов взяли на работу двух человек с одной и той же должностью руководителя одного и того же отдела. Дали каждому большой «белый» оклад и сказали, что после испытательного срока оставят только одного из них. Может, ожидали здоровой конкуренции? Один, правда, сразу замкнулся, сидел всё время в компьютерных играх, получил за три месяца хорошие деньги и свалил.