Не хлебом одним… Очерки духовного состояния России-СССР в первой половине XX века

Заметим еще очень важный факт – величайшую ответственность Восточных Патриархов за чистоту и беспорочность своего личного поведения и принципиальность в вопросах веры и Церкви. Среди них не могло быть таких растленных типов, какие бывали на посту Римского папы, как, например, папа Сергий III или Иоанн ХХIII (Бальтазар Косса). О первом кардинал Бороний сказал: «Не было преступления, которое не совершил бы этот подлый папа, не было позорного поступка, которым бы он себя не замарал. Это был негодяй, палач из палачей, узурпатор на папском престоле». Но и этот мерзавец папа оказался почти безгрешным по сравнению с папой Иоанном ХХIII. Это был человек, разложенный во всех отношениях. Церковь долго терпела его безобразия и наконец собрала в 1414 году Констанский Собор и обсудила дело этого чудовища. Не буду перечислять список из 54 пунктов его преступлений, которые предъявил папе этот Собор. 54-й пункт обвинений гласил: «Он – воплощение дьявола». Среди других обвинений: прелюбодеяния со своей дочерью и внучкой, развратил сотни девушек, совращал монахинь и замужних женщин, был рабом плоти и худшим из грешников, был сосредоточением всяких пороков[12 - Источник: Парадисис А. Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы. Папа Иоанн ХХIII. – М., 1961.]. Подобным образом вели себя некоторые византийские императоры. Но Патриархи не закрывали глаза на их преступную деятельность, а публично осуждали их пороки, рискуя быть изгнанными, посаженными в темницу или физически уничтоженными. Но они не отступали, зная, что другие побоятся обличать преступные деяния императоров. Церковь защищала себя от произвола императоров силой закона и всеобщей поддержкой своей паствы и своих святых угодников.

Один из мудрейших Патриархов Византийской Православной Церкви Фотий так определял взаимоотношения Патриарха и Императора: «Патриарх обязан предостерегать императора и наставлять его на путь истинный в случае греха, потому что, если ошибки царя и властей останутся не изобличенными, народ легко приходит к подражанию недолжному; наоборот, при надлежащем вразумлении главы государства народ, склонный к преступлению, удерживается от подражания злому»[13 - Лебедев А.П. История Византии. – М., 2005, с. 17.]. Патриарх должен жить для Христа и распяться для мира. Главная цель Патриарха в поддержании религиозной и нравственной жизни в обществе. Патриарх есть живой образ Христа, запечатлевающий истину в словах и делах.

Общий вывод о взаимоотношениях государства и церкви в Византии гласил: государство, подобно организму человеческому, состоит из частей и членов, и величайшие и необходимые члены его суть император и Патриарх. Первый управляет государством, а второй – Церковью.

Большинство Византийских императоров было или язычниками, или маловерами, а иногда и богоборцами. Всего за историю Византии императорский трон занимали 109 лиц. Из них 34 умерли в своей постели (т. е. естественной смертью), 8 погибло на полях сражений или от какой-то случайности. Это меньшая часть. То касается большей, то: 12 умерло в монастыре или темнице (тюрьме); троих заморили голодной смертью; 18 были оскоплены, задушены, изгнаны, заколоты кинжалами или убраны иным способом. В среднем приходилось по 11 лет императорского правления. Были и редкие долгожители на престоле. Знаменитый Юстиниан правил 43 года и умер в старости своей смертью в 83 года. Но это исключения.

Как же выстояла Византийская империя свою 1100-летнюю жизнь при такой чехарде с носителями Верховной власти и ее распущенности?

Выстояла потому, что она с начала и до конца была духовной цивилизацией. Первую роль в ней играла не государственная, а церковная власть. Авторитет Патриархов в глазах верующего православного народа был неизменно выше, чем авторитет императоров. И еще: непререкаемым авторитетом у верующего православного народа империи пользовались христианские святые угодники Божии, словам и призывам которых верили беспрекословно. Авторитет Церкви был значительно выше авторитета мирской власти. Не Церковь погубила Православную империю, а мирская Верховная власть.

В то время, когда распадалась великая православная Империя, на Западе Европы формировалась называющая себя христианской новая материальная цивилизация. Если Православная Церковь Византии никогда не пыталась вмешиваться в компетенцию мирской власти, то западная (Католическая) Церковь этой эпохи открыто вмешивалась в сферу мирской власти и добивалась непосредственного обладания этой властью. Она фактически объявила себя земным богом, которому все позволено, в том числе и постановка на первое место не духовных, а материальных проблем жизни и деятельности. Согласиться с этим самозванством мирская власть не собиралась и стала оказывать сопротивление церковному гегемонизму.

Взаимные претензии церковной и мирской власти довели дело до религиозной Реформации, которая чуть не погубила Римскую Католическую Церковь. Реформация нанесла РКЦ два тяжелейших удара: 1) от нее отделилась так называемая Протестантская христианская церковь, в которой христианство было перемешано с либерализмом; 2) западноевропейские государства дружно приняли либеральный закон об отделении Церкви от государства. Россия такого правового акта не допустила и сохранила в целостности свою православную веру Христову и единство Церкви и государства вплоть до захвата государственной власти большевиками в 1917 году.

Что касается общественной мысли Европы этой средневековой эпохи и последующих времен, то она стремилась объективно оценить место и роль религии в цивилизационном процессе и позитивную значимость ее роли. Одним из таких мыслителей был выдающийся итальянский мыслитель ХVI века Николо Макиавелли.

2.2. Макиавелли о спасительной роли религии

Религия духовно обогащала и облагораживала человека, выдавливала из него варвара, делала его чище и благороднее. Она делала из дикаря цивилизованного человека. Вот что писал о первом римском Царе, бывшем крестьянине Нуме Помпилии, Н. Макиавелли: «Найдя римский народ до крайности диким и желая заставить его подчиняться нормам общественной жизни посредством мирных средств, Нума обратился к религии как вещи совершенно необходимой для поддержания цивилизованности и так укрепил ее в народе, что потом в течение многих веков не было республики, в которой наблюдалось бы большое благочестие… Римские граждане гораздо больше страшились нарушить клятву, нежели закон, …ибо они считали, что могущество Бога превышает могущество людей»[14 - Макивелли Н. Государь. Сочинения. – М., Харьков, 1998, с. 149.].

Далее Макиавелли утверждает, что именно благодаря религии Рим добился таких впечатляющих успехов во многих сферах общественной жизни. Именно религия сделала из неотесанных варваров великий римский народ, внесший огромный вклад в историю земной цивилизации. И этот великий народ утратил свое величие тогда, когда он превратил свою веру в суеверие, а Богов – в назначенцев Сената. Древний Рим подтвердил своей историей то, что восходящая религия увлекает за собой все остальные сферы жизни общества и, наоборот, разрушающаяся религия стимулирует разрушение всех сфер общественной жизни. Падение цивилизации начинается, как правило, с разложения религии. Если цивилизация разрушается не под тяжестью собственных проблем, а по причине внешней агрессии враждебных сил, то религия по их воле может быть сохранена и продолжит свое влияние на происходящие духовные процессы.

Макиавелли считал религию гарантом стабильности и благополучия в любом государстве независимо от его политического строя. «Государи или республики, – писал он, – желающие остаться неразвращенными, должны прежде всего уберечь от порчи обряды своей религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение, ибо не может быть более очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным культом»[15 - Макивелли Н. Государь, с. 152.]. Макиавелли допускал в то же время, что нестроения внутри религии, ослабление ее влияния на общество может на определенное время компенсироваться могуществом Государя, его собственной силой веры, страхом перед Богом и несгибаемой волей. В России таким Государем оказался Император Александр III, который вывел российское общество из полусонного состояния, а вместе с ним и Церковь. В советский период нашей истории аналогичную роль исполнял Сталин.

Как мирская власть не должна вмешиваться в дела религии, так и церковная власть не должна стремиться к обладанию полномочиями мирской власти. В первом случае начинает разрушаться весь строй духовной жизни, а вместе с этим разрушаются ее нравственные основы. В обществе исчезает страх Божий, размываются пределы допустимого и недопустимого. Во втором – нарушается принцип воздаяния «Богу богово, а кесарю кесарево». Стремление Церкви (религии) к обладанию мирской властью – не от Бога, а от сатаны, от соблазна быть земным богом. Такую попытку, сделала католическая Церковь и привела себя к катастрофе. Макиавелли утверждает, что римская курия (руководство католической Церкви), убивая в Италии христианство, разложила страну и народ. В результате этого безумного эксперимента католическая церковь еле выжила, потеряла в Европе почти половину своей паствы, ушедшей в протестантские секты, нанесла сокрушительный удар по авторитету католической Церкви.

К сожалению, такого рода перекосы случались и в нашей отечественной истории. Сначала Патриарх Никон возомнил себя вторым Великим Государем, затем Петр I возомнил себя земным богом и опустил Церковь до уровня одного из министерств, и, наконец, Ленин посчитал религию вредоносной и опасной силой, тормозом на пути к «светлому будущему» и поставил задачу полного и безжалостного уничтожения Церкви и ее служителей.

После религиозной Реформации в Европе и раскола католицизма авторитет христианской Церкви был подорван, что создало условия для взлета антиклерикализма и пространной критики религии. Английский деизм и французский материализм подвергали религию жесткой, нелицеприятной критике и требовали ограничения ее влияния на общество. В ХIХ веке эта критика стала еще активнее и напористее. Свою роль в этой критике религии сыграл и марксизм. Однако когда на арену научного знания выходит социология, здоровый научный интерес к религии снова оживает.

2.3. Западная социология о религии и обществе

Труды французского социолога Эмиля Дюркгейма, немецких социологов Вернера Зомбарта и особенно Макса Вебера возбудили в научных кругах новый интерес к религии через призму ее социальной значимости. Дюркгейм утверждал, что религия есть явление «существенно социальное», выражающее существенную часть социальной жизни общества. Религия объединяет различные классы единой верой. Она – миротворец по духу и благотворитель. Для нее нет классовых различий, и она не разжигает борьбу между классами. Религия – это равенство людей и милосердное отношение между ними. Религия есть правда, адекватное отражение объективной реальности: «…В сущности, – писал Дюркгейм, – нет религий, которые были бы ложными. Все они по-своему истинны; все они, хотя и по-разному, соответствуют данным условиям человеческого существования»[16 - Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. – М., 1996, с. 113.]. Если бы религия была основана на лжи, считал Дюркгейм, она бы не смогла существовать. Заметим, кстати: Дюркгейм не был религиозно верующим человеком, но он был добросовестным и честным ученым, что и позволяло ему объективно оценивать религию и ее роль в социальной консолидации общества. Немецкие социологи Макс Вебер и Вернер Зомбарт тоже тесно связывали хозяйственную и социальную деятельность субъекта с его религиозностью.

Кроме очевидной и значимой социальной роли, выполняемой религией, она является духовной основой культуры, а не ее составной частью, как утверждают сегодня некоторые российские религиоведы. Именно на христианской основе рождались великие произведения литературы, музыки, живописи в Европе и в России. Проигнорировать этот факт невозможно, даже при условии материалистического мировоззрения и негативного отношения к религии. Даже воинственный и задорный в антирелигиозном запале молодой Маркс, назвавший в ранней работе «К критике гегелевской философии права» религию «превратным мировоззрением» и «вздохом угнетенной твари», со временем сменил на более трезвую оценку феномена религии. Для нас особую важность имеет тот факт, что ни Маркс, ни Энгельс нигде не ставили вопрос о насильственном уничтожении религии, за что так ратовал Ленин.

В «Капитале» Маркс говорит о постепенном «отмирании» религии в процессе строительства нового социалистического общества. «Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях между собой и с природой»[17 - Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23, с. 90.]. Позднее в одном из своих интервью Маркс выразился определенно о недопустимости применения насилия в целях полного упразднения религии. «Мы знаем, – категорически заявил он, – что насильственные меры против религии бессмысленны; но наше мнение таково: религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм. Ее исчезновение должно произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит воспитанию»[18 - Там же. Т. 45, с. 474.].

Примерно так же рассуждали о будущем «отмирании» религии западные управители странами и народами, когда совершались буржуазные революции в Европе. На трагическом опыте Французской буржуазной революции они убедились, что жестокая расправа над религией требует большой крови и вызывает глубокий раскол в обществе. Игнорируя мнение Церкви и церковной паствы, буржуазные законодатели приняли закон об отделении церкви от государства, по которому церковь объявлялась независимой от государства, а государство отказывалось от вмешательства во внутренние дела церкви. Соответственно, и церковь не могла вмешиваться в государственные дела. Реально же, как мы убедились на своем трагическом опыте советского времени, большевики, списавшие закон об отделении церкви от государства с буржуазных конституций, тут же о нем забыли и приступили к кровавой расправе над церковью. Аналогичную картину можно было наблюдать и в ряде европейских стран, а сегодня мы видим эту расправу государства над церковью и верующим народом на Украине. Все эти факты говорят о том, что в условиях буржуазной демократии или марксистско-ленинского социализма устроить тесное соработничество церкви и государства невозможно. Но, справедливости ради, надо признать, что не только государство бывает повинно в церковно-государственном нестроении, но и Церковь. Это подтвердил трагический опыт средневековой Католической церкви и наш церковный раскол ХVII века.

Что касается современного состояния проблемы церковно-государственных отношений и отношений религии и общества, то по планам мировых глобализаторов эта проблема решается по-революционному: все религии отменяются (закрываются), и вместо них создается одна мировая религия (Нью-Эйдж), подчиненная мировому правительству и выполняющая его указания. Однако отцы глобализации, видимо, не все до конца просчитали. Система начала давать сбои, которые привели к кризису 2007–2008 годов.

Впереди грядут новые испытания, а для современного капитализма они могут стать трагическими и закончатся концом этой обесчеловечивающейся материальной цивилизации. Современное положение, сложившееся в земной цивилизации, вызывает у народов мира озабоченность и тревогу.

2.4. Церковь или партия

К сожалению, советский социализм оказался даже более материальным, чем капитализм. И для него материальная сторона жизни тоже стала определяющей и ведущей. Более того, он не просто отделил Церковь от государства, как было сделано в капиталистических странах. Он объявил религии войну на уничтожение. Ленин посчитал, что при социализме главной духовной силой будет Коммунистическая партия, а не религия. Если Маркс считал, что религия при социализме «отомрет» сама собой по причине ее ненужности, то Ленин был бескомпромиссен в этом вопросе и требовал безусловного уничтожения как Церкви, так и священнослужителей. В своем неуемном стремлении убрать религию с дороги в «светлое» будущее Ленин был неумолим и лично попросил Троцкого возглавить беспощадную борьбу со всеми религиозными появлениями. И Троцкий вместе со своим соплеменником Емельяном Ярославским (Минем Губельманом) развернули бурную деятельность по борьбе с религией. Главным объектом их погромов стала, естественно, Русская Православная Церковь.

После смерти Ленина и изгнания из страны Троцкого Сталин сделал попытку ввести церковно-государственные отношения в более спокойное русло, но партийная номенклатура не позволила ему это сделать. И только в конце 1939 года, когда Сталин обрел высокий авторитет в народе, он сделал первые шаги, направленные на нормализацию отношений между РПЦ и социалистическим государством. Однако реальные очертания религиозная политика Сталина приобрела только после поражения фашистского вермахта в жесточайшей битве Великой Отечественной войны на Курской дуге летом 1943 г. В начале сентября этого же года состоялась первая официальная встреча Сталина с руководством РПЦ. На этой встрече были заложены основы новой религиозной политики советской власти, уважительных и открытых отношений между Церковью и государством. Они продержались до окончания жизни И.В. Сталина. После его смерти гонения на Церковь возобновились. Хрущев поставил задачу покончить с религией и показать по телевидению последнего попа.

Не понимал Хрущев, не понимала и партийная верхушка того, что первый шаг к возобновлению гонений на религию станет первым шагом к разрушению сталинского социализма, к бесславному концу советского социализма вообще.

Исследуя мировой опыт развития церковно-государственных отношений, мы убеждаемся в том, что в христианскую эпоху ни в одной из христианских стран не удалось в долгосрочной перспективе создать устойчивые, эффективно действующие и плодотворные отношения сотрудничества между Церковью и государством.

Римско-Католическая Церковь убедила себя в том, что она есть земной бог. Она подмяла под себя мирскую власть и установила церковный абсолютизм. Властный церковный авантюризм привел к бунту светской власти против засилия Церкви. Этот бунт вызвал религиозную Реформацию, раскол в этой Церкви и принятие закона об отделении Церкви от государства.

В отличие от Запада, на православном Востоке Церковь на роль земного бога не претендовала и стремилась к тесному сотрудничеству с мирской властью. На Востоке Церковь никогда не выступала с претензией на обладание мирской властью, а мирская власть не претендовала на открытое господство над Церковью. Основы такого понимания церковно-государственных отношений заложил основатель Византийской империи Константин. Именно в Византийской империи родилась идея гармоничных отношений светской и церковной власти, которая получила название «симфонии властей».

2.5. Религия и цивилизация

Одним из основополагающих принципов устроения цивилизации является принцип р е л и г и о з н о с т и. Его реализация обеспечивает жизнестойкость цивилизации, ее духовное состояние. Он реализуется совместными усилиями Церкви и государства при их обоюдной ответственности за судьбы цивилизации. При состоянии гармонии (симфонии) отношений двух этих главных цивилизационных институтов цивилизация успешно развивается, обеспечивая устойчивость и длительность своего существования. Напряженность или извращенность в отношениях Церкви и государства наносят непоправимый ущерб цивилизационному процессу, и это заканчивается, как правило, гибелью цивилизации. Церковь в целях распространения своей веры и воздействия на духовное состояние населения создает свои институты: храмы, приходы, монастыри, священноначалие, учебные заведения, всевозможные благотворительные организации, монашеские ордена и т. д. Религия и есть основа и гарант реализации д у х о в н о г о принципа в развитии цивилизации.

Нам необходимо проследить, как осуществлялся ранее и как осуществляется сегодня п р и н ц и п р е л и г и о з н о с т и в жизни и развитии цивилизаций. Я уже сказал о том, что Западная цивилизация начала историю своего существования как д у х о в н а я цивилизация. И это в целом соответствует истине, но именно в целом. Однако уже на ранних этапах развития этой цивилизации начинают проявляться тревожные симптомы ее болезненного духовного состояния, связанные непосредственно с деятельностью и состоянием церковной жизни. Начнем с того, что Римская церковь монополизировала свою власть и лишила самостоятельности церкви национальных государственных образований Западной Европы. Кроме того, Римский епископ (папа Римский) начинает претендовать на единоличное руководство всем христианским миром, т. е. подчинить своей власти не только западноевропейские церкви, но и восточные церкви Византийской империи, что привело к расколу Единой, Вселенской христианской Церкви в 1054 году. Этому расколу способствовало и то, что Римская церковь стала игнорировать решения проведенных христианских Вселенских соборов, уставные положения внутренней жизни Церкви, утвержденные этими соборами. Она позволила себе также пойти на пересмотр целого ряда догматов, принятых на семи Вселенских церковных соборах. После совершившегося раскола Римская Церковь стала называть себя кафолической (католической), т. е. Всемирной.

Что касается внутренней жизни новоявленной «всемирной» церкви, то она вызывает у правоверных христиан не просто недоуменные вопросы, а возмущение и протест. Она фактически объявила себя земным богом и открыла для себя ворота вседозволенности и всевластия. Она отвергает заповедь Христа отдавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:21). Она же объявляет себя высшей властью на земле и требует безусловного повиновения своей воле от всякой светской власти. Вообще история Католической церкви эпохи средневековья покрыта несмываемым позором бесконечной череды ее преступных деяний: крестовые походы, «охота на ведьм», инквизиция, торговля индульгенциями, нескончаемые конфликты со светской властью, распущенность большей части церковного клира, его неприкрытое стяжательство и повальный блуд. Все это размывало устои христианской жизни и подготавливало новый раскол уже внутри католической церкви. Он и случился в начале ХVI века. Его инициатором стал немецкий католический монах-теолог Мартин Лютер.

И, тем не менее, антихристианские деяния руководства католической церкви не дают достаточных оснований для утверждения того, что в средневековую эпоху Западная цивилизация отошла от д у х о в н о г о принципа своего дальнейшего развития. Произошел удивительный факт: прихожане оказались большими христианами, чем их прелаты. Они не отождествляли земную Церковь с Богом и сохраняли верность Христу. Началось активное монашеское движение как противовес пресыщенному и безбожному церковному руководству. Два этих фактора спасли католическую церковь от полного разложения и распада, но все же не смогли увести церковь от нового раскола.

ХVI-ХVII века для Западной цивилизации – это эпоха религиозной Реформации, потрясения духовных основ жизни, а вместе с ними экономических, социальных и политических основ. Это жесточайшая борьба за чистоту и истинность веры как главной ценности жизни, за освященное ею светлое будущее. Это кровавые войны и массовые бунты. Это бесчисленные религиозные секты и их вожди. В котле религиозной Реформации варилась новая эпоха, новые смысловые основы жизни, новая жизнь вообще. Она закончилась созданием раскольной христианской церкви, которая родилась на протесте против произвола и извращения христианского вероучения и христианских основ жизни. Она и получила название протестантизм.

Протестантизм был вскормлен теми безобразиями, которые творились Римской курией в религиозной жизни Запада. Однако протестантизм не только не оздоровил религиозную жизнь христианского Запада, но еще больше извратил и разложил христианское вероучение и принципы христианской жизни. Он стал фактически секуляризированной религией, т. е. больше идеологией, чем религией. Он стал духовной основой нарождающегося капитализма. Дух капитализма есть, в сущности, протестантский дух. Эту генетическую связь между капитализмом и протестантизмом наиболее убедительно раскрыли немецкие социологи первой половины прошлого века Макс Вебер и Вальтер Зомбарт. Об этом же писал их современник француз Рене Генон, который непосредственно связывал с протестантизмом рождение либерализма как господствующей идеологии капитализма, а также индивидуализма и морализма как основополагающих принципов жизни и поведения западного человека. Протестантский принцип свободы от засилья церкви перерос в либеральный принцип «свободы от чего» вместо христианского принципа «свободы для чего». Принцип непосредственного личного общения верующего с Богом без посредника (т. е. без церкви) привел протестантизм к утверждению индивидуализма и богоборчества; подмена духовного в религии моральным привела протестантизм к подмене христианской морали светским морализмом, ибо мораль, не согретая и не просвещенная религиозным духом, неизбежно вырождается в «морализм», в основе которого заложен формализм. Главным принципом веры в протестантизме стал не принцип понимания, а принцип действия. На основе этого принципа родилось целое философское направление – американский п р а г м а т и з м.

Протестантский принцип свободы от официальных церковных догматов и канонов христианской веры породил массовое сектантское движение, разрывающее целостность христианской Церкви, извращающее основы христианского вероучения. Фактически протестантская церковь превратилась в конгломерат многочисленных самоуправляемых, псевдохристианских организаций, главной целью которых является не духовное окормление своей «паствы» (своих адептов), а выколачивание из нее денежных доходов в пользу руководства этих сект. Подтверждением истинности этих утверждений являются бесконечные судебные процессы по всему миру, обличающие эти секты в различных финансовых аферах и махинациях, грубом нарушении существующего законодательства, недозволенном психологическом воздействии на своих адептов в целях изменения их сознания и слепого повиновения руководству секты. Не христианский дух, а дух наживы и стяжания господствует в этих псевдохристианских организациях. Нет никакого сомнения в том, что протестантизм внес существенный, если не решающий, вклад в тот духовный и нравственный кризис, в котором пребывает современная Западная цивилизация и выйти из которого уже не может. Убивая религию, она убивает сама себя, приближая свой конец.

Глава 3

Богоборческий дух марксистской методологии

Марксизм и религия несовместимы, поскольку марксизм не только не признает религию как одну из основных форм существования человека, а рассматривает ее как идейного врага, несовместимого с будущим социализмом. Марксизм обвиняет религию в раздвоении единого мира: на видимый, ощущаемый нами, мир материальных предметов и явлений, отражаемых нашими органами чувств, и мир невидимый, мир Божий, мир сущностей, сокрытых от человека. Это и есть, по утверждению религии, истинный мир. Отвержение Божьего мира и его познания ведет, по утверждению религии, к поверхностному, извращенному представлению о мире, к неполноценности его познания. Следствием этой неполноценности являются грубые просчеты в процессе практического освоения мира, его преобразования. Эти грубые просчеты, их истоки нужно искать в той методологии познания и практики, на которую опирается данное учение. В нашем случае это марксизм-ленинизм.

Что есть методология? Это система методов, способов и принципов организации и построения теоретической и практической деятельности. В марксистско-ленинском понимании методология – это прежде всего надежный указатель пути к правильному (адекватному) отражению окружающего мира и указатель путей его преобразования. Здесь уместно вспомнить утверждение Маркса о том, что главной задачей науки является не объяснение существующего мира, а его изменение. Путь же к этому изменению, утверждал Маркс, лежит через классовую борьбу и социалистическую революцию. Методология марксизма спорна, но она оказала выдающееся влияние на умы ряда поколений людей и продолжает оказывать до сих пор. Поэтому, подвергая марксизм критике, мы должны помнить о его позитивных проявлениях как в теории, так и в практике. В то же время мы имеем к марксизму вопросы с духовной стороны, которые рассматривались марксизмом как второстепенные по отношению к вопросам материальным.

3.1. Является ли религия следствием материальных причин

Марксизм отвечает на этот вопрос положительно и однозначно. Религия есть заблуждение человечества, уход от проблем реальной жизни в мир иллюзий и предположений, за которыми нет реальности. Религия есть перевернутая, поставленная на голову реальность. Тайны религии, ее иллюзорность раскрываются, по марксизму, только в научном атеизме.

Атеизм — это духовный стержень марксизма, альфа и омега его идеологии, его откровение, его заветная мечта убрать с исторического пути человечества эту могучую, но «ложную», духовную силу, которая ставит барьеры научному поиску истины и тормозит реальный процесс исторического движения человеческого общества и самого человека. Поэтому религия есть зло, с которым необходимо бороться самым решительным и бескомпромиссным образом. Реальные же возможности для полного избавления человеческого общества от религиозного дурмана создает именно атеизм. Такова позиция марксизма в отношении роли и значения атеизма в борьбе с религией.

Что же такое а т е и з м в его марксистском понимании? Советская философская энциклопедия 60-х годов прошлого века определяла атеизм как последовательное материалистическое воззрение, отвергающее религию, т. е. веру в сверхестественное существование Бога, духов, оккультных сил, загробного мира и бессмертия души. Однако главный удар критики атеизм наносит по религии.

О своем отношении к религии 26-летний Маркс – успешный журналист и перспективный молодой ученый – объявил в одной из своих ранних работ «К критике гегелевской философии права. Введение». По мнению, изложенному в этой работе, следует, что нет более опасного тормоза общественного прогресса, чем религия, поэтому критика религии должна быть «предпосылкой всякой другой критике». Религия для Маркса – это главный духовный и политический враг земной цивилизации, а следовательно, и его личный враг. Эти проклятия Маркса в адрес религии наводят на мысль о том, что Маркс собрался создать учение, которое станет такой духовной силой, которая победит любую религию. И это учение будет именоваться марксизмом. Программа минимум (создание учения по имени «марксизм») оказалась выполненной, а программа максимум не состоялась. Ведомое Богом религиозное движение в мире выстояло даже под ударами марксистского атеизма.