Макото. Том второй

В итоге к главному зданию, где нам и назначил встречу ректор, пришлось бежать.

Миновав все проходные, на которых Воронцов неизменно посылал вахтёров и охранников в очень тёмные и вонючие места, мы поднялись на третий этаж. Именно тут находился кабинет Годунова.

Вообще территория академии была очень большой, пока мы бежали, я смог разглядеть только малую её часть. В радиус моего обзора попало несколько двухэтажных зданий, соединённых между собой надземными переходами на уровне второго этажа, для чего это делать в столь малоэтажных постройках, ума не приложу. Здания были очень яркие. Одно полностью жёлтое, второе – зелёное, третье – голубое и четвёртое из увиденных мной – синее. Прямо радуга какая-то. По-любому должны быть ещё три здания. Иначе радуга будет неполноценной.

Административное здание, в которое мы так торопились, насчитывало три этажа и отличалось от увиденных мною своей серостью и невзрачностью. Оно стояло довольно далеко от центрального входа на территорию академии. И, в отличие от остальных зданий, увиденных мной, не было соединено с остальными.

Пройдя пару поворотов, Воронцов застыл на месте, словно врезался в стену, я не успел остановиться и налетел на него, выругавшись себе под нос.

– А ты что тут забыл? – спросил Сергея Михайловича мужчина в военной форме, наподобие той, что сейчас была одета на моём сопровождающем. – И кто это там так усердно вжимается в твою спину?

– И тебе здравия, Максим, – не став отвечать на заданные вопросы, заговорил Воронцов. – У меня к тебе тоже имеются вопросы. Вот только давай поговорим после того, как передадим наших подопечных Годунову.

Всё ясно, встретились два закадычных друга, готовых вцепиться друг другу в глотки. И, похоже, друг Ворона тоже пришёл в академию в качестве сопровождающего. Справа от него стояла молодая блондинка в синем форменном платье, одетом поверх белой блузки. Вот только юбка явно была перешита и сейчас едва прикрывала её бёдра, оставляя маленькую полоску обнажённой кожи между собой и белыми полупрозрачными чулками. Да и вырез декольте был явно слишком большим. Хорошо ещё, что блузка была застёгнута на все пуговицы. Хотя груди у девчонки практически не было и, расстегни она хоть все пуговицы, вываливаться будет нечему. На ногах у блондинки были надеты небольшие белые сапожки на просто громадной шпильке. Как она вообще стоять-то умудряется?

Закончив беглый осмотр своей потенциальной одногруппницы, едва не упустил чуть ли не главную деталь её образа. Глаза девчонки были спрятаны под точно такими же очками, лежавшими сейчас у меня в кармане. Что, у неё тоже проблемы с глазами, которые нужно прятать от остальных? Или Ворон оказался прав и подобные вещи в исполнении молодёжи считаются вполне нормальными? Если нам предстоит вместе учиться, нужно будет обязательно узнать у неё об этом.

– Господа, прошу вас. Аркадий Вениаминович примет молодых людей вместе, – разрядила повисшее напряжение высунувшаяся из кабинета рыжая голова секретарши. Дверь перед нами распахнулась, первыми внутрь вошли девчонка и кореш Ворона.

Внутри нам предстояло пройти довольно просторный холл и только после этого попасть в кабинет к ректору. На половине пути Ворон остановился, пропуская меня вперёд. То же самое сделал и второй вояка с девчонкой.

– Дальше сам, – толкнул меня в сторону кабинета Воронцов. К этому моменту секретарша уже успела открыть ее.

Девчонка замерла в нерешительности, и я пошёл первым. Сам же Ворон со своим другом уселись в мягкие кресла, стоявшие вдоль одной из стен, бросив папки с нашими документами и сумки с вещами на стоящий рядом кофейный столик.

Глава 4

– Проходите, не стесняйтесь, молодые люди. Я вас уже заждался, – обратился к нам даже на первый взгляд очень старый человек, стоило мне только переступить порог кабинета. Но, несмотря на внешность столетнего старика, голос звучал уверенно и сильно. – За все годы, проведённые мной на этом посту, студенты впервые опаздывают к началу первого своего учебного года практически на три недели.

– А если этим студентам нахрен не сдалась ваша академия? – выпалила девчонка, вошедшая следом за мной. – Если они и без этого концлагеря смогут прекрасно научиться пользоваться своими силами?

А девчонка явно с характером. Я-то понятно, опоздал по вполне уважительным причинам, а вот из-за чего опоздала она? Из-за столь резкого её начала даже стало интересно.

– Простите, юная леди, не подскажете, как я могу к вам обращаться?– ни капли не удивившись такому повороту событий, спросил у неё ректор. – Меня зовут Годунов Аркадий Вениаминович.

– Аракчеева София Алексеевна, – представилась девчонка и, не спрашивая разрешения, уселась за один из стульев, стоявших напротив стола ректора.

– Ну что ж, пусть будет так, – хмыкнул старик и обратился уже ко мне: – А вас, молодой человек, как прикажете величать?

Этот момент я продумал уже давно, поэтому с лёгкостью ответил:

– Макото Сумидзу, – и точно так же, как девчонка, уселся без разрешения хозяина кабинета. Наглеть так наглеть!

– Очень интересно, молодые люди. Я так понимаю, что вы тоже, Макото Сумидзу, не очень рады обучаться в нашей академии?

– Ага, – кивнул я, даже не пытаясь соврать. Реально, я тут только из-за того, что поклялся Воронцову. Если бы не эта клятва, то, скорее всего, остался в свободных землях. Вместе с Гуоджином заново отстроили базу и в очередной раз возродили Чёрную Сотню, вот только на этот раз я бы был одним из наёмников. И получал боевой опыт на реальных контрактах. А теперь ближайший год придётся провести в этой академии. Остаётся только надеяться, что слова Хироши-сэнсэя о том, что Годунов поможет мне разобраться с собственными силами, окажутся правдой. И этот год я проведу хоть какой-то пользой для себя.

Хотя Воронцов обещал помочь мне со стажировкой в Кровавом Вороне, но обещать это одно, а выполнить – совершенно другое.

– Для вас обоих обучение в этой академии – единственный шанс разобраться в своих силах, – ректор говорил очень спокойно, но от его голоса сразу побежали мурашки по коже. – Боюсь, София Алексеевна, вы слишком переоцениваете собственные возможности…

– Переоцениваю, говорите?! – перебила ректора девчонка, начав собирать вокруг себя силу. Причём собирала девчонка Кэкки. Становится всё интереснее и интереснее. За пару секунд вокруг неё утрамбовалось столько силы, что я начал ощущать её даже физически. Да будь у меня такие объёмы Кэкки, я бы стал сильнейшим владеющим если не в империи, то в свободных землях точно!

– Очень интересно, – словно ничего не произошло, начал говорить Аркадий Вениаминович. Одновременно с началом разговора сила от девчонки стала перебираться к ректору. Она словно пылесосом всасывалась в маленький медальон, висящий у него на груди. Мгновенье, и София полностью лишилась энергии.

Но девчонка не растерялась и бросилась на старика, схватив со стола металлическую шкатулку. Сделав всего шаг, она замерла в довольно смешной позе.

– Только что вы, София Алексеевна, заработали себе дополнительное наказание. Вам должно быть очень стыдно нападать на столь старого человека. Ну а чтобы вы действительно поняли свою ошибку, придётся вам пару недель поработать спарринг партнёром на тренировках пятого курса. Думаю, за это время вы сможете сразиться с каждым пятикурсником и осознаете, какая пропасть в силе между вами. А на время этого наказания я запрещаю вам пользоваться силой. Доступ к ней будет вам даваться только на занятиях, если того потребуется. Ну, и во время спаррингов, разумеется, – после сказанного ректор с кряхтением поднялся со своего места и застегнул на запястье девчонки тонкий серебряный браслет с небольшим кулоном, выполненном в виде знака бесконечности. Стоило браслету защёлкнуться на запястье Софии, как от него тут же потянулась едва различимая энергетическая нить к медальону ректора, по этой нити энергия от девчонки начала перетекать к Аркадию Вениаминовичу. Читерская вещица! Хочу себе такую же. Тогда я в любой момент смогу восполнить свои силы и хрен меня кто сможет победить! Говнюк Сэй пользовался очень похожей способностью во время турнира.

Полюбовавшись кулоном, Аркадий Вениаминович сел обратно и продолжил:

– Если попытаться снять этот подавитель без специального ключа, он причинит вам очень сильную боль. Тоже касается и всех остальных, кто решится попробовать это сделать. Это один из обязательных студенческих атрибутов нашей академии, – точно такой же браслет полетел в мою сторону. Вот только цепочка была немного толще. – Думаю, вы, Макото, самостоятельно сможете надеть подавитель.

– Думаете, я добровольно соглашусь нацепить на себя это? И лишиться возможности защищаться? – браслет полетел обратно к старику.

– Значит, всё же этот вариант, а я думал, повезёт, – тяжело вздохнул ректор, и в следующую секунду энергия, выпущенная мной наружу, исчезла. Я стал слеп. Попытки ещё добавить Кэкки ни к чему не привели. Стоило частичкам энергии покинуть моё тело, как они просто исчезали. Похоже, Аркадий Вениаминович использовал свой медальон-пылесос и против меня.

Скрипнуло отодвинутое кресло, и я почувствовал, как на моё запястье лёг прохладный металл, после чего ко мне вернулась возможность пользоваться энергией.

А дедок-то оказался не настолько дряхлым, как мог показаться на первый взгляд. Вон как легко справился со смутьянкой, да и меня захомутал вообще без сопротивления. Вот только для меня остаётся без ответа вопрос. Как он смог выкачать из нас всю энергию? И что это за амулет такой? Он же вроде должен быть видящим. Или амулет является его концентратором? Везде, где я ни появлюсь, возникает куча вопросов, которые остаются без ответа.

Вместе с силой вернулась и возможность видеть окружающее пространство. Старик сейчас стоял напротив меня с любопытством, разглядывая повязку.

– Вам придётся непросто, молодой человек. Хотя, может, никто и не обратит на вашу особенность внимания. Современная молодёжь способна на любые выходки. По крайней мере, я не могу точно сказать о реакции остальных студентов, слишком много неизвестных, – пожал плечами видящий и вернулся на своё место.

Это он сейчас про повязку? Или про что? Очень загадочный старикан. Хотя, возможно, все видящие ведут себя подобным образом. Кто их знает. Этот первый, которого я встречаю.

– И для вас, господин Сумидзу, госпожа Аракчеева тоже заработала наказание, – обратился ко мне Аркадий Викторович.

– А мне то за что? Я вообще просто сидел и смотрел…

– В том то и дело, что просто сидел, смотрел и даже не попытался остановить потенциальное кровопролитие, – даже не дав мне договорить, сказал Годунов. – Вот вам первый урок, что безинициативность порой бывает наказуема. А по поводу браслета можете не переживать. Практически каждый студент встаёт на дыбы, когда узнаёт, что ему предлагают добровольно надеть на себя. Такая уж натура у владеющих, что без возможности коснуться силы мы чувствуем собственную уязвимость. Могу заверить, что на территории академии исключена любая угроза для жизни и здоровья студентов. Исключением могут стать повреждения, полученные на одной из боевых арен. Но на данный момент эта опасность практически сведена к нулю. Гарантом в этом выступает сила рода Годуновых.

Последние слова ректор произнёс с таким пафосом, что меня даже передёрнуло. Но сила, окружившая тело старика белой дымкой, дала мне понять, что его слова чистейшая правда.

Вот только боюсь, что моё появление в академии может испортить её безупречную статистику. Задницей чувствую!

– Бред. И по поводу нашей защиты, и по поводу моего наказания, – не выдержал я подобного издевательства. – Мне тоже предстоит выступить в роли боксёрской груши?

– Боюсь, что для вас, Макото, такой вариант трудотерапии совершенно не подойдёт. На территории академии нет людей, способных помочь вам в случае получения серьёзных повреждений, – это он сейчас намекнул о том, что меня не могут лечить простые целители? Малость не понял. – Думаю, что наказание для себя вы выберете сами. Из вариантов, предложенных временным куратором вашей группы, который уже ждёт вас за дверью. Сразу после нашего разговора вы поступаете в его распоряжение.

Не, у старика точно поехала крыша, он считает, что я стану сам себе искать наказание. Да выйдя из этого кабинета, я первым делом попробую забить на все наказания, а куратора пошлю в задницу. Пусть лучше покажет, где мне предстоит жить ближайший год. Да и столовую тоже не помешает найти, уже захотелось есть. И вообще, в досье, переданном мне Вороном, говорилось, что отбор в академию осуществляет специальная приёмная комиссия. Почему тогда мы с Софией зачислены без всяких комиссий?

– Бесплатное общежитие серого цвета и располагается оно недалеко от западного входа. Ваш куратор обязательно сопроводит вас туда сразу после выполнения всех необходимых процедур по зачислению в академию. За всю историю академии лишь семь человек, включая вас двоих, были приняты в академию, миновав приёмную комиссию, – сказал Годунов, словно прочитав мои мысли. – И не удивляйтесь вы так. Думаю, что ваши сопровождающие рассказывали обо мне и о моих способностях.

– Может, отпустите её? – попросил я ректора. Девчонка стояла в той же позе, в которой ее и застало наказание Годунова.

– Ещё двадцать секунд, и отпущу, – пообещал мне ректор.