Третья сила

Не так беззаботны наутро полёты стрекоз.

Тобою дышу, обнимаю и тихо прощаюсь,
Мой царственный Август.

Малина

Неприметное мгновенье:
Лето, озеро, сосна.
Вдруг до головокруженья
Я вкус вечности познал.

Перезрелою малиной
Ты меня кормила с рук,
И смотрел на нас невинно
Дружелюбный солнца круг.

Но внезапно замер ветер,
Дрозд на веточке уснул.
Мы с тобой одни на свете
В неподвижности минут.

Как легко мне снова вспомнить
Этот бесконечный миг.
Всё застыло, даже волны,
Ради нас с тобой двоих.

Делим ягоду малины
В поцелуе пополам.
Сладко, медленно и длинно
Подчинялось время нам!

«В изумрудной траве мы глотали медовые росы…»

* * *

В изумрудной траве мы глотали медовые росы,
Наслаждались зарёй и друг в друге искали зарю,
А когда приходил час заката, мы звёздную россыпь
Запускали в наш сад светляками на чёрном ветру.

В ярких всполохах нежности, в промельках быстрых объятий
Я отыскивал Млечный, к блаженству проложенный путь
И, как облако бурей, сдувал с тебя лёгкое платье,
Чтоб увидеть два плавных холма – белоснежную грудь.

Нас и месяц тревожить не смел, и луч солнца не падал,
Лишь в глазах твоих – чёрные дыры, влекущие свет.
Ты взорвёшься сверхновой и космос подарит в награду
Неразлучных двойняшек, как парочку шустрых комет.

И они полетят по вселенной на новых орбитах,
Каждый в небе найдёт свою пару – другую звезду,
И вернутся когда-нибудь к нам, поседевшим, забытым,
И пять маленьких спутников вместе с собой приведут.

А пока я срываю созвездий поспевшие гроздья,
И дарю их тебе в жёлтом блюдце налитой Луны —
Этот мир чудаком и мечтателем сказочно создан,
И полны небеса, и с тобой мы друг другом полны.

«Рисуя облик твой в воображенье…»

* * *

Рисуя облик твой в воображенье,
Я не могу припомнить все черты:
Теряются улыбка и движенье,
Не помогает воли напряженье
Создать реальный образ из мечты.

Но я доволен зыбким силуэтом,
Хоть есть незавершённость, – что с того,
Щемит в груди от песни недопетой,
И в книгах недосказанность сюжета
Тревожит разум более всего.

Мне нравится непостижимость тайны,
Мерцающей, как в речке лунный свет,
Твой облик, то весёлый, то печальный,
То близкий, то неизмеримо дальний,
Ценнее, чем подробнейший портрет.

Картину пишет внутренний художник,
То здесь, то там кладёт на холст мазок.
Быть реалистом вовсе он не должен,
Глядит в минувшее сквозь серый дождик,
Пытаясь жадно насмотреться впрок.

Но, если б получилось окунуться
В машине времени в тот незабвенный год
И молодость вручили мне на блюдце, —
От чётких линий предпочту вернуться
К игре теней, где только «недо» ждёт.

Где тёмное могу замазать белым,
Где овладел я ретушью вполне…
Быть молодым – опаснейшее дело,
Я был фотограф – быстрый, неумелый,
Не мог раскрасить жизнь на полотне.