Живая тьма

Сжал фонарь в руке. Плюс вторая рука нащупала сзади металлическую трубу, судя по всему, от старого пылесоса.

– Слушай, – голос Номер Один был взволнован. – Слышишь? Какая-то движуха в коридоре?

Голос Номер Один двинулся к коридору, но тут, как приближающийся товарняк, в голову ворвался шелест – тварь быстро приближалась.

Времени доставать средства защиты не было, поэтому я нащупал руки Волчонка и прижал их к ее ушам. Она быстро смекнула, что надо делать. Затем сжал и свои уши.

Помогало, но мало. В голове начало все плыть: образы стирались, воспоминания тускнели.

Нам повезло: если бы тварь занималась только нами – нам пришел бы неминуемый крантец. Но внутри квартиры была еще добыча, которая, судя по звукам, не знала даже простейших приемов самозащиты.

– Что заааааааааааааааа???? – Голос Номер Один перешел в надрывный, гортанный крик, а потом в странное бульканье, будто ребенок баловался с недопитым соком в коробке, пуская туда воздух и слюни.

– Аааааррррргх!

Дверь в пристенный шкаф распахнулась. В проеме на миг показалось перекошенное от ужаса лицо – немолодой мужик с усами, похожими на обувную щетку.

Больше ничего разглядеть не успел – глаза его округлились, из-под них брызнула кровь, а потом тело мародера резко дернулось обратно. Тварь захватила его чем-то вроде щупальца или клешни.

Думать было некогда: вытолкнул Волчонка из шкафа, и мы ломанулись к двери. Она как раз была приоткрыта – это наш шанс! Выскочили на лестничную площадку, когда за спиной раздалось повторное «АРРРГГХХ!» – второму Голосу тоже пришла хана.

Но у нас было преимущество во времени. Выскочили из подъезда и пробежали с полквартала, пока не поняли, что противный шелест в ушах пропал.

– А ты – молодец! – говорю. – Быстро бегаешь! Даже не поспеваю за тобой…

В отблеске далекого пожара я уловил блеск ее в глазах, а губы растянулись в хоть и нервной, но все-таки улыбке. И опять ни слова в ответ. Да и ладно, уже прогресс в наших «переговорах»! На самом деле эта едва заметная улыбка показалась мне сейчас самым большим событием этого безумного дня.

– Ну, раз не хочешь говорить, то пойдем, поглядим, чем здесь можно разжиться, – я кивнул рукой на темный супермаркет, который был на другой стороне улицы. «Пятерочка»? Кажется, да. Отлично, тогда затаримся продуктами.

Если бы мы прямо сейчас обернулись, то заметили бы низкую тень, отделившуюся следом от стены. Но, увы, провидение само тасует и раскладывает карты, поэтому наблюдатель остался незамеченным, а мы шагнули в темное помещение магазина…

7.

Волчонок задержалась у аппарата со светящимися в темноте мячиками, которые можно было вытащить за десятирублевые монетки. Сразу видно: ребенок! Улыбаясь, я вернулся и ударил по аппарату тыльной стороной ладони, денег с собой у меня все равно не было. Мячики покатились по полу.

– Ой, прости! Переборщил! – я присел на корточки и поднял для девчушки один из мячей. У нее загорелись глаза, а что самое главное – в них почти не было испуга. А ведь еще недавно мы – искры из копыт! – улепетывали от твари…

Девочка остановилась и попробовала кинуть мячик так, чтобы он отскочил от пола. Поймать его у нее не получилось, игрушка ударилась о кисть и отскочила за шкаф с заморозкой. Все же хорошо, что мячики были с флуоресцентной краской. Их траекторию можно отследить в темноте, поэтому при желании его можно было достать из того угла, куда он залетел. Но зачем?

– Не ищи! Тут их полно, – поднял другой мячик и начал отбивать им от пола. Жонглер из меня был никудышный, но девочке понравилось – даже заулыбалась. – Вот, смотри, как надо! А теперь ты попробуй! – сказал я и передал ей мячик.

Волчонок снова попробовала кинуть. На этот раз мячик отскочил плавнее, и ей даже удалось его поймать.

– Молодец! Быстро смекаешь, – я потрепал девчушку по волосам. – А хочешь сока, а?

Она кивнула – и я протянул маленькую пачку «Доброго», предварительно отклеив и расправив трубочку для питья. Сам я сок не особо любил, поэтому решил довольствоваться минералкой.

Прошелся вдоль стеллажей, отметив, что нигде нет следов пребывания тварей или мародеров: ничего не разбито, кровавых следов нет. Вернулся ко входной двери и не нашел ничего лучше, как протащить через ручки черенок лопаты – не бог весть какая защита от посторонних, но все же! Подумал – и придвинул к двери еще и металлический стеллаж. Так надежнее!

Вернулся к Волчонку. Девочка уже открыла дверь склада с бакалеей и оттуда вопросительно выглядывала на меня, желая, видимо, получить одобрение своим действиям.

– Да, почему бы и тут не перекантоваться?! – согласился я.

Дверь вроде бы надежная, металлическая с приличным на вид замком. Тут, по крайней мере, можно было закрыться. – Ох, а тут… еще и вкусняшек завались…

Закрыл дверь и обвел фонарем стеллажи. Тут везде были печенюхи да конфеты, самых разных сортов и калибров. Просто рай для сладкоежек. Открыл для девочки первую попавшуюся коробку с конфетами «Аленка».

– Вот, шоколадины, смотри! Хочешь? – она кивнула, отсыпал ей горсть.

Сам есть не стал, к сладостям уже несколько лет как равнодушен. А девки без сахара – я по своей дочке знал – просто не могут.

Волчонок была довольна: сидела, улыбалась и жевала конфеты. Вот так чудеса, вот так «Аленка»! Наша коммуникация с ребенком становилась сталебетонной. Глядишь, скоро и заговорит!

Присел на стоящий рядом со стеллажами ящик, девочка устроилась рядом. Из источника света у нас пока был только ручной фонарь, надо будет поискать батарейки к нему, а пока было время передохнуть и наконец обсудить наболевший вопрос.

– Прости, что спрашиваю, но ты… ты не можешь говорить? – спросил я, и глаза Волчонка, секунду назад сиявшие от удовольствия, погрустнели. Она еле заметно кивнула. – Ох, прости! Я такой неуклюжий, не только в движениях, но и в общении. Мне часто не хватает хороших манер. Я не хотел сказать, что ты чем-то хуже, чем остальные дети. Наоборот, ты… ты уникальна, я считаю. И вообще слышал, что некоторые немые дети умеют общаться и без помощи голоса… Блин, я опять какой-то бред несу… Ты прости меня… если что!

На секунду повисла тишина.

«Спасибо за конфетки, они вкусные!»

Блин, я точно видел, что этих слов девочка не произносила. Ее губы не шевелились!

– Но… Как? – это все, что я мог выдавить из себя в этот момент. Достал горсть конфет из коробки и начал жевать, даже не замечая, что безбожно чавкаю в это время.

«Я не знаю», – девочка помедлила на секунду, но губы по-прежнему не двигались – весь разговор происходил непосредственно в моей голове.

«Да и никто не знает…»

– Как… как тебя зовут?

«Диана… Так меня звали… раньше» – ответила девочка. При этом она жевала конфету – я все еще не мог привыкнуть к тому, что она так запросто попадает в мою голову. Вдруг она и мысли мои может читать?!

«Могу, но не всегда», – снова голос в голове. Успел только открыть рот, как она добавила: «Мне страшно. Вы – взрослые – часто думаете о страшных вещах. Я боюсь заходить к вам в головы».

Эти слова потрясли меня. Попытался вспомнить, что я такого успел подумать в последнее время, но ничего на ум не приходило. Наоборот, может именно благодаря моим мыслям – о семье, к которой я так стремился мысленно вернуться, – она и поверила мне. Это язык может врать, а разум – нет.

«Диана, где твои родители?» – этот вопрос я впервые попытался задать без помощи слов, просто «проговорив» его в своей голове. Мне даже показалось сначала, что она меня не услышала, потому что тишина несколько секунд стояла не только вербальная, но и мысленная.

«Их нет!»

Волчонок отвернулась и стала перебирать обертку от конфеты. Похоже, сейчас не самое лучшее время выяснять, что же с ними случилось, поэтому сменил тему разговора.

«А почему ты до этого молчала?»

«Я боялась… боялась тебя. Думала… ты один из них, из этих…» – и тут девочка опять «замолкла».

«Ты пыталась узнать, не причиню ли я тебе вреда?»