21. Лучшее

Почему-то мы остановились именно здесь. Самый старший из нас троих решил сдвинуть с места небольшую корягу. Он вгляделся в отсыревшую землю с примятой травой, бывшую скрытой от внешнего мира куском дерева, и вдруг, с каким-то страхом в голосе, прошипел:

– ПАУК!

Мы еще с одним мальчиком вгляделись в отсыревшую землю с примятой травой вслед за старшим. Я абсолютно нихрена не видел. Второй мальчик, через несколько секунд, тоже начал со страхом шипеть, обнаружив этого, видимо очень страшного, паука, и только я, напряженно выпучив глаза, по-прежнему нихрена не видел.

– Да вот же! – шипели ребята с двух сторон, аккуратно, как будто побаиваясь, тыкая пальцами куда-то в сторону отсыревшей земли с примятой травой.

Наконец, мои глаза распознали сначала конечности, потом коричневое брюшко с белым овальным пятном, а затем и головогрудь паука. Я был ошарашен не меньше своих товарищей. Не помню, матерился ли я в том возрасте, но я точно тогда прошипел нечто несуразное.

Потому что этот паук был не просто большим. Он был огромным. Он был гигантским. Его лапы были толстыми, как нитки мулине. В целом, он напоминал откормленного, заплывшего борова из мира членистоногих – из его брюха, казалось, вот-вот потечет жир. А еще он довольно неплохо маскировался: его коричневый окрас отлично сочетался с отсыревшей землей.

Мы с ребятами, будучи уже не профанами в отлове мелкой живности, никогда не видели ничего хотя бы близко схожего по размерам с этим чудовищем. Мы, не сговариваясь, решили, что это тарантул. Ну, какой-нибудь там. Севернорусский, к примеру.

– Давайте его ловить, – сказал самый старший из нас. – Такого нельзя упускать.

Поблизости мы нашли пустую прозрачную бутылку из-под водки, пока один из нас внимательно следил, чтобы паук никуда не убежал. Впрочем, тарантул и не хотел проявлять никакой активности. Он был инертен даже тогда, когда мы начали щепками (трогать его руками ни у кого из нас смелости не хватило) загонять его внутрь бутылки.

Его жирная жопа не могла протиснуться в горлышко бутылки, и мы протолкнули его внутрь палкой.

Мы были необыкновенно рады и счастливы. Мы поймали настоящее сокровище. Демона из мира насекомых. Гордость класса паукообразных.

Конечно, мы окружили паука невероятной заботой и вниманием. Мы накидали ему в бутылку землицы, листьев и травы. Тарантул, кажется, легко свыкся со своей неволей. Уже на второй день он сплел в листве прекрасную овальную паутину. Мы начали подкидывать ему в бутылку насекомых. Он без каких-либо усилий расправлялся с ними. А затем поедал. Он уплетал даже длинноногих травоядных комаров и дождевых червей. Всем своим видом и поведением он показывал: я – король. Что на свободе, что в плену. Я – дар природы, и я – ее краса.

Паук никогда не суетился. Любые действия он выполнял размеренно и спокойно. Он не был ленив – он совершал столько движений, сколько ему было необходимо. Он был силен и велик, и он это знал. Он не боялся нас, людей. Это мы чуть не писались со страха, когда он смотрел на нас сквозь призму бутылки.

Мы рассказывали своим домашним о нашей потрясающей находке. Они отказывались верить нам, что мы поймали «тарантула» величиной в две фаланги пальца взрослого человека. Но когда мы показывали им бутылку с колоссальным пауком внутри, они меняли свое мнение. Да, вероятно, это был все же не тарантул. Но размер паука поражал всех без исключения. Таких тварей прежде не видели в наших краях. Мы даже хотели отнести пленного в класс биологии. Но никто из нас не желал идти в школу во время летних каникул.

Паук пропал. И очень трагичным образом.

Однажды мы оставили бутылку с тарантулом на попечительство самого младшего из нас. И он, по обыкновению, спрятал ее за сараями. Вероятно, где-то в дровах. Быть может, в каком-либо месте под забором. Мы всегда помнили места, куда мы прятали своих «питомцев». А самый младший из нас место того злополучного дня забыл.

Мы долго искали бутылку, но так и не нашли ее. Шансов на то, что паук выбрался бы из стеклянного плена, не было никаких. Он попросту умер там, внутри бутылки, под пробкой, без кислорода, который мы «обновляли» ему каждый день.

Чудо природы. Колосс. Живой, плетущий паутину страх. Погиб. Жуткой смертью клаустрофоба.

Прошло уже больше десятка лет, а я всё никак не могу позабыть эту историю. Не могу простить себе нашего хладнокровного убийства членистоногого суперхищника, монстра, грандиозного существа. На самом деле, паук умер не от недостатка кислорода в закрытой наглухо бутылке. Он умер потому, что мы увидели его, великого и пугающего, и захотели им владеть.

Такова уж людская сущность. Мы стремимся уничтожать уникальное, самое крупное, самое сильное, самое величественное. То, что внушает нам страх, то, что может нас побороть. Легендарное, гигантское – подвергается бесконечным атакам и нападкам.

Посмотрим в Красную Книгу. Среди вымирающих видов – самые крупные. Африканские и индийские слоны. Белые и черные носороги. Они уничтожаются не потому, что их кость или рога настолько ценные. Они уничтожаются потому, что они большие и сильные. А ценными их сделали люди. Убивать слонов и носорогов гораздо труднее, чем лис или волков. Цена кости или рога прямо пропорциональна затратам сил и ресурсов в процессе кровавого промысла.

Осетр – на грани уничтожения. Страус – на грани уничтожения. Веками охотников на крупнейших млекопитающих планеты – китов – чуть ли не боготворили. Секвойи и австралийские эвкалипты вырубаются потому, что, по мнению людей, негоже деревьям вырастать до сотни метров.

А сколько уже безвозвратно уничтожено? Крупнейшие нелетающие птицы планеты – Моа – и крупнейшие летающие птицы – Хааст – уже несколько веков живут только на страницах книжек по зоологии.

Морские коровы вымерли не потому, что их мясо было настолько вкусным и питательным. Их истребили потому, что они были большими и уверенными в своей безопасности.

Мифическим существам, если таковые существуют, лучше не показываться человечеству на глаза. Если Джеба Фофи и Мокеле Мбембе из африканских джунглей или плезиозавры из озер типа Лох-Несс будут обнаружены, то к ним придут совсем не для того, чтобы погладить.

Фильмы ясно дают понять, что люди делают с уникальными существами. Кинг-Конг, Годзилла или динозавры на не отмеченных на картах островах. Их убивали, когда не могли смириться с их силой и величием. А они всего лишь хотели сохранить свое место в экосистеме.

Как и все другие виды. Как и все другие особи. Как и все мы.

Автор обложки – Екатерина Попова